— Следующая наша цель — говорящие грибы.

Афина примолкла в затаенном ожидании — станет ли кто перебивать ее на этот раз? Однако желающих не нашлось.

Она продолжила:

— Эти грибы растут в тени эвкалиптовидных ив, которых особенно много здесь, на острове Среда. Растут они на болоте, и их колонии образуют всякие интересные фигуры — восьмерки, спирали, иногда даже смайлики. Чем знамениты эти грибы? Своей способностью записывать услышанные звуки, а потом воспроизводить их. Это, так сказать, растение-попугай. Эта удивительная особенность необходима грибам для того, чтобы подманивать птиц. Вначале грибы записывают птичье чириканье, потом воспроизводят его. Птицы сдуру слетаются к ним и…

— Грибы их едят! — Не выдержал рядовой Гресь.

— Не угадали! Грибы живьем никого не едят. Потребляют только мертвечину. Да и то чуточку погодя. У грибов нет ни лап, ни щупальцев, чтобы хватать добычу… А птицы грибам нужны для того, чтобы получать удобрения. Они питаются птичьим пометом…

— А почему они лошадей не приманивают? Научились бы ржание копировать — сразу с питанием дело бы пошло!

— Уверена, они бы так и поступили, — глотая смешок, кивнула Афина. — Но проблема в том, что на острове нет лошадей… Ладно, пойдемте, а то солнце сядет.

— Ну и зачем нам эти грибы? — Тоном лектора, подводящего студента к ответу, поинтересовался Григорий.

— А! Да! Забыла сказать! — Афина ударила себя ладошкой по лбу. — Товарищи саперы, эти грибы очень, очень важны. Дело в том, что все существа, живущие на острове Буровского, могут питаться только растениями, выросшими здесь же. Ну или хотя бы кормом, изготовленным из этих растений. Вся проблема в белках и изомерах глюкозы… Так вот говорящие грибы — идеальное сырье для кормов. В первую очередь потому, что они и в лабораторных условиях отлично растут… — Афина улыбнулась, — …ну как грибы. Так что сейчас мы с вами отправляемся, так сказать, на фуражировку.

Май, 2622 г.

Остров Среда, архипелаг Буровского

Планета Грозный, система Секунда

В лесу висели пронизанные нитями солнечных лучей ранние сумерки.

Афина подняла глаза к небу — туда, где в кружеве листвы сквозило солнце — и улыбнулась. Она была почти счастлива…

В отличие от палочников Штока, говорящие грибы не стали прятаться. Они сразу открыли себя Афине и ее спутникам — их было полным-полно!

И в самом буквальном смысле слова саперы гребли их лопатами…

Первые семейки грибов, отправившиеся в контейнеры, как и обещала Афина, встретили саперов бодрым птичьим щебетанием.

Ну а последующие уже болтали на сносном русском языке. И даже с матерком.

— Да ты посмотри!

— Тут их навалом!

— Какие шляпки у них, как будто из цветного пластика!

— Почему их не назвали «грибы-попугаи»?

— Интересно, они что-нибудь понимают из того, что говорят?

— Ты совсем дурак, Вова, или прикидываешься?

Влажные поляны, усыпанные грибами, кишели также и самой разной живностью.

Древесные лягушки и жабы, каждая по полкило весом… Слизни, увенчанные пучками нежных вибрирующих рожек. Пиявки, алчными гроздьями свисающие с ветвей…

— Ребята, умоляю вас, перчатки не снимайте, как бы вам этого ни хотелось… Здесь водятся такие саламандры, одной капли яда которых хватит, чтобы убить сто человек! Я не шучу! Сто! Поэтому когда выкапываете грибницы, соблюдайте осторожность… — наставляла саперов Афина.

На душе у нее было покойно и радостно.

И от осознания того, что злосчастные палочники Штока уже пойманы, а значит доброе начало их экспедиции положено, и от осознания того, что ей всё же удалось как-то мотивировать, привлечь к работе саперов, и, не в последнюю очередь, от мечтаний о том, что скоро ведь ужин, а затем и долгожданный сон…

Говорящие грибы казались Афине самой легкой целью из тех, что были отмечены в ее блокноте. В самом деле: они ведь не бегают, они только и ждут, когда же их выкопают…

Афина уселась на заросшую мхом корягу, прикидывая, какой режим полива выставить на контейнерах, чтобы он совпадал с тем, к которому привыкли грибы, когда между деревьями пронесся истошный крик боли.

— Ч-черт! Эта сучка меня укусила! Братва, укусила-а-а-а!

Говорящие грибы повторили этот крик раз пятьдесят. А потом еще пятьдесят.

Пострадавшим оказался рядовой Белошапко, худощавый, наголо стриженый двадцатилетний сибиряк с глазами навыкате.

Он сидел возле особенно матерой грибницы. Рядом с его правым сапогом была небрежно воткнута в землю саперная лопатка — он как раз обкапывал грибницу, чтобы извлечь ее вместе со слоем почвы и переместить в контейнер.

Свою правую руку с короткими, как у карлика, розовыми пальчиками он держал на весу, противоестественно изогнув запястье.

Невозможно было не заметить, что рука его буквально на глазах делается из нежно-розовой ярко-красной, да еще и покрывается зловещими мраморными разводами.

— Какой странный эффект… — пробормотала Афина. — Дайте-ка поглядеть!

— Эта сучка меня укусила! — В сотый раз повторил Белошапко, истерично всхлипывая.

— Какая сучка?

— Да вот эта, полюбуйтесь! — Сказал жирный мужской бас откуда-то сзади.

Румяный здоровяк с орлиным носом и трехдневной щетиной — тогда Афина еще не знала, что его фамилия Павлов — нес метровую змею.

В правой руке Павлова болталось туловище змеи. А на ладони левой — она тоже была в перчатке — лежала змеиная голова с причудливым выростом в затылочной части, имеющим форму широкого полумесяца.

— Вот эта укусила, да? — Уточнила Афина у Белошапко.

— Она… Я только перчатку снял, чтобы сигарету достать из пачки, она вот тут лежала, — рядовой показал на невысокую полочку, которую образовывал ряд грибных шляпок, — а она башку свою отсюда ка-ак выпростает!

— Хорошо, что вы не дали змее уйти, — искренне поблагодарила здоровяка-Павлова Афина. — Теперь я хотя бы буду знать, какое противоядие искать!

Белошапко тем временем побледнел еще сильнее и заныл:

— Товарищ Афина, пожалуйста… Дайте какое-нибудь лекарство… Очень больно…

— Подожди секунду!

Взводный фельдшер — Алексей Прохорович — уже был тут как тут.

Он извлек из распахнутого пластикового чемоданчика инъектор, ампулу с универсальным антидотом и, не тратя времени на сомненья, вколол противоядие страдальцу.

— Сейчас попустит, — заверил он беднягу.

— Ты опознала змею? — Шепотом спросил Григорий у Афины, которая отошла на несколько шагов, чтобы не мешать манипуляциям фельдшера.