— Да подожди ты! — отмахнулась Иринка от Пантелеевой.

— Ну, мы тогда в классе, — царственно кивнула Шурка и ушла, увлекая за собой Матвея.

Сапожкина медленно подняла голову. До нее только-только начало доходить, что произошло: Атос подошел к ней, а она сидела с Ванькой. Все, это конец…

— Так друзья не поступают, — бухтел между тем Грановский. — Я для тебя, а ты… И вообще, злая ты. Сестру свою не любишь. И никого не любишь. Даже меня. А я… И не подходи ко мне больше!

Гран выбрался из-за стола и, еще больше ссутулившись, побрел к выходу.

— Эй, погоди! Что с тобой? — окликнула его Иринка.

Она ничего не понимала. Заявление Грановского ее до того ошарашило, что мысли разбежались в разные стороны.

— Ничего, — отмахнулся Ванька. — Вон кашу ешь, я тебе взял.

Он показал рукой на стол, где остывали две тарелки каши.

И ушел.

Совсем ушел. Как уходят в море корабли. Как падают валуны со скалы. Как скатываются с небес звезды. Эффектно и безвозвратно.

— Подавись ты своей кашей! — зло бросила Иринка, глядя в тарелку.

Какое он имеет право так с ней разговаривать? Да кто он вообще такой? И куда он без нее денется? Сам прибежит, на полусогнутых!

Сапожкина рванула ручку своего портфеля. Он оказался довольно тяжелый. Почему-то раньше Иринка этого не замечала.

За порогом столовой бросила портфель на пол и вдобавок пнула его ногой — бурлящую в душе ярость надо было на чем-то выместить. Эх, была бы под рукой Аленка, она бы устроила сестре веселую жизнь… Но малышей поблизости видно не было. Ладно, будем считать, что Аленке сегодня повезло.

Сапожкина подняла свой портфель и поплелась наверх. Если бывают моменты, когда все рушится и дальнейшая жизнь теряет всякий смысл, то именно он сейчас и наступил.

А впереди было самое тяжелое испытание — войти в класс, встретиться с довольным взглядом Шурки, врезаться в холодную стену обиды Грана, пройти мимо морозного добродушия Атоса. И как с этим жить?

— Ир… Ира!

Была у Аленки такая дурная особенность — любила она подкрадываться незаметно и в самый неподходящий момент. Кнопки ей, что ли, в каблуки воткнуть, чтобы хоть какой-то цокот был?

— Чего ты тут торчишь? Звонок уже был! — накинулась Иринка на сестру.

— Ир. — Лицо Аленки выражало крайнюю степень мировой скорби, дальше уже будет только конец света. — У нас урок отменили и велели родителям звонить, чтобы они пораньше нас забрали. Ир… А мы можем сейчас домой пойти?

— Домой? — Иринка вложила в свой вопрос все негодование живой и неживой природы. — Какое домой, двенадцать часов только!

— Ну, Ир… — привычно заканючила сестра.

Сапожкина открыла было рот, чтобы высказать сестре все, что думает о ней и ее учителях, но вдруг застыла.

— А что? Пошли! — с шумом выдохнула она воздух. — Иди одевайся, я сейчас спущусь.

Иринка пулей промчалась по коридору, толкнула дверь. Математичка уже писала на доске. На посторонний шум повернулась, лицо у нее было одновременно и недовольное, и радостное. Недовольное — потому что никто не смел прерывать урока. Радостное — подвернулся удачный случай лишний раз об этом напомнить и прочитать маленькую лекцию об обязанностях ученика.

Но взгляд Иринки не выражал и капли раскаяния.

— Ой, извините… Можно я опоздаю на урок? Мне нужно срочно сестру домой отвести.

— Что-нибудь серьезное? — всполошилась математичка.

— Нет, но домой надо, — заверила ее Сапожкина.

— У нее сеструха в первом классе…

— Есть сестра…

— Ленка постоянно здесь ошивается!

Класс дружно ее поддержал, подтверждая, что да, у Иринки есть сестра и что об этой самой сестре Сапожкина очень даже заботится.

Нет, она не стала смотреть на Пат. И на Атоса она тоже не стала смотреть. Этот бой она выиграла. Никто ее теперь не упрекнет, что сестру свою она не любит. Видите: любит! И даже готова пожертвовать ради нее ценным уроком математики.

С победным видом Иринка вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Теперь можно было не спешить. У нее впереди было целых сорок пять минут, за которые в сердцах и умах всех парней шестого «Б» класса сложится ее ангельский портрет.

В раздевалке Аленка возилась с неудобными ботинками. В любое другое время Иринка накричала бы на нее, но сейчас она благородно помогла сестре застегнуть все застежки и пуговки. Даже шарф собственноручно повязала. И отправилась с Аленкой в сторону дома.

Дорога была не такая уж и длинная — всего-то пересечь школьный парк, пройти вдоль улицы, завернуть за аптеку, миновать две детские площадки и пробежать вдоль длинного серого дома. А там уже их подъезд. Третий этаж, дверь налево, нижняя кнопка. Ни выскакивающих из-за угла машин, ни опасных перекрестков, ни темных подворотен. Могла бы Аленка и сама из школы ходить. Но мама до сих пор не хочет доверять младшей дочке ключи. Даже дубликаты не делает, чтобы у старшей, Иринки, не было соблазна как-нибудь невзначай попросить Аленку добраться до дома одной. Вот и приходится Сапожкиной выполнять роль сопровождающего.

— Молочный коктейль будешь?

Иринка звякнула мелочью в кармане. Стоило немного потянуть время — если она заявится на урок через двадцать минут, должного эффекта не получится. Хотя денег было, конечно, жалко.

— Хочу.

Аленку проблемы сестры не волновали. Она просто радовалась, что идет домой, что рядом Иринка, а впереди бесконечные выходные.

Они прошли вдоль полок с лекарствами, завернули за ширму и заказали себе по коктейлю. Молочная смесь щелкала пузырьками, щекотала нос и чуть слышно шуршала. В трубочку она входила со смешным треском, словно все полезные вещества дрались в стакане, чтобы поскорее попасть в рот к девочкам.

— И булку, — облизывая молочные губы, попросила Аленка.

— Будет тебе булка, — кивнула Сапожкина.

То ли прогулка по улице, то ли вкусный коктейль подействовали, но на душе у нее стало хорошо, и она готова была расщедриться еще на парочку чудес.

В лавке они купили булку с корицей и коржик, на последнюю мелочь взяли у бабки два яблока и теперь уже без остановок потопали к своему подъезду. Дома Иринка сделала сестре чай, велела сесть за уроки, а не смотреть телевизор, а потом только побежала в школу.

Именно побежала. Теперь ей нужно было ворваться в класс сильно запыхавшейся и желательно раскрасневшейся. А добиться такого эффекта можно, если всю дорогу до школы мчаться без передышки.

Так она и сделала. Даже куртку не стала снимать. Так и влетела в класс.

— Можно?

Математичка снова смерила ее оценивающим взглядом и молча кивнула. До конца урока оставалось пять минут.