которые в ответ так же непонимающе смотрели на меня. Наконец, в их глазах загорелась искорка понимания, которая не сулила, лично для меня, ничего хорошего.

Вскочив, они подобрали свои короткие копья, нацелив их острия мне в грудь и медленно двинулись в мою сторону, расходясь в стороны, желая взять меня в клещи.

Ох ты, щука! Куда блин я полез со своей магией, если совершенно в ней ни черта не понимаю. Говорил мне комбат, что военная наука писалась кровью, и любое оружие, сперва, тестировалось на поле боя, зачастую оплачиваясь кровью солдат. Если ты знаешь как использовать автомат правильно, значит до тебя уже испытали все его преимущества и недостатки, заплатив за это немалую цену.

Я отступил к стене пещеры, встав к ней спиной. Кистень звонко лязгнул распрямившейся цепью. Резким движением я крутанул рукой, раскручивая цепь. Гоблины подбирались все ближе, шаг за шагам приближаясь ко мне. Их оружие явно было подлиннее моего, как к ним подобраться на расстояние удара, не получив при этом дырку от копья, а то и две?!

Хаааа! — Выкрикнул я, не выдержав и первым бросившись на левого гоблина. Одним прыжком сократив расстояние, я попытался ударить кистенем, намотав цепь на копье, выдернув его из рук гоблина. Но куда там! Зеленокожий коротышка сделал всего один шаг назад, ловко и плавно уводя древко копья из под удара после чего поменяв хват на древке, тупым концом копья, ударил мне по колену.

Еп, твою же…! Задохнулся от боли я. Выпущенный из рук кистень, улетел в другой конец пещеры, а я едва успел увернуться от мелькнувшего в сантиметре от моего лица наконечника копья второго коротышки. Следующие десять секунд, стали самыми долгими в моей жизни. Мне приходилось вертеться волчком, стараясь увернуться от мелькавших в сантиметрах от моего тела жала копий. Почувствовавшие вкус победы, гоблины не спешили меня добивать, видя, что противник им достался слабый, видимо решили немного поразвлечься за мой счет.

— Живым не дамся, твари! — Крикнул я, уклоняясь от очередного тычка в лицо правого гоблина. Зря я, конечно, это сделал, отвлекшись, пропустил удар левого. Пригнувшись, став еще меньше, он нанес резкий жалящий удар в ноги. Лишь в самый последний момент я почти успел уклониться — лезвие рассекло ткань штанов, оставив глубокую кровоточащею рану.

Собственно вот и все, доигрался в героя. Я уперся спиной в стену пещеры. Гоблины с мерзкими ухмылками на их и так отвратительных рожах, стали медленно подходить ко мне, поигрывая копьями, будто наносили мне удары, заставляя меня каждый раз вздрагивать. Их этот процесс явно безумно веселил.

В последней безумной попытке я выхватил из-за пояса кинжал, выставив его перед собой, прекрасно понимая, что это меня не спасет. Глядя на мои дрожащие руки, правый гоблин захохотал, сделав последний шаг ко мне, и захлебнулся собственной кровью. Лезвие ножа возникшего за спиной зеленокожого коротышки человека, распороло горло. Тугой фонтан желтой крови ударил из рассеченных артерий, забрызгивая меня с ног до головы.

Второй гоблин, заметивший постигшую судьбу своего приятеля, по звериному рыкнув, нанес незнакомцу колющий удар в ноги. В последний момент, хитро крутанув кистью перевел удар с ног в голову. Но незнакомец, на уловку не попался, сделав шаг навстречу удару, он блокировал древко копья плечом, одновременно нанося сокрушительный удар ногой в живот коротышки. Согнувшийся пополам гоблин выронил копье, начав извергать на пол пещеры, содержимое своего желудка. Встать он, конечно же, не успел. Подскочивший человек, вогнал нож по самую рукоять ему в основание черепа, для верности еще и крутанув свое оружие извлекая его из раны.

— Спасибо, что отвлек их. Без тебя, было бы не просто подобраться к ним незамеченным. — Сказал он, явно не на Русском языке, вытирая нож об одежду мертвого коротышки.

Услышав пусть и не Русский, но земной язык, я, облегченно вздохнув, сполз спиной по стене. Первые часы в этом гребанном мире едва не стали для меня последними в моей жизни. А ведь это только начало, четко осознал я. Что же дальше-то будет. Меня била крупная дрожь.

Глава 4. Интерлюдия.

Ордасинская пуща. Где-то между Замгунским лесом и Кровавыми степями.

Тадах! С размаху каменный кулак элементаля врезался в землю, вновь промахнувшись по юркому противнику. Кар-сломанный клюв, устало смахнул пот со лба, окинув недовольным взглядом свое творение. Сколько сил было вложено, и все зря. Так глупо и неумело опозориться перед зеленокожими детьми Шава.

Элементаль земли вновь перешел в наступление, пытаясь раздавить в своих каменных объятиях двух юрких духов вселенных умелой рукой оппонента в древесные оболочки, собранные из веток и листвы. Пока один отвлекал внимание элементаля на себя, второй подкрадывался с боку, и вонзал в стыки камней свои ветки-руки, пуская по телу духа-стихий импульсы манны, разрушая связь сущности элементаля — те узы, которыми Кар связал стихийный дух астрального плана с каменной оболочкой материального мира.

Краснокожий шаман вновь тяжело вздохнул, наблюдая как истекают последние секунды псевдо-жизни его творения. А ведь еще каких-то пару циклов назад он с гордостью хвастался своему наставнику, великому шаману, о своих достижениях. Конечно, ведь он освоил тяжелейшую стезю — призыв в материальный мир элементалей. Не духов или Хардов, а именно могущественных порождений стихий. Да не водных или воздушных, а элементалей земли, призыв которых особенно сильно ценился среди шаманов его народа. Тот, кто говорит с землей, способен принести величие и процветание своему племени. Часто повторял верховный шаман, с беззубой улыбкой, наблюдая за стараниями своего ученика.

И что теперь? Его детище, которое было на данный момент вершиной его способностей, обрушивается на землю комьями земли и грязи, поверженное жалкими древесными духами, которых способен призвать едва ли не каждый начинающий шаман-Шава. О предки, проявите милость, сомкнув свои всевидящие глаза, не наблюдайте за позором своего глупого и нерадивого потомка!

Не смотря на свои успехи в обучении и похвалы как учителя, так и соратников среди молодежи племени, Кар не строил иллюзий. Призванный им дух был лишь низшим элементалем — одним из слабейших обитающих на самой границе астрального плана. Но ведь и против него сражались всего лишь два низших духа, в жалких, собранных на скорую руку оболочках, которые элементаль должен был раздавить в два счета.

Отбросив разрушившийся в крошево каменный якорь, который связывал его с духом, Кар направился к центру поля, где уже ждал его Шава.

— Ты достойно сражался, сын степи. Твой дух стихий был могуч, а скорости его призыва и создание оболочки могут позавидовать многие шаманы моего народа.