- Извини. Я не хотел тебя обидеть. Я всего лишь высказалсвое мнение.

- Оно у тебя неправильное. Сейчас, конечно же, полномошенников и аферистов, но не все же, есть люди, которые наделены настоящимдаром от природы, и уж если они берут деньги, то гарантируют стопроцентныйрезультат.

Почувствовав мое раздражение, Жан понял, как важна для менядобрая и светлая память о бабушке, и тут же еще раз принес мне свои извинения.Я повела гостя дальше по своей квартире и заметила, что больше всего егопоразила моя кровать, которая тоже досталась мне в наследство от бабушки: издуба, массивная, с большим шатром и деревянными слониками на ножках.

- А это что? - Жан посмотрел на стол, заваленный рукописями.- Это тот материал, про который ты мне рассказывала?

- Это титанический труд, который я собирала на протяжениимногих лет. Тут целая трилогия про казанских царей. Ты ведь даже и представитьсебе не можешь, что Казанским ханством правили легендарные женщины. Именно онидержали в своих руках бразды правления могущественным государством.

- Это и есть те исторические романы, которые ты пишешь напротяжении нескольких лет?

- Да, я про них тебе тоже рассказывала. Понимаешь, на нашихприлавках еще нет ничего подобного. У нас так мало книг об истории Казани. Естьтолько документальное чтиво. Я не думаю, что оно интересно широкому кругучитателей. Разве только специалистам. А это художественная литература,написанная живым и понятным языком.

- Почему это никто не публикует?

- Потому, что это никому не нужно.

- Ты хочешь сказать, что жителям города не интересна егоистория?

Я ничего не хочу сказать. - Жану удалось задеть меня заживое. - Долгие годы я делала это только для себя, втайне надеясь, что этонужно кому-то еще. Но ошиблась. В последнее время я все больше и большеубеждалась, что, кроме меня, это не интересует никого. Но отчаиваться не буду.Просто собираю материал, компоную его в главы и надеюсь, что настанет момент,когда моей работой заинтересуются. Я обошла всех влиятельных людей, которыемогли бы мне помочь издать книги, но увы. Некоторые не скрывали своегоудивления и, проживая в Казани, даже понятия не имели о том, что здесь в давниевремена правили жен-шины. Они искренне полагали, что женщины того периода сиделив гаремах и не могли даже подать голоса.

- И что ты будешь со всем эти делать? - Жан кивнул в сторонустола, заваленного бумагами.

- Писать дальше, - не раздумывая, ответила я, достала изхолодильника бутылку шампанского и протянула французу:

- Ну что, отметим твой приезд?

- Ты же за рулем.

- Мы выпьем только по бокалу.

Жан принялся открывать бутылку, но непослушная пробкавыстрелила, и мы одновременно прокричали:

- За счастье!

Почти полбутылки благополучно вылилось на пол, а Жан смотрелна меня теплым взглядом и улыбался.

- Мы, не сговариваясь, прокричали с тобой одно и то же слово- СЧАСТЬЕ! Можно загадывать желание.

Взяв в руки бокал, я кивнула. И, не отводя взгляда от Жана,произнесла про себя одно-единственное желание, которое загадываю при любойвозможности уже почти год. Я просила бога, черта или кого угодно сделать так,чтобы этот мужчина был навсегда со мной рядом, чтобы эти приезды друг к другузакончились и чтобы мы были вместе, не понимая, как можно расстаться даже насутки. Моя бабушка говорила мне о том, что в моей жизни будет большая любовь, окоторой другие только мечтают, смотрят фильмы или читают в книгах. Мнеказалось, что для осуществления моей мечты должен вмешаться кто-то сверху, будьто божественная сила или провидение. И совсем неважно, где наконец мы вместе -в реальной жизни, в раю или в аду. Это действительно не имеет никакогозначения. Я знаю, что, где бы мы ни были, нам везде было бы хорошо вместе.

В этот момент вдруг раздался телефонный звонок, и я нехотясняла трубку. На том конце провода послышался голос моей соседки, проживающейэтажом выше.

- Томочка, ты дома?

- Если я взяла трубку, значит, я дома.

- Я к тебе со все той же просьбой...

В прошлый раз моя соседка просила у меня тонометр, и я сразупоняла, что с ней не все в порядке.

- Валентина, как вы себя чувствуете?

- Ты же знаешь, что я звоню тебе тогда, когда мне плохо. Тыне могла бы занести мне аппарат?

- Валентина, дело в том, что я не одна. У меня гости.

В прошлый раз, когда я приносила своей соседке тонометр, мыпопили с ней чай, и я посвятила ее в свои дела сердечные. Накануне позвонилЖан, и мне хотелось с кем-то поделиться навалившимся на меня счастьем.Валентина была женщиной в годах, и за плечами у нее был богатый жизненный опыт.Она работала администратором в ресторане и крутилась в своей «кухне», как рыбав воде. Интересная внешне, она никогда не была замужем и у нее не было детей.Валентина рассказала мне о том, как она одинока, и разоткровенничалась поповоду того, как ей не везет с мужчинами. «Томка, что ни мужик, то обязательноальфонс. Прямо рок какой-то», - жаловалась она и курила крепкие сигареты.«Никогда не связывайся с альфонсами. От них одни неприятности и убытки, - училаона меня и злобно ругалась. - Они ведь даже ценить нас не умеют. Толькопользуются и понижают нашу самооценку. Блин, я ненавижу альфонсов, а мне, кромених, никто и не попадается. Липнут ко мне, как мухи на мед. Что ни альфонс, тообязательно мой». Я в знак согласия кивала головой и пыталась понять, почемутаким самодостаточным и сильным женщинам, как Валентина, и в самом деле таккатастрофически не везет с мужчинами.

- Валентина, зайдите, пожалуйста, сами.

- Что, так много гостей?

- Один, и издалека.

- Француз, что ли, приехал? - сразу смекнула Валентина.

- Он самый.

Томочка, да я все понимаю. Я тебя долго не задержу. Я толькодавление измерю и сразу тебе тонометр отдам. Просто если я сама к тебе пойду,то упаду прямо на лестнице. У меня в ушах жуткий гул, а перед глазами всеплывет. Я уже и таблетки выпила, но ничего не помогает. Не знаю, может,«Скорую», вызвать. Хотя... Если тебе некогда, я попробую до тебя хоть как-тодойти. За стеночку подержусь.

- Ни в коем случае, - тут же остановила я Валентину. - Ясейчас к вам сама поднимусь.

- А француз?

- Подождет. Никуда не денется.

- Спасибо тебе, Томочка. Я перед тобой в долгу не останусь.