Он хмурится, но руку по-прежнему не отпускает.

— Ты завтра работаешь?

Слабо киваю и отвожу взгляд в сторону окна. Там всё ещё продолжается веселье, хотя лиц гостей я не вижу. Мне страшно, что нас застукают здесь вдвоём. Ромка он ведь не дурак, подумает, что между мной и бывшим всё ещё что-то есть, а мне бы этого не хотелось. Несмотря на то, что с моим будущим мужем у нас в отношениях полный штиль я ценю его и наши отношения. Он спас меня от боли и одиночества и я всегда ему буду за это благодарна.

— Я заеду за тобой завтра, чтобы поговорить, — произносит твёрдым голосом Илья.

Времени, чтобы его переубеждать у меня нет. Собираюсь только сказать, чтобы отпустил наконец мою руку, но вдруг слышу голос Ромки, который доносится из кухни. Он ищет меня и зовёт по имени.

Неприятный холодок проходится вдоль спины, потому что у меня не исчезает ощущение того, будто я что-то делаю сейчас неправильно. К счастью, Илья понимает всё без слов. Молча отпускает мою руку и отступает в сторону, пропуская меня в дом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда возвращаюсь на кухню, то сердце громко бьется в грудной клетке от волнения. Это был всего лишь короткий разговор с Ильей, моим бывшим мужем. А что будет завтра, когда он заедет за мной, чтобы поговорить дольше и серьезнее? Надеюсь, что мы просто расставим с Громовым точки над і. Закроем несколько тем из прошлого и на этом всё.

Я поворачиваюсь назад и понимаю, что Илья остался стоять на улице.

— Где ты была, Аль? — хмурится Ромка, заглядывая за мою спину.

— Дышала свежим воздухом, — говорю ему почти правду. — Доставка еды уже приехала?

Мой голос нарочито веселый, Роман же смотрит на меня с легким недоумением, но, тем не менее, следует за мной в гостиную.

— Нет, доставка ещё не приехала, просто тебя долго не было, и я стал волноваться все ли с тобой хорошо.

Мы ненадолго останавливаемся возле гостиной, я поднимаю на него свои глаза и пытаюсь поймать хотя бы долю того, что испытала только что к Илье. Пожалуйста, пусть между нами с Ромкой разгорится такая же искра.

— Спасибо за заботу, Ром. Со мной всё хорошо, — слабо улыбаюсь я.

Мы возвращаемся к гостям, а ровно через две минуты к нам присоединяется и сам Илья. Мы делаем вид, что впервые сегодня видимся, коротко кивая друг другу.

Илья.

Окна моего нового дома выходят на задний двор особняка, где живёт Роман и Альбина. Будущее семейство Игнашевых. Я делаю глубокую затяжку и выпускаю сизый дым в открытое окно. Вспоминаю те времена, когда мы с Кудряшовой жили вместе и она терпеть не могла эту мою дурацкую привычку, по сто раз ко дню проветривая квартиру.

Улыбка с моего лица тут же сползает, потому что в их с Романом спальне зажигается свет. Я не вижу очертаний мебели, предметов и человеческих тел, но до хруста сжимаю кулаки от одной только мысли, что Игнашов, возможно, именно сейчас её касается. Имеет право, наверное. Но это не мешает мне не злится на него.

Я бы у неё первым. И всегда думал, что до конца останусь единственным. Возвращаясь в Москву даже не предполагал, что буду воспринимать всё настолько остро, словно меня режут по живому. Пять лет прошло. Пять грёбанных лет с тех пор как мы развелись, но внутри меня ещё ничего не остыло.

Наверное, если бы я видел, что с Романом она светится от счастья я бы не затевал это всё и отказался бы от сотрудничества с ним.

Со мной Альбина была счастлива, я в этом уверен. И будет, если даст последний шанс и ещё раз выберет меня.



Альбина.

— Альбина Сергеевна, у вас назначена плановая операция на десять, — сообщает молоденькая медсестра по имени Надя.

Она буквально в прошлом году окончила медучилище, но уже показала себя очень исполнительным работником, каких сейчас мало.

— Да, спасибо, Надя, я помню, — киваю в ответ.

Отодвигаю в сторону папки с историями болезней, поднимаюсь с места, подхожу к окну и, отодвинув шторку, выглядываю на улицу. Не думать о том, что будет, когда приедет Илья, не получается. В котором часу состоится наша встреча? О чем мы будем говорить? И приедет ли он вообще?

— Аль, что с тобой случилось? Ты целый день сама не своя, — произносит Дашка, поправляя на переносице очки в чёрной оправе. — Выглядываешь кого-то, волнуешься. Это всё Громов, да?

Дарья относится к числу тех, кто ненавидит Илью. Точно, как и моя мама. А я… после всего того, что между нами произошло так не поняла, как к нему отношусь. Ненависти к нему точно нет. Только сожаление и горечь оттого, что все так вышло.

— Илья… он должен приехать, чтобы поговорить, — зачем-то рассказываю то, что меня гложет.

Поделиться с мамой я не могу, с Ромкой, соответственно, тоже. Остается только Дашка — родная моя душа.

— Глупая… Ой глупая ты девка, — качает головой подруга. — Он же задурит твою голову, и ты ему тут же поверишь. Растечешься лужицей, бросишь Ромку, а потом… Потом опять пожалеешь. Дважды в одну реку нельзя войти.

— Это просто разговор, — пресекаю её. — Ничего у нас больше не будет.

Последняя неделя нашей семейной жизни с Ильёй была самой для меня запоминающейся. Я просто упаковала свои вещи, съехала из нашей общей квартиры, которая принадлежала к Громову и переехала к себе. Он приезжал и не единожды. Стоял по нескольку часов под моей дверью и просто молчал, а я не находила в себе силы, чтобы открыть и выслушать его, считая, что всё делаю правильно и после его отъезда будет не так больно.

Я захожу в операционную и выключаю голову. Нет, конечно же, я оставляю в ней опыт и знания, полученные в области медицины, но полностью абстрагируюсь от личных проблем — они только мешают сконцентрироваться. Операция проходит хорошо, несмотря на то, что длится почти два часа.

Вернувшись в ординаторскую, первым делом беру в руки телефон. Они начинают дрожать от волнения, потому что на дисплее значится три пропущенных звонка с незнакомого номера. Вернее, номер мне хорошо знаком, но он давно стёрт у меня из памяти.

Илья берет трубку сразу же.