- Да и не спонсор он вовсе. Он же меня не содержит. Простооплатил мне поездку во Францию, покупает цветы и подарки. По вашим суждениям,все мужчины делятся ровно на две категории, это спонсоры и альфонсы. Для меняэто не так.

- Ты хочешь сказать, что есть золотая середина? Естьмужчины, которые не помогают и не требуют твоей помощи?

- Есть мужчины, которые просто любят, а мы просто любим их.

- И ты в это веришь?

- У меня сейчас именно такие отношения. Для меня важнатолько любовь.

- А почему ты не попросишь у него квартиру в центре Москвы?

- Зачем? Да мне кажется, что у него и нет таких денег. Он ненастолько богат. Я с ним вовсе не из корысти, а потому, что очень сильно еголюблю. Иногда даже кажется, что я без него умру.

- Но ведь он же женат.

- А что, разве женатого нельзя любить?

- Женатого должна любить его жена. - Слова Валентины вновьзадели меня за живое, наверное, потому, что тема, которую она затронула, быласамой больной темой в моих отношениях с Жаном. - Получается, что ты ему отдаешьвсю себя, а он только половину.

- Почему половину?

- Потому что другую половину он отдает своей жене. Она же унего не святым духом питается. Ее муж и морально и материально заботится о том,чтобы поддерживать их семейный очаг. С тобой такого очага у него нет. Значит,ту половину, которую он тебе не дает, он должен восполнять деньгами. А то ишькак хорошо устроился.

- Да он никуда не устроился. Мы просто друг друга любим.

- Ой, Томочка, да ты уже не маленькая девочка. Пора ужеснять розовые очочки и вылечиться от нездорового романтизма. Да с таких, какон, деньги надо тянуть, а не шашни крутить, чтобы после того, как всезакончится, с пустой задницей не остаться.

- А почему это должно кончиться?

- Не смеши. Уж мы-то знаем, что вечной любви не бывает.Придет время, страсти остынут, и ему надоест мотаться в Россию.

- Я могу приезжать к нему в Париж, - в моем голосе уже небыло былой уверенности.

Ему не только надоест мотаться в Россию, но и оплачиватьтвои поездки в Париж. Настанет момент, когда ему просто станет жалко на этоденег. Он взвесит все «за» и «против» и подумает о том, что российскаялюбовница сильно бьет по карману. Намного проще обзавестись французской. Иудобнее, и дешевле. Ну, что ты так на меня смотришь? Я правду тебе говорю. Слюбовницами не обращаются так, как с женами. Если отношение к женам отличаетсязавидным постоянством, то любовниц часто меняют. Ты должна быть готова к разрывуи заранее позаботиться о том, с чем ты останешься после прекращения вашихотношений. А может быть, он разведется?

- Нет, - покачала я головой.

- Ты уверена?

- Вполне. Он никогда не скрывал от меня своего положения, ия знала, на что иду. И вообще мне сейчас не хочется об этом говорить ирассуждать о ближайшем и далеком будущем. Мне хорошо, и я хочу пребывать в этомсостоянии как можно дольше. Мне не стыдно за свои отношения и за то, что я живуодним днем. Меня сейчас все устраивает.

- Наверное, ты права. Может быть, так и надо?! Просто любитьи ничего не требовать взамен. А мне всегда казалось, что если просто любить, тотогда мужик тебе на шею сядет.

- Не знаю. На мою шею пока никто не садится.

- Может быть, потому, что мужик французский? Может,французские мужики не любят у баб на шее сидеть?

- Понятия не имею, - я нервно посмотрела на часы и перевелавзгляд на Валентину. - Я не могу вас осуждать, потому что вам действительноодни альфонсы попадались, но, может быть, вы не там мужчин ищете?

- А где их нужно искать?

- Не знаю, но только не в ресторане. Хотя иногда бывают иисключения из правил. Вот я нашла своего француза на курорте, хотя говорят, чтокурортные романы недолговечны и заканчиваются там же, где и начинаются, но естьпримеры и достаточно крепких семей, которые образовались сразу послевозвращения с курорта. Тут не предугадаешь.

- Это верно.

- Вам не лучше?

- Я не умру, - обнадежила меня Валентина.

- Конечно, не умрете.

- Я не умру, потому, что мне еще предстоит увидеть Париж. Яне умру, пока не увижу этот город. Ох, Париж... Париж... Город моей мечты.

Соседка замолчала и закрыла глаза. Я испуганно наклонилась,но услышав чересчур громкий храп, облегченно вздохнула и, оставив тонометррядом с ней, вышла из спальни.

Спустившись к себе, я попыталась освободиться от какого-тонеприятного осадка, оставшегося у меня после разговора с изрядно выпившейВалентиной, и, достав ключ, открыла входную дверь. Войдя в квартиру, я громковскрикнула...

Удар был настолько сильный, что мне показалось, еще немного,и я просто потеряю сознание. А затем кто-то поднял меня вверх, пронес несколькометров, швырнув посреди зала. Все происходило слишком грубо и бесцеремонно, аот сильнейшего удара очень болело в груди. Подняв глаза, я посмотрела насидящих перед собой мужчин и глухо спросила:

- Кто вы?

Вместо того чтобы ответить, мужчины зло посмотрели на меня ирассмеялись. Их было трое, и их внешность оставляла желать лучшего. У одногобыл перебит нос, который, по всей видимости, неправильно сросся и ушел вбок. Удругого был слишком кривой подбородок, но чересчур красивое накачанное тело, авыражение лица третьего вызывало настоящее чувство страха и намекало на то, чтоон может убить, даже не раздумывая.

- Я ничего не сказала смешного, - съежилась я и задалавопрос, который волновал меня больше всего:- Где Жан? Как вы сюда попали?

Неприятный холодок пронзал мою грудь, и боль все не утихала.Но сейчас я уже перестала обращать на это внимание, я думала, что в моейситуации самое главное уцелеть, потому что взгляды ворвавшихся в мой дом мужчинне предвещали ничего хорошего.

- Кто вы? - вновь задала я все тот же вопрос ипочувствовала, как мое тело дрожит.

- Ты хочешь узнать наши имена?! - усмехнулся качок с кривымподбородком. Он был похож на спортсмена, принимающего участие в боях безправил. Его сломанная челюсть приводила в ужас, и я прекрасно осознавала, чтоесли разозлить этого парня, то не жди от него пощады.

- Вы находитесь в моей квартире. Я вас не приглашала.