Пожелания темноволосого инквизитора были учтены. Я запрятала все игрушки на дно котомки, оставив лишь безобидные травяные сборы. Зачем искушать судьбу?

К тому же, черненький один раз прошел мимо и одобрительно кивнул, увидев изменения в моей выкладке товара. Я сделала вывод, что мое послушание будет учтено. Конфликт, казалось, исчерпан.

Я думала, что инквизиторы проверят дома людей, которые жаловались на магию. Или просто пойдут по наводке Лики, которая их и вызывала. Конечно, никто не знал, почему инквизиторы прибыли в Злейск, но у многих были догадки на этот счет.

Как и в прошлый раз, Лика нагнала меня уже за городом.

— Ты кто? — требовательно спросила она. — Где ведьма?

— Какая ведьма? — удивленно вскинула брови я. — А, так вы о тетушке! Ей нездоровится. Сердце пошаливает после перенесенной зимой лихорадки. Сами знаете, в ее возрасте…

— Эта рябая уродина прячется, — фыркнула Лика. — И нечего рассказывать мне сказки. Ты-то откуда взялась?

— Из Плавиццы, — ответила я. — Там, на юге. Мы тетушке не родственники, но она как-то раз…

— Заткнись. Мне неинтересна история твоей семейки. Тетка велела что-то передать дочери старосты?

— Нет. Может, я запамятовала? Погодите, давайте…

Девчонка не дожидалась окончания фразы. Она пришпорила коня и унеслась прочь. Я плюнула с досады, старательно удерживая рвущиеся из горла проклятья. Но не при инквизиторах же насылать на дуру банальный спотыкач? Мгновение морального удовлетворения будет стоить жизни.

После недолгих раздумий, я свернула на луга, чтобы немного прогуляться и проверить, нет ли там чего-то интересного. Напоенные весенним теплом травы пахли умопомрачительно. Я взяла тонкую палочку, чтобы раздвигать особенно густые заросли травы у дорожки. Уже скоро должны были зацвести полевые маргаритки, которые можно использовать для капель. А еще они пригождались в гаданиях, особенно любовных.

Я с интересом рассматривала луг, вдыхая свежий прохладный воздух. От размышлений меня отвлекла маленькая черная точка на горизонте. Я прищурилась, рассматривая это темное пятно. Вдруг оно начало движение в мою сторону.

Тогда я поняла, на что смотрела, и торопливо отвернулась. Лицо горело. Я оказалась полностью не готова к встрече с ним.

— Чур меня, чур, — прошептала я. — Матушка Весения, батюшка Родион, матушка Истле.

Я ускорила шаг, умоляя судьбу быть ко мне благосклонной. Существо за моей спиной все приближалось, а луг никак не кончался. Зато легко было понять, почему местные не использовали плодородную землю в своих целях. Она была проклята Ыркой.

Почти бегом я добралась до лесной опушки. Нельзя было оборачиваться, но силу существо получало лишь после полуночи. Вечером мне ничего не угрожало.

Ырка остался в поле, не в силах выйти за пределы своих владений. Черное пятно застыло где-то на кромке поля, прячась от меня за деревом. Мне показалось, что Ырка машет мне рукой.

Я продолжала смотреть на него, стоя на вершине лесного пригорка. Существо не имело права покинуть своих владений днем. И все равно меня сковывал страх: а ну как прогадала? Эта нечисть могла оказаться кем-то или чем-то другим.

И сейчас она кинется за мной следом, готовая замучить, сожрать. Ырка уже давно начал бы меня звать. Может, еще силенок мало, ждет вечера? Я поежилась.

Краем глаза я увидела черное пятно по правую руку от меня. До этого оно стояло где-то за деревом, как Ырка, не шевелясь. Я заметила его лишь потому, что ветер раскачивал листву, и даже стволы древних сосен едва заметно склонялись. А черное пятно не шевелилось, прячась за деревом.

Я не решалась отвести взгляд от Ырки, но попыталась встать так, чтобы следить и за тем, и за другим. Оно каким-то образом поняло, что его заметили. Ко мне метнулась смазанная черная тень.

Хорошо, что у меня не было времени отреагировать. Я слишком сосредоточилась на Ырке, который мог все же прорваться во владения лешего. И когда тень налетела на меня, едва не сбив с ног, я даже вякнуть не смогла, не то что показать когти. От страха из головы вылетели все заговоры и заклинания.

И хорошо, потому что в медвежьих объятиях меня сжал инквизитор. Альбинос. Его рубиновые глаза равнодушно скользнули по моему лицу. Мужчина резко отстранился.

— Вы либо очень плохая ведьма, — сказал он, — либо обыкновенная дура.

Я благоразумно промолчала. Ырка еще раз мелькнул на краю луга и скрылся в густой траве. Одна опасность миновала. Но инквизитор-то оставался здесь!

— Как можно без защиты пойти в Чащу? — спросил он.

В его ледяном тоне было ни капли эмоций. Я же говорю, все они становились примороженными истуканами у себя в ордене. А еще говорят, что нет монстра страшнее карги. Как же! Охотникам на чудовищ приходится многое перенимать от монстров, чтобы быстрее обнаруживать нечисть и лучше с ней справляться. Инквизитор должен стать хуже карги, чтобы ее победить. Опаснее. Безжалостнее. Хитрее.

И все равно ведьмам веками удавалось прятаться от Ордена. Получится и у меня, нужно лишь только постараться.

— Я хотела прогуляться, — проблеяла я. — Поискать тетушке цветочков…

— Дура, — резюмировал инквизитор. — Бегом в Злейск!

Я не знала, как сказать ему, что мой дом там, в глубине опасной Чащи, где никто в здравом уме не поселится. Пришлось кивнуть и безропотно пойти в указанном направлении.

За спиной зазвенела вытаскиваемая из ножен сталь. Инквизитор быстрыми шагами двигался к лугу. Вот дурак, в одиночку идти на Ырку! Нет никого свирепее этой нечисти. От него даже полынь не защитит, и магия не сработает. Только специальным ритуалом можно изгнать нечистивого выродка с полей.

Я прикусила губу, смотря вслед удаляющемуся в поле альбиносу. Убьют же его, как пить дать убьют! И это не мое дело.

Я развернулась и решительно зашагала в лес. Мне, ведьме, смерть члена ордена только на руку. Сам дурак, раз один в поле полез. Даже днем Ырка мог заговорить жертву, загипнотизировать. Я обернулась. Инквизитор застыл у кромки леса. Он приложил ко лбу ладонь козырьком, высматривая темное пятно или шуршащую в зарослях фигуру.

Плюнув на все свои принципы и ведьминскую осторожность, я скрестила пальцы в защитном знаке и направила их на инквизитора. Этот идиот же и не подумает просить сил и благословения у богов, а уж тем более Троицы.

— Деде, — прошептала я. — Прадеде. Пращур.

На спине инквизитора появилась тонкая паутинка моего проклятия. Что поделать, благословение карги всегда слабое и легко разрушаемое. Я больше не была светлой ведьмой. Теперь мне под силу только проклинать. Однако, как говорила моя матушка, было бы желание, а уж умение приложится.