litbaza книги онлайнРоманыИгры света и тьмы - 2 - Юлия Ветрова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 51
Перейти на страницу:
ни говорил — все дела и разговоры казались тусклыми, как плохое кино, а настоящим оставалось только видение, так легко ускользающее из-под рук.

Аэций мог часами смотреть на лес, шуршавший за окнами, и только один человек смел вырвать его из задумчивости.

Дезмонда, казалось, никогда не волновало, чем занят учитель. Он один не испытывал и тени того странного чувства, которое отделяло Аэция ото всех остальных. Он видел его в глазах учеников — даже самых близких. Для них он был — время. Для них он был — вечность. Для них он был стволом мирового древа, единый с Интакой и незыблемый, плоть от плоти её и её сердце, но никогда — человек.

Дезмонд смотрел на него иначе. Аэций видел в его глазах тепло, восхищение и любовь. Но это тепло было рукой, протянутой навстречу, а не стеной, отгораживавшей их друг от друга.

С любым другим руку протягивал он сам — потому что никто не посмел бы и слова сказать первым в разговоре с великим магистром. Никто не посмел бы перечить, хоть Аэций никогда и не запрещал спорить с собой.

Дезмонду было плевать. Да, это было самое точное слово — не всё равно, не безразлично, а просто плевать. Он будто бы и не замечал столетий, пролегающих между ними, и от этого Аэцию становилось почти легко. Почти — потому что чем больше энергия Дезмонда хлестала через край, тем более древним он сам чувствовал себя.

Иногда Аэций думал… Вернее, не думал, а чувствовал некую фантомную боль и пытался её осознать.

«Не может быть человек один», — крутилось в его голове в такие минуты, и «один» означало не одинок, а попросту один. Не может быть человек единственным в своём виде, а значит, и он тоже не мог. Но тут же, едва мысль оформлялась в законченную убеждённость, она теряла смысл, потому что новой волной накатывало осознание — он и не был один. Когда-то давно, ещё до того, как родились эти горы и этот лес. Тогда их было девять — и теперь Аэций точно помнил это число. Было — и больше нет.

Эпохи сменяли друг друга, и приходили новые люди, но они всегда были не теми, не такими, как он. Привыкнуть к ним было не легко, потому что никак не оставляла мысль о том, насколько они недолговечны — даже те, кто считал себя бессмертным.

Когда-то давно, когда он привёз людям эликсир, он думал, что сможет исправить это и станет не одинок. Он ошибся. Эликсир не сделал их такими, как он. Он лишь разобщил их, разделил на тех, кто владел им, и тех, кто мог о нём только мечтать. Но такими, как он, люди не стали всё равно.

Аврора… Аврора была почти такой. Не в силу возраста и не потому, что смогла преодолеть человеческую слабость. Просто когда они стояли рядом, Аэций чувствовал, что Аврора смотрит в самую его душу. Это было странное ощущение, когда в тьму его памяти проникал слабый лучик света, и Аврора будто бы заглядывала туда, с любопытством разглядывала покрытое водорослями дно и сдувала пыль времени с остовов погибших кораблей.

Но и Аврора была не вечна. Аэций понял это четыреста лет назад, слушая отчёт Дезмонда, и впервые за долгие века ему захотелось смести со стола бумаги и статуэтки, и заорать. Он мог пережить всё. Он мог позволить упрятать себя в тюрьму на тысячу лет. И он многое мог понять, — но не то, как могла кучка дикарей убить Аврору, самую вечную из людей.

«Какие-то стержни». За одни только эти слова всех, кто касался своими грязными руками Атлантиды, хотелось убить. Они не понимали ничего — как и тогда, много веков назад, когда сгубили девятерых. И вечная, как сам космос, Аврора должна была погибнуть от глупости и недалёкости дикарей.

Дезмонд просил больше не появляться на Земле — Аэций не стал бы делать этого и сам. Он вычеркнул Землю из всех звёздных карт, потому что не хотел ничему учить людей, которые посмели убить Аврору. И тщетно было говорить себе, что они не виновны, что они не ведают, что творят. Тщетно было убеждать себя, что те, кто живёт на Земле теперь, ничего не знали, не знают и не могут знать.

«Они убили Аврору», — только и билось в голове, когда он думал о маленькой планетке на краю галактики, где вершилась когда-то судьба Империи.

И всё равно, не в силах поверить, он тянулся щупальцами разума туда, в глубину космоса, будто мог что-то почувствовать сквозь даль световых лет.

Дезмонд не ошибался. Аврора была мертва. Авроры не было там. Но Аэций всё равно, вновь и вновь, запрещая себе думать о Земле, продолжал смотреть на звёздное небо и отыскивать её среди маленьких крапинок звёзд, чтобы отправить мысленный зов, на который ответа не было и не могло быть. И всегда получал в ответ тишину.

Этой осенью ничего не могло измениться. Она была лишь одной из сотен, таких же точно, погибших давным-давно. Но, снова стоя у окна, он смотрел в темноту и звал.

Ответа не было. Но что-то было не так, и Аэций понял что. Не было и тишины, которую называют «смерть».

Сердце гулко ухнуло в груди, и он потянулся ещё раз — и будто отдернули руку в темноту, почувствовав его в ответ.

Аэций развернулся резко и почти ударил пальцами по панели вызова.

— Дезмонд? — бросил он.

— Эм… Его нет, магистр. Третью неделю нет.

— Как только вернётся — ко мне.

***

— Мальчики, у вас не занято?

Дезмонд поморщился и покосился на Ричарда, который тут же подобрался и распустил хвост.

Двое девочек с приятными личиками, почти не подпорченными тоннами косметики, стояли напротив и улыбались.

Ричард улыбался тоже. Он явно собирался взять девочек в оборот.

Странно, но при том, что Дезмонду нравилось смотреть на хрупких созданий с пышными гривами разноцветных волос, он не испытывал к ним ни малейшей тяги — ни сейчас, ни во все прошедшие сотни лет.

«Наверное, со мной что-то не так», — вспоминал он частенько в таких случаях слова Каллена. Впрочем, не испытывал он тяги и к мальчикам, которые в большинстве своём были грубы и угловаты, и ни в какое сравнение не шли с теми, кто мог бы привлечь его внимание.

У Ричарда подход был кардинально иной. Мальчиков он тоже не любил. Зато любая девочка, во внешности которой можно было бы отыскать что-то красивое,

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 51
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?