будто бы ошпаренный кипятком. Вытаращив глаза, он в ужасе уставился туда, куда смотрел его товарищ. Рогатая угроза неумолимо приближалась, опустив голову и отталкиваясь от поверхности всеми копытами.

– Да чтоб тебя! – выругался Бабельянц и, превозмогая невыносимую боль, сделал судорожное движение вперёд.

Гоблинович хотел было посадить его себе на спину, однако чуть не упал, накренившись под весом старика. Отбросив лыжную палку, Бабельянц изо всех сил двинулся вперёд. Елдыринцы знали: до корабля необходимо было добраться как можно быстрее – иначе мусорная свалка станет их могилой.

Вдалеке, словно спасительный маяк, показался гараж. Оборачиваясь, Иннокентий видел, что лось приближается. «Догонит нас эта махина, если не поддадим», – судорожно думал елдыринец. Иннокентий догадывался, что лося мог привлечь запах мочи: возможно, пальто пометил его конкурент. Сильно вспотевший, Бабельянц находился на пределе своих сил. Тяжело дыша и спотыкаясь, он начал отставать.

– Матвеич! – крикнул Иннокентий. – Сними тулуп!

Приостановившись, Бабельянц начал расстёгиваться. Иннокентий подскочил к нему сзади, взял пальто за воротник и, когда руки старика были свободны, отбросил его прочь. До гаража оставалось совсем немного – последний рывок. Боясь увидеть лося прямо за собой, Иннокентий снова обернулся – и внезапно ощутил радостное облегчение. Животное больше не гналось за елдыринцами, а стояло на месте, обнюхивая какой-то предмет.

Времени на разговоры не было. Оказавшись у цели, друзья принялись бешено колотить в дверь гаража и звать на помощь. Они слышали неторопливые шаги за дверью: флегматичный Дюндель спокойно разблокировал выход. Как только дверь была открыта, елдыринцы оголтело бросились внутрь корабля.

– Вы чего это? – спросил Дюндель, хлопая глазами.

– Мать его за ногу! – вопил, задыхаясь, Бабельянц. – Слава преподобной Авдотье Титечкиной!

– Ребята, – сказал Иннокентий, всё ещё не в силах прийти в себя, – там снаружи огромный лось. Мы едва ушли от него… думали, не вернёмся.

Антоха, который до этого отдыхал на диване, мгновенно вскочил на ноги.

– Едрит-адгидрид, – с ужасом проговорил он, – если эта штука пробьёт обшивку – нам конец… Дюндель, включай скорее внешние камеры!

Тем временем Дюндель уже успел задраить выход. Антоха бросился в кладовую и схватил ёмкость с куркулем. Во время старта куркуль соединится с жидким кислородом, образуя оксикуркуль, и выведет корабль на орбиту Пищимухи.

– Дядь Кеша, помоги открыть бак! – попросил Антоха, держа канистру обеими руками.

– Лось приближается… – в испуге произнёс Дюндель, глядя на мониторы внешних камер. – Ягодицын шмаровоз, они ж так быстро летают!

Обернувшись, Гоблинович увидел на мониторе лося: высунув язык, он мчался прямо по направлению к кораблю. На рогах у животного красовалось то самое пальто, которое они с Бабельянцем выбросили во время бега. Торопливо опустившись на корточки, Иннокентий с усилием открутил крышку люка в полу. Антоха, сняв защитку, наполнил бак горючей жидкостью.

– Заводи машину! – крикнул он Дюнделю, который находился у приборной панели. Тот, опустив рычаг, активировал механизм старта. Компоненты горючего первой ступени соединились в ёмкости двигателя. Гараж, словно пробка от гигантской бутылки шампанского, срыву двинулся вверх. Ещё немного – и поверхность неприветливой планеты была далеко.

– Амбивалентная капуста! – облегчённо воскликнул Бабельянц. – Слава Остапу Шаромыжникову и Кисе – проповеднику его!

– Это, что ли, мы с тобой? – усмехнулся Гоблинович. – Ты только и бредишь какими-то архаическими божествами!

– Вы с каких пор такой религиозный? – шутливо спросил Антоха. Он будто уже и забыл о пережитом приключении.

– А ты попробуй от лося пешком удрать – вообще фанатиком станешь, – отозвался старик. Боль, которая отступила на фоне опасности, начинала понемногу возвращаться.

Внезапно елдыринцы почувствовали, что тяга корабля заметно снизилась. Самодовольная ухмылка живо исчезла с лица Антохи. Оказавшись у приборной панели, он проверил параметры. Уровень топлива второй ступени был нулевым.

– Нужно подсыпать перзюзия, – сказал Антоха, открывая люк.

Дюндель отправился в кладовую за мерником горючего, однако вернулся с пустыми руками.

– Закончилось, – пожал плечами рэпер. – Последнее было в баке.

– Какого…?! – произнёс Антоха, в ужасе уставившись на Дюнделя. Тот, как ни в чём ни бывало, пялился в ответ.

Над кабиной воцарилось гробовое молчание. Иннокентий, который уж было поверил, что все невзгоды закончились, в испуге посмотрел на племянника. Гараж, покинув атмосферу Пищимухи, стал очень медленно перемещаться параллельно её экватору.

– Придурок ты, – раздражённо проговорил Антоха, – где, сука, горючее?!

– А я откуда знаю? – невозмутимо отозвался Дюндель. – Чуть что – сразу я виноват…

– Ты идиота не включай! Оно, по-твоему, что, испарилось?!

– Может, и испарилось. А ещё Корявый на прошлой неделе заходил – я и ему одолжил немного…

Антоха опешил – и спина его покрылась холодным потом. Он вспомнил, как на прошлой неделе тоже отсыпал Корявому пол-ящика твердокристаллического перзюзия. Понемногу паззлы выстроились в единую картину. Тем временем, гараж застрял над поверхностью враждебной планеты. «Придётся службу спасения звать, – с досадой думал Антоха. – Всё алиби коту под хвост».

– Матвеич! – окликнул он старика. – Вы, короче, скажете, что мы вас и вчера, и сегодня возили…

– Ребята, – тихо произнёс Иннокентий, кивая на монитор. – Гляньте-ка, что у нас прямо по курсу…

Обернувшись, Антоха и Дюндель так и обмерли. Старик выругался. Перебирая длинными конечностями, к гаражу подлетал тот самый лось, от которого елдыринцы, казалось бы, удрали. Животное двигалось за счёт собственных газов.

– Да чтоб тебя плющило! – внезапно воскликнул Бабельянц. – Иннокентий, коробка, коробка!

С этими словами старик поднялся, опираясь о стенку дивана. Потянувшись, он схватил коробку с фекалиями и в несколько рывков оказался у крышки второго люка. Винт, который до этого открутил Антоха, легко поддался усилию. Откинув защитку, Бабельянц высыпал в бак около трети содержимого коробки. После этого он закрутил вентили и беспомощно осел, пытаясь отдышаться.

– Ты что творишь?! – заорал Антоха, опомнившись.

– Включай, включай! – с одышкой проговорил Бабельянц. – Заводи эту дуру!

Антоха продолжал стоять как вкопанный, поражённо глядя на старика. Гоблинович видел, как приближается огромный лось. Внезапно он посмотрел животному в глаза – и ощутил странную тревогу: на него будто смотрела сама Вечная Пустота, которая вдруг обрела сознание… «Что ты такое?!» – пронеслось в голове у Гоблиновича. Корабль, друзья и он сам представились ему как бы со стороны – так, словно он спокойно наблюдал мизансцену из-за кулис.

– Не думай – делай! – заорал Бабельянц и тут же застонал от боли: будь он в состоянии добраться до рычага, то сделал бы всё сам.

Внезапно Дюндель, очутившись возле Антохи, взялся за рычаг. Ни встретив ни малейшего сопротивления, он повернул его вниз. «Ну и ну! – ошарашенно подумал Гоблинович. – Он, видать, вообще не думает». Теперь ему было ясно, почему незамысловатые натуры больше склонны к действию. Излишние раздумья только сдерживают неизбежный ход вещей.

Сначала всё оставалось так, как