– Только для мужчины ваших преклонных лет, – огрызнулась она.

Brava ancora! Он догадывался, как неловко ей в его присутствии после того, что произошло – и не произошло – прошедшей ночью. Однако же девушка не дает ему спуску.

– По крайней мере позвольте мне устроить мои старые кости на мягком диване, пока вы будете обличать меня.

Никакого юмора в ответ. Она продолжала глядеть на него настороженно.

– Я бы предпочла уехать.

– Не сомневаюсь. Но расписки Роберты все еще у меня. Или вы забыли?

Ее потрясающие глаза вспыхнули ненавистью.

– Я не забыла. Я заплатила вам этой ночью.

Он неприятно улыбнулся.

– Ну, это как посмотреть. – И жестом указал в сторону библиотеки. – Мисс Форсайт?

Она хмуро воззрилась на него. Потом взглянула на миссис Бивен, которая наблюдала за этой сценой с живейшим интересом.

Лицо Сидони еще сильнее порозовело, и она коротко кивнула:

– Пять минут.

Джозеф понимал, что не стоит упирать на свое преимущество или, по крайней мере, следует дождаться, когда они будут одни. Он открыл дверь и ввел ее в уставленную книгами комнату.

Плечи Сидони заметно напряглись, когда он снял с нее накидку. Белое платье под накидкой было все таким же неприличным. Хотя ему нравилось, как оно натягивается на пышной груди. Словно вновь обхватывая ее совершенную грудь, руки его стиснули грубую шерсть накидки. Уступив соблазну, Джозеф наклонился чуть ниже, чтобы уловить ее свежий запах. Сегодня утром от нее не пахло дождем. От нее пахло лимонным мылом. И тем не менее этот обычный аромат породил бурный вихрь желания у него в крови. Он бросил накидку на стул и шагнул ближе, чтобы развязать ленточки не идущей ей шляпки. Того, кто выбирал ей одежду, следовало бы четвертовать.

Сидони оттолкнула его руку, и дыхание ее участилось – не то от страха, не то от возбуждения, трудно было сказать. Вероятно, от того и другого.

– Прекратите.

– Просто хочу, чтобы вам было удобно. – Ленточки развязались, он снял шляпу и бросил ее поверх накидки.

– Как будто вам есть дело до моего удобства. Если б это было так, вы бы отпустили меня.

Его губы дернулись, когда он отошел.

– Но это плохо сказалось бы на моем удобстве. – Меррик жестом указал на кожаный стул. – Пожалуйста, присаживайтесь.

Она осталась неподвижно стоять посреди комнаты.

– Нет, благодарю. Я скоро отправлюсь в путь.

Он неспешно прошел к окну и оперся об оконную раму, купаясь в лучах теплого не по сезону солнца. Ночная буря улеглась, и день выдался погожим для ноября. Хотя, как он подозревал, температура здесь, в библиотеке, вот-вот упадет на несколько градусов.

Джозеф устремил на девушку твердый пристальный взгляд.

– Не думал, что вы обманщица, мисс Форсайт.

Выражение лица ее осталось нейтральным, хотя она должна была понять, что он имел в виду.

– Я ни в чем вас не обманула, мистер Меррик.

Тон его был язвительным.

– А как вы назовете попытку уклониться от моего общества после обещанного мне… удовлетворения?

Она побледнела, и рука в перчатке стиснула ручку саквояжа.

– Вы не захотели меня прошлой ночью.

Он вскинул брови с насмешливым недоверием, между тем как распускающееся желание нашептывало ему соблазнительные обещания.

– Даже вы не можете быть настолько наивны.

Она тихо зарычала и развернулась, взметнув тонкие юбки. Он заметил две мелькнувшие точеные лодыжки. Интересно, почему это зрелище оказалось таким возбуждающим, когда он уже видел ее обнаженной?

– Вижу, вы настроены шутить.

Он запрокинул голову и посмотрел на нее поверх горбинки своего сломанного носа.

– Нет, я настроен не дать вам уклониться от исполнения соглашения.

Сидони остановилась и встревоженно посмотрела на него потемневшими глазами. Даже взрослых мужчин отталкивают его шрамы. Почему же, черт возьми, его гротескная внешность не устрашает эту неопытную девчонку?

– Я предложила свои… услуги, вы от них отказались. – Она поставила саквояж на пол и упрямо выпятила подбородок. – Значит, я имею полное право уйти нетронутой.

– Да вы прямо адвокат, мисс Форсайт. Вы использовали подобную софистику и вчера вечером, когда предложили себя вместо своей обманщицы-сестры.

Правда, нельзя сказать, что он мог наскрести хоть каплю сожаления из-за этой замены. Роберта – прекрасное создание, хоть и пустое, и он с превеликим удовольствием затащил бы ее к себе в постель. Но главным образом потому, что знал, что наставляет рога этой мерзкой жабе, своему кузену.

Но сестра Роберты…

Сидони Форсайт – это сокровище, с которым он никогда не встречался. Ну не дурак же он, чтобы оставить его там, где нашел, и уйти, насвистывая.

– Но вы ведь не будете настаивать на полном возмещении. – Неуверенность, которая всегда таилась под ее бравадой, стала явной. – После того, что…

– Надо полагать, вы прибыли, ожидая заплатить долг сполна, – холодно проговорил Джозеф.

Он сложил руки на груди, чтобы не дать себе потянуться к ней. Один смехотворно невинный поцелуй, короткое знакомство с ее шелковистой кожей – и вот уже жажда прикоснуться к ней стала лихорадочной.

– Это безумие. – Как кобыла, почуявшая жеребца, она нервно переступила с ноги на ногу. – Если вы не одолжите мне свою карету, я пойду пешком до Сидмаута и найду транспорт там. Это всего лишь пара миль. – Она повернулась и решительно зашагала прочь.

Он одним прыжком настиг ее и схватил за руку.

– Постойте.

И тут же даже сквозь рукав вновь возникла та электризующая связь, которую он ощутил ночью, держа в ладони ее обнаженную грудь. Когда она устремила на него испуганный взгляд, он понял, что и она против воли почувствовала то же самое.

Он с трудом удержался от порыва подхватить девушку на руки. Коротко вкусив ее губ, он жаждал большего. Воспоминание о восхитительном теле не давало ему спать всю ночь, а когда удавалось урвать немного сна, она снилась ему. Обнаженная. Податливая. Вздыхающая от наслаждения в его объятиях.

Сидони задрожала под его ладонью.

– Вам незачем давать волю рукам.

– Может, и незачем, но мне определенно нравится, – промурлыкал Джозеф и был вознагражден очаровательным румянцем. Меррик не мог припомнить, когда последний раз общался с женщиной, еще способной краснеть. Те женщины, которые соглашались быть с ним, просто пресытились банальной привлекательностью неизувеченных мужчин. – А как же долг Роберты?

Уверенность мисс Форсайт в своей правоте дрогнула.