Но он снова не произнес и слова.

Перед тем как меня выволокли из храма, я успела заметить, что и Бертона взгляд устремлен не на меня, а куда-то в пол.

* * *

Линэль… Что происходит?.. Как такое возможно?.. Сердце Аллена разрывалось от боли, а нутро горело огнем. Его дракон тоже не находил себе места, испытывая настоящие муки.

Линэль… Как ты могла так поступить?..

— Аллен, милый…

— Не трогай меня, Мелани, — он грубо сбросил ее руку с плеча. — И оставь меня. Все оставьте! Я хочу побыть один!

— Хорошо, — тетушка тут же покорно покинула его комнату и слуги за ней.

Аллен издал болезненный рык и яростно смел все предметы со своего секретера. Затем на пол полетели и каминные статуэтки. Зеркало треснуло, встретившись с его кулаком. Брызнули в разные стороны осколки хрустального подсвечника, разбитого о стену. Аллен, движимый безумием своего отчаяния, крушил мебель и все, что попадало под руку. Его пальцы, разбитые и порезанные в кровь, не чувствовали боли. Сейчас страдали лишь его душа и сердце.

Почему она с ним так поступила?.. Почему? В памяти Аллена каруселью мелькали дни и моменты, проведенные с Линэль… Ее улыбка… Голос и смех… Губы, припухшие от поцелуев… Нежная кожа, пылающая под его ласками… Взгляд, наполненный любовью и страстью… Значит, все это было ложью? Хитрой игрой?

Аллен сполз на пол и обхватил голову руками. Он так ждал этого дня, мечтал поскорей сделать Линэль официально своей… Трое суток, проведенных в храме, оказались бессмысленными… А Рахун, кажется, тоже посмеялся над ним, дав на исходе последнего дня свое благословение их браку.

— Значит, все было зря? — Аллен надрывно хохотнул. — Зря… Но тогда чего тебе от меня нужно было, Линэль?

— Ваше Величество, — в дверь просочился статс-секретарь, — прошу, не гневайтесь за беспокойство… Но поступила важная информация о… Линэль Мэриндж…

— Надо же, еще информация? — губы Аллена изогнулись в саркастической ухмылке.

— Во-первых, подтвердилось то, что все ее происхождение — выдумка, — чуть заикаясь от волнения, сказал Питер. — Она не имеет никакого родственного отношения к почившему барону Мэриндж…

— Об этом можно и так догадаться, — раздраженно оборвал его Аллен. — Что «во-вторых»?

— Служба безопасности еще не успела вам доложить, поскольку вы провели последние дни в храме… Но еще некоторое время назад, до отъезда невест из замка, была поймана русалка… Она долго отказывалась признаваться, кем является… Но сегодня утром все же удалось выбить из нее информацию… Она — четвертая дочь Жемчужного Короля Мириам, а пришла к вашему замку, чтобы повидаться с сестрой… Линэль, третьей принцессой Жемчужных Волн… Пленница сказала, что ее сестре отцом было поручено выкрасть Жемчужный Халлот…

— Все? — уточнил Аллен бесцветным голосом. — Тогда можешь идти.

— Но начальник службы безопасности просил вашей аудиенции…

— Потом, — холодно отозвался Аллен. — Потом…

Секретарь суетливо откланялся, и Император вновь остался один.

Значит, все-таки Халлот… Аллен посмотрел на свой перстень.

— Тогда почему ты его не взяла, Линэль? — сокрушенно поинтересовался он у пустоты. — У тебя было столько возможностей это сделать… Чего ждала? Или желала ко всему прочему растоптать мои чувства? Унизить? Сплясать на костях?..

«Аллен… Это очень важно, — внезапно всплыли в его памяти слова Линэль во время их прощания. — Оно касается меня, нас… Очень важно. Возможно, узнав об этом, твои планы изменятся… И не состоится никакой церемонии…»

А еще она говорила о каком-то письме… Может, она в этом и хотела признаться? Но зачем? Совесть замучила? Или… Ее чувства все же не так лживы, как происхождение?

— Бред, — Аллен мотнул головой, сбрасывая наваждение, а с ним и ненужные надежды. — Она — марег… И этим все сказано.

«Аллен… Все не так, как кажется…» — вновь зазвучал в голове ее голос.

— А как? — прошептал он, запуская пальцы в волосы. — Как оно есть на самом деле?

Аллен зажмурился, вновь борясь с воспоминаниями. Только теперь перед его глазами предстала Линэль, беспомощно лежащая на полу храма, и зеленый хвост, в который превратились ее стройные ноги… А еще взгляд, полный мольбы, и губы, что-то беззвучно шепчущие…

Она даже не смогла сама выйти из храма.

Ее, наверное, отправили в подземелье городской тюрьмы… Возможно, пытают… Сердце Аллена против воли дрогнуло. Нет, он не должен жалеть преступницу, не должен оправдывать ее и думать о ее слезах…

Но в следующую секунду Аллен был уже на ногах.

— Питер! — гаркнул он, выглядывая из спальни. — Я знаю, что ты рядом.

— Да, Ваше Величество, — испуганный статс-секретарь действительно тут же явился. — Слушаю…

— Немедленно узнай, где именно сейчас находится Линэль Мэриндж. Вернее, та, которая ею называется…

* * *

Сырость тюремной камеры, зловония, крысы… Теперь это мой удел?

Я сидела на каменном холодном полу, приткнувшись спиной к стене и подтянув колени к груди. Платье почти высохло, но покрылось грязью и пятнами. Вот тебе и наряд невесты…

За воротами храма меня ждал некий черный экипаж с маленькими окошками, куда меня грубо затолкали, а после привезли сюда, в тюрьму… Я думала, меня поведут на допрос, начнут выяснять, кто я, но нет, бросили в маленькую камеру в подземелье и ушли. Даже ничего не сказали.

Не знаю, сколько прошло времени, окна в камере не было, как и освещения. Свет попадал сюда лишь из коридора, через решетку двери. Я старалась ни о чем не думать, ни о прошлом, ни о будущем. Не вспоминать Аллена, не представлять раз за разом его окаменевшее лицо, когда он увидел мой хвост…

Не успела… Так мне и надо! Тянула, колебалась, решалась, выжидала… Вот и дождалась. Моя тайна была вывалена на всеобщее обозрение, с позором и насмешками. Даже взгляд добродушной Дороти был полон отвращения, что уж говорить о принцессе Грэйс… И Мишель. От кого подобного не ожидала, так от некогда милой Мишель. Но зато теперь я знаю, к кому попало мое письмо… И надо же, как хладнокровно она терпела все эти дни, ничем не выдала, что знает обо мне такие вещи. Да уж, вот он, яркий пример того, что месть — блюдо, которое подают холодным… Мишель с триумфом использовала все козыри.

Часы в одиночестве продолжали утекать. О том, что близится вечер, я поняла по своей коже, которую потихоньку стало стягивать от сухости. Да и желудок начал давать о себе знать, хотя уверена, принеси мне сейчас еду, и крошки не смогу проглотить. Ничего не хочу, ни есть, ни пить… Лучшим для меня исходом станет просто умереть, заснуть и не проснуться…

Я едва сдержала позыв зевнуть и потерла глаза. Странно, но мне действительно захотелось спать. И это в такой момент, когда любимый от тебя отвернулся, а жизнь висит на волоске? Но веки с каждой секундой все больше наливались тяжестью. Да что ж такое? Я снова потерла глаза, затем и все лицо… Попыталась подняться на ноги, но, зашатавшись от слабости, вновь опустилась на пол, затем и вовсе завалилась на бок. Спать, чертовски хочется спать… Я еще некоторое время боролась с этим противоестественным состояние, но в конце концов сдалась. Глаза закрылись сами собой, и я провалилась в пустой сон.