— Откуда мне знать? Это ваше предположение, а не мое.

— Вы это бросьте! — рыкнул Вулф. — Я, слава богу, не Нунан, и так мы ни к чему не придем. Мой вопрос: могли мистер Имбри решиться на такое?

— Конечно, мог, если она его основательно задурила.

— Располагаете ли вы какими-либо фактами, опровергающими такое предположение?

— Нет.

— Тогда не будем его отбрасывать. Как вы понимаете, алиби нет ни у кого, это мог сделать любой. С одиннадцати вечера, когда мисс Лауэр попрощалась с Красицким, до трех часов ночи, когда вы с Красицким начали фумигацию в оранжерее, времени хватило бы любому. Все имели отдельные комнаты, кроме четы Имбри, — у них взаимное алиби, не имеющее силы, поскольку они супруги. Мотивы возможного поведения одного из супругов вы обсудили. Поведение мисс Лауэр при рассмотренных обстоятельствах очевидно. Поступки женщин, как известно, вообще не подлежат какому-либо логическому объяснению.

— Это точно, — с чувством сказал Гас. — Они ведут себя как хотят.

Я подумал: а что же такого могла выкинуть эта девушка из Бедфорд-Хиллз? Вулф между тем продолжал:

— Закончим с женщинами. Что вы скажете о мисс Питкерн?

— Ну… — Гас пожевал губами, потом облизнулся и снова умолк. — Мне кажется, я ее не понимаю. Чувствую антипатию к ней, хотя и не могу понять почему. Вот и решил, что не понимаю.

— Может, я помогу?

— Сомневаюсь. Она напускает на себя заносчивый вид, но однажды прошлым летом я застал ее в саду плачущей. Думаю, у нее комплекс, и едва ли один. Как-то она крупно поскандалила с отцом на террасе, хотя и он, и она видели, что я неподалеку. Это случилось через пару недель после падения миссис Питкерн. Он решил было отослать госпитальную сестру и нанять сиделку — ею-то и оказалась Дини Лауэр, — а мисс Питкерн была категорически против, считая, что сама может ухаживать за матерью. Она так кричала, что медсестра из окна второго этажа попросила ее вести себя потише. И вот еще что. Мисс Питкерн ненавидит мужчин и прямо заявляет об этом. Может, мне невольно хочется иногда с ней сквитаться, потому и кажется, что я ее тоже ненавижу.

Вулф поморщился.

— У нее часто бывают припадки?

— Не сказал бы. Хотя всего могу и не знать, ведь я нечасто бываю в доме. Думаю все же, что не понимаю ее.

— И не старайтесь, она того не стоит. Мне от вас нужно не понимание, а какой-нибудь факт, скандальный факт, связанный с мисс Питкерн. У вас найдется такой?

Гас изумился:

— Вы имеете в виду ее и Дини?

— Кого угодно, и чем хуже, тем лучше. Клептомания, наркотики, азартные игры, совращение чужих мужей и жен, шулерство…

— Ничего такого я не знаю, — Гас на минуту задумался. — Она все время ссорится и дерется… это поможет?

— Сомневаюсь. Каким оружием?

— Я не имел в виду непременно оружие, просто ссорится со всеми постоянно, с семьей, друзьями; она все лучше всех знает. Часто грызется с братом. Хотя это и не мудрено: видит бог, ее братцу явно чего-то не хватает.

— У него тоже комплексы?

Гас фыркнул.

— В семье говорят, что у него чувствительная натура. Да, так они говорят друг другу, знакомым и ему. Черт возьми, у меня тоже чувствительная натура, но я не трещу об этом на каждом углу! Что ни час, у него меняются настроение и капризы. Он ни черта не делает, даже цветы не собирает. У него за спиной четыре колледжа, его выкинули поочередно из Йеля, Уильямса, Корнелля и Огайо.

— За что? — У Вулфа загорелись глаза впервые за всю беседу. — Это могло бы помочь.

— Не имею понятия.

— О боже! — простонал Вулф. — Неужели у вас нет любопытства? Хороший компрометирующий факт против сына господина Питкерна в нашем деле может оказаться полезней, чем против его дочери. Неужели у вас не найдется хоть одного?!

Гас снова надолго задумался, и Вулфу пришлось подтолкнуть его:

— Может, причиной его исключений из колледжей были амурные похождения?

— Ну что вы! — фыркнул Гас. — Если в лагере нудистов мужчин и женщин построить в две шеренги, он не отличит одних от других. Он пол различает только по одежде. Не скажу, что он дебил — соображать он соображает, но голова его занята все время чем-то другим. Что касается комплексов…

В дверь неожиданно постучали. Я подошел и распахнул ее. На пороге стоял Дональд Питкерн.

Мне удалось рассмотреть его раньше, днем, но теперь я получил возможность сверить первые дневные впечатления. Дональд не выглядел излишне чувствительным, но как знать, в каком он был настроении. Комплекцией мы были схожи, но без ложной скромности могу утверждать, что выгляжу достойней. Младшему Питкерну, на мой взгляд, не хватало подтянутости. У него были темные, глубоко посаженные глаза с застывшим в них выражением неуверенности и довольно приятное лицо.

— Ты здесь, Гас? — задал он первый и не самый умный вопрос.

— Да, я здесь, — подтвердил Гас.

Моргая непривычными к свету после кромешной уличной темноты глазами, Дональд повернулся к Вулфу. Видимо, после столь неудачного начала он решил быть кратким:

— Нам показалось странным, что вы так долго упаковываете вещи Энди. Вы ведь этим, кажется, собирались заняться, но здесь что-то не похоже на сборы.

— Нас прервали, — сообщил Вулф.

— Это я заметил. Но было бы неплохо, если бы вы наконец приступили к делу, не так ли?

— Совершенно с вами согласен. Прямо сейчас и начнем. Я рад, что вы зашли, мистер Питкерн. Это дает нам возможность немного поболтать. Конечно, это не обязывает вас…

— У меня нет настроения болтать, — извинился Дональд. Он повернулся и вышел.

— Видите? — сказал Гас. — В этом он весь. Папочка приказал прогнать вас, он сделал это, и больше ни гу-гу.

— Чувствительные люди такие непредсказуемые! — вздохнул Вулф. — Поспешим. Я хотел бы убраться отсюда прежде, чем явится сам Питкерн. Что вы можете сказать о нем? Не его внешнее описание, оно мне знакомо, а то, что вам известно о нем. Днем у меня сложилось впечатление, что он, в отличие от сына, не спутает женщину с мужчиной.

— Еще бы! — хмыкнул Гас. — Даже с закрытыми глазами и на расстоянии мили.

— Вы говорите так, будто у вас имеются доказательства.

Гас открыл было рот, но ничего не сказал, а прищурился и забегал глазами.

— Ну вот, — сказал он. — Вот. Теперь вам нужны доказательства.

— Вовсе нет. Я не настаиваю на фактах. Мне будет достаточно ваших предположений.

Гас глубоко задумался. Наконец махнул рукой:

— Ладно, черт с ним. Я был зол на вас, хотя вы ничем не обязаны Энди. Я ничего не потеряю, если найду другую работу. В общем, он придушил однажды девушку.