Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Передние конечности были заметно более развиты, чем нижние. К тому же на них, помимо ужасных когтей, росли характерные костяные шипы. Может из-за этого, возникла ассоциация с гориллой. Но нет, самец гориллы, хоть и в состоянии порвать человека пополам, а кажется плюшевой игрушкой по сравнению с этой образиной.
Небрежным размашистым ударом лапы, монстр обрушил часть стены гаража и стремительно ринулся в щель. Заорали от ужаса жандарм и Аня. Это определило мой выбор, если до этого ещё думал, что мне делать дальше, сражаться или бежать, то теперь ясно понимал — бросить эту несчастную девчонку на съедение не смогу.
Но что мне делать? Что я могу?
Если что и могло причинить хоть какой-нибудь ущерб этой биологической машине убийства, то это карабин Василия Петровича. При мне он выстрелил из него четыре раза, что значит, в коробчатом магазине оставалось шестнадцать патронов и может быть один в стволе, но это не точно. КЗ-12 для меня машинка известная. С таким же точно я служил и всё в нём хорошо, кроме его веса. Компактный карабин под дозвуковой патрон мощного калибра 12,7 на 55 миллиметров весил прилично. Даже без глушителя и интегрированного гранатомёта. Вопрос в другом, смогут ли мощные патроны заставить приуныть этого здоровяка?
Проверить это можно было только опытным путём. Тихо ступая, я подошёл к уже отошедшему Василию Петровичу и поднял оружие. Ощутив тяжесть карабина в руках, состояние, близкое к панике, сменилось мрачной решимостью. Это наш город, наша страна. Будь ты хоть Кинг-Конг, хоть Годзилла, убивать наших людей в нашей стране, это уже за гранью добра и зла.
Жандарм снова начал стрелять. Свои кроссовки я выбирал в том числе и за мягкость их подошвы. Осторожно ступая с пятки на носок, неслышно прокрался к оптимальной, на мой взгляд, позиции и опустился на одно колено.
Не может такого быть, чтобы такой мощный патрон не угомонил этого мерзавца. Выбрал целью затылок и заднюю сторону шеи, а именно место, где сходились пластины природной брони, образовывая щель. А что за этим сочленением? Правильно, за ним шейный отдел позвоночника. Я не знал ни одной твари, которая смогла бы сохранить бодрость, если бы ей перерубило позвоночный столб.
Глава 5
Пожалел, что карабин Василия Петровича был без интегрированного подствольного гранатомёта. Если монстра не возьмут пули, можно было бы попробовать успеть выстрелить ещё и гранатой. Да, осколки могут посечь или убить Аню и жандарма, имени которого я так и не узнал, но это всяко лучше, чем быть сожранными заживо этой серокожей образиной. Сложней всего было успокоить дыхание. В конце концов, я его просто задержал, тщательно прицелился и начал стрелять.
Карабин привычно лягнул отдачей в плечо. Пуля попала в затылок. Это было хорошо видно. Во время бесконечно долгого мгновения, тварь вздрогнула всем телом и упала, зарываясь тяжёлой мордой в землю. Страшные конечности ещё с минуту конвульсивно подёргивались, оставляя борозды на асфальте, после чего агония закончилась. В наступившей тишине, я всё ещё не верил, что дело решилось одним-единственным удачным выстрелом. Тварь выглядела несокрушимой и неуязвимой.
Хотел выстрелить для верности ещё один раз, но из-за угла полуразрушенного гаража появилась растрёпанная, заплаканная, раскрасневшаяся Аня. Без слов она пробежала расстояние, разделявшее нас, и со слезами бросилась мне на шею.
— Он меня закинул в щель… Илья! — всхлипывала тихонько она, захлёбываясь рыданиями, — А сам потом… Илья! На меня навалился… А чудовище!… Илья!
Я осторожно поднялся с колена и неуклюже обнял хрупкую девчонку одной рукой.
— Тише-тише, Анечка, — попробовал успокоить её я, — Где жандарм?
Из новой порции всхлипываний я понял, что он ранен, и поспешил посмотреть, насколько всё плохо.
В узкой щели между гаражами скверно пахло непередаваемым амбре общественного туалета, свежей крови, разлитой неизвестно когда соляркой и стрелянным порохом. Плохо это не то слово. Нужное нецензурное слово произнёс себе под нос несколько десятков раз, пока вытаскивал жандарма из щели, в которую он забился.
Тварь достала его всего лишь один раз. Икра, совсем ещё молодого парня была развалена вдоль до кости. Что делать с такой раной, я не представлял. Верней, представлял. Первое — наложить жгут выше места повреждения, написать на бумажке время и сунуть её под жгут. Второе — вызвать карету скорой медицинской помощи. Всё. Дальше не нужно лезть своими грязными руками в раны, всё, что необходимо — дождаться квалифицированных врачей, и пусть проблемой занимаются профессионалы. Но что делать, когда твой мобильник не ловит ни одной сети?
В который раз за сегодня помянул северного пушного зверя и принялся мастерить из своего ремня на бедре бойца жгут.
— Мне крышка, — слабым голосом пожаловался мне бледный как смерть жандарм, — Прекрати возиться со мной, спасайся сам, спасай девочку…
— Тебя как звать? — резко перебил я.
— Кочанов. Сергей Кочанов…
— Прекращай истерики, Серый! — рявкнул в лицо ему и затянул жгут, — Прорвёмся!
Он заорал от боли.
Мобильная связь накрылась медным тазом. Неизвестно, когда появится и появится ли вообще, но рации жандармерии должны быть работоспособны.
Попытался воспользоваться их штатным средством связи, но на всех каналах царила тишина, разбавляемая треском статических помех.
— Связи нет после тумана, — слабым голосом пояснил Сергей, наблюдавший за моими манипуляциями, — Это война?
— Серёга, — посмотрел ему в глаза я, — Ты взрослый человек, жандарм. Какая война? С кем?
— Но туман был с каким-то запахом…
— Брось, боевая химия валит наповал. Да и не знаю я ни одной армии мира, чтобы напускали на неприятеля Годзил.
— Годзил? — удивился Кочанов.
— Неважно, — отмахнулся я, — Есть такая кино-страшилка в Великом Княжестве Японском, но это неважно. Где ближайшая больничка? Попробую тебя туда доставить…
Сергей что-то начал соображать, но планы изменились. Хлопнула дверь подъезда, и из соседнего дома показалась женская фигура. Помня о своих уличных боях без правил с рыжей зомби, я немедленно вскинул карабин и взял её на прицел. Пока я соображал, что крупный калибр лучше приберечь и воспользоваться пистолетом-пулемётом, женщина подняла руки.
— Обзовись! — потребовал я.
За зомби пока не наблюдалось способности связно говорить.
— Аксинья Попова, — ответила остановившаяся женщина, — Хирург. Наблюдала из окна своей квартиры, как вы стреляли по зомби и всё остальное тоже. Вышла оказать помощь раненому.
— Хорошо, — опустил карабин и представился я, — Илья Казанский.
Аксинья занялась своими прямыми обязанностями. Осмотрела раны, то и дело качая головой. В это время я изучил её.
Высокий лоб, чуть вытянутое лицо, прямой нос, широкие брови, пухлые губы и внимательные, яркие, зелёные глаза.
— Хотела бы сказать, что рада знакомству, но нет. Не рада…
Голос женщины был глубокий, с хрипотцой.
— Понимаю, — соврал я, — Пациент скорее жив, чем мёртв?
Выбившаяся прядь волос из-под капюшона худи, дала представление о том, что передо мной брюнетка.
— Он погибнет, если прямо сейчас его не зашить, — обломала мою плоскую шутку хирург, — Помогите мне поднять его к себе в квартиру.
— Так, может в больничку его…
Засомневался в адекватности Аксиньи я.
— Нет, — отрезала она, — Они не успеют доехать. Пробки видели какие? А вы не успеете его донести на себе, даже если побежите бегом. Нужна операция прямо сейчас, а вы тратите время.
— Понял! — я начал примеряться к тому, как взвалить парня на себя, — Серёга, сейчас будет больно…
Жандарм стоически перенёс то, как я его взвалил на спину словно мешок и понёс следом за женщиной. Тащить пришлось на девятый этаж. Жандарм был в бронежилете и шлеме при оружии, а это всё добавляло лишние килограммы.
Уложив раненого на предусмотрительно расстеленную полиэтиленовую плёнку на полу, сам чуть не свалился рядом, но нужно было шевелиться.
— Анечка, помоги тёте Аксиньи и слушайся её во всём, — попросил я, — Я скоро вернусь.
— Нет, Илья! Не уходи…
— Аня! — окликнула хирург, готовую снова разрыдаться девочку, — Помоги мне снять ботинок с Сергея.
Так, вроде бы, все при деле. И мне не имеет смысла сидеть на заднице. Снова вышел