Когда мы в кромешной тьме скакали вперед, торопясь нагнать свой батальон, нас обогнал вездеход командира полка. Полковник Беккер сидел впереди рядом со своим водителем, его адъютант фон Калькройт находился сзади. Я был полон решимости немедленно поставить Беккера в известность о том, что я думаю о неразберихе, царившей за линией фронта, и о связанных с этим трудностях при оказании медицинской помощи раненым. И я был уверен, что полковник будет лишь благодарен мне за эту информацию. Его первейшей заботой всегда было благополучие доверенных ему солдат, кроме того, еще по Нормандии я знал, что он ценит меня. С тех пор как он заметил, что я имел обыкновение подписывать свои донесения вместо полной фамилии Хаапе кратким обозначением Хп, он дал мне прозвище Хальтепункт (от немецкого слова Haltepunkt (H. P.) – остановочный пункт (о. п.). – Пер.). И на этот раз я был искренне рад, когда он остановил машину и с улыбкой обратился ко мне:

– Привет, Хальтепункт! Как дела?

Обычно в таких случаях доклад командиру заключался в стереотипной фразе: «Без особых происшествий!» Однако на этот раз у меня было что сказать командиру. Спешившись, я стал по стойке «смирно» и, отдав честь, ответил со всей прямотой:

– Во многих отношениях положение неудовлетворительное, герр полковник! Часто мне не сообщают, где находятся раненые и сколько их там, на сборных пунктах! Офицеры и солдаты боевых частей почти не проявляют интереса к задачам, стоящим перед санитарными подразделениями, и мало помогают нам или вовсе не оказывают никакой помощи!

Беккер нахмурился и сурово посмотрел на меня, но я уже вошел в раж:

– Раненые рассеяны на обширной территории! Из-за плохого взаимодействия с фронтовыми частями во многих случаях они не получают никакой медицинской помощи или получают ее в недостаточной мере, герр полковник!

Бросив быстрый взгляд на мой автомат и на рукав моего мундира без повязки, он рявкнул:

– Где ваша повязка с красным крестом?

– Я ее снял, герр полковник!

– Вы получили на это распоряжение вышестоящей инстанции?

– Никак нет, герр полковник!

– Немедленно доложите начальнику медико-санитарной службы дивизии, что самовольно сняли свою повязку!

Полковник откашлялся и продолжил уже не так грозно:

– В дальнейшем будьте любезны воздерживаться от критики боевых частей и сосредоточьтесь на выполнении своих прямых обязанностей! Ваша задача – оказание медицинской помощи раненым! Действия боевых частей вас не касаются! Пожалуйста, запомните это хорошенько!

Полковник хриплым голосом отдал приказ своему водителю, и вездеход тотчас сорвался с места и вскоре скрылся в темноте.

Словно побитая собака, я сидел на своем Плуте, рассерженный и униженный одновременно. Мой постоянно растущий список фронтовых премудростей пополнился еще одним правилом: «Никогда не жди помощи со стороны боевых частей!» Если они и оказывают помощь санитарным подразделениям, как это сделал Штольце, предоставив в мое распоряжение двух своих бойцов, то это следует рассматривать как счастливую случайность, и ничего больше. Как, видимо, и многие другие военные врачи, я решил в будущем полагаться только на самого себя и никогда больше не рассчитывать на чужую помощь. Это был хороший урок, который я получил вовремя. И я должен быть благодарен полковнику за это.

Справа, несколько в стороне от дороги, рядом с крестьянским домом стоял санитарный автомобиль. Я вошел в дом, чтобы посмотреть, не нужна ли моя помощь. Однако там уже находился врач из 1-го батальона, сумевший взять ситуацию под контроль.

Поскольку дорога становилась все более пустынной, мы теперь могли спокойно скакать по самой дороге, преодолевая значительные участки пути. Солдаты устраивались на ночлег в близлежащих домах и строениях, чтобы поспать хотя бы несколько часов. Рядом с дорогой я заметил большой сарай, из ворот которого сочился свет, а вокруг стояла толпа солдат. Вездеход полковника Беккера тоже был здесь. Вид полевой кухни заставил меня повернуть свою лошадь и поспешить к сараю, а почувствовав аппетитный запах супа, я осознал, насколько же был голоден.

– Ну, Хальтепункт! – радушно приветствовал меня Беккер. – Вы сегодня что-нибудь ели? – Казалось, что он уже совершенно забыл о суровом разносе, устроенном мне совсем недавно.

– Нет, герр полковник! – ответил я. Моя обида на старого вояку улетучилась в мгновение ока.

– У нас сегодня на ужин отличный гороховый суп с говядиной. Почти как дома! Присоединяйтесь к нам и отведайте!

Густой наваристый суп из огромного котла действительно оказался необыкновенно вкусным, и когда я энергично работал ложкой, то невольно вспомнил о том, что слышал о старом полковнике. Он ел всегда то же самое, что и его солдаты, причем никогда не приступал к еде, не убедившись в том, что все его бойцы накормлены.

– Запомните хорошенько, Хальтепункт: ешь больше – проживешь дольше, хорошая кормежка помогает душе крепче держаться в теле! Никогда не проходите мимо полевой кухни!

Дождавшись, пока я опустошил свою тарелку, он возбужденно продолжил:

– Знаете, насколько за сегодняшний день продвинулось вперед разведывательное подразделение нашей дивизии? До самого Мемеля![8] Мы дошли до Мемеля, Хальтепункт! Это означает, что в первый день войны мы проникли на вражескую территорию на глубину семьдесят километров. Поверьте мне, Хальтепункт, это выдающееся достижение!

Все солдаты были накормлены, и водитель Беккера принес своему полковнику тарелку супа и большую горбушку ржаного хлеба. Беккер отломил от нее кусок и протянул мне. Во время еды он продолжал говорить:

– Вы думаете только о раненых, которые находятся на сборных пунктах, разбросанных на большой территории, ведь это ваши слова, не так ли? – Он подмигнул мне из-под своих кустистых бровей. – А вот я придерживаюсь мнения, что боевые действия гораздо важнее, так как они решают судьбу всех нас! Возможно, в настоящее время мы контролируем ситуацию в тылу не так хорошо, как нам хотелось бы, но для русских положение складывается просто катастрофически! Да, Хальтепункт, говорю вам, просто катастрофически! – Откусив кусочек хлеба, он погрозил мне пальцем. – Сегодняшние бои значительно подорвали боевой дух противника и его способность сражаться. Вот увидите, завтра или послезавтра все будет выглядеть уже по-другому! Тогда мы будем неотступно следовать за ними по пятам, не отставая ни на шаг! – Полковник вытер рот носовым платком и добавил: – Да, Хальтепункт, на войне чувства и переживания одного отдельно взятого человека должны отступать на задний план. Это общеизвестное правило, которое вам, юным спринтерам, еще только предстоит усвоить!

Допив тем временем вторую чашку кофе, я поблагодарил командира за ужин, отдал честь и, вскочив на своего коня, вместе с Петерманом продолжил путь. Было уже 2:30 ночи, когда мы добрались до командного пункта нашего батальона.