Бьянка не могла дольше терпеть его молчание.

— Видите, милорд, я же говорила, что невинна. А теперь,может, вы сообщите мне, что дали ваши расследования?

— Нет. — Граф покачал головой, но в этом жесте небыло и намека на извинение. Теперь он не сомневался, что Бьянка сказала емуправду о своем знакомстве с Изабеллой и даже об их отношениях, но что-то ещеона определенно утаивала от него. Вероятнее всего, она защищает кого-то, кто ейдорог. Стало быть, ему необходимо узнать, кого именно.

— Не могу сказать, что я не извлек из них совсемникакой пользы, — наконец заявил он. — Вот только неужели вы меняполным простофилей считаете, синьорина? Неужели полагаете, что я возьму да ивыложу вам все, что мне удалось узнать о единственном подозреваемом? Может, я ине так умен, как вы… — тут его губы сложились в язвительную усмешку, — ноя с младых ногтей отличался неплохой сообразительностью.

Бьянка была удивлена. Ее рот два раза приоткрылся, преждечем она смогла заговорить.

— Но это же абсурдно! Я сообщила вам, что делала в домеИзабеллы. Я вообще все вам рассказала. Я невиновна!

— Так докажите это, — прищурив глаза, промолвилграф. — Если не вы убили ее, тогда скажите, кто сделал это.

— Да вы самый тупоголовый тип, каких мне толькодоводилось встречать! Вы по-прежнему настаиваете на том, что я лгунья ипреступница?! — Она шагнула к Йену и для убедительности ткнулауказательным пальцем ему в грудь. — Вы что же, считаете, что я получаюудовольствие от этой позорной помолвки? — Она ткнула пальцемсильнее. — Да вы раз за разом унижаете меня! — Тычки становились всеощутимее. — Моей репутации конец, моя честность под вопросом! — Когдаона замахнулась в очередной раз, Йен схватил ее за палец и привлек к себе.

От его близости у Бьянки голова пошла кругом. Она ненавиделаего и в то же время сознавала, что он чересчур красив. Да, чересчур, никуда отэтого не деться.

— Вот что, я дам вам одну неделю, синьорина. Семь дней,начиная с сегодняшнего дня, на то, чтобы доказать вашу невинность. — Онсверился со своими замечательными карманными часами. — Сто шестьдесятвосемь часов.

Оттолкнув графа, она направилась к двери, а потом сноваповернулась к нему.

— Очень хорошо, милорд, раз уж у вас самого ничего неполучается, то я найду для вас убийцу, — заявила она. — Только несомневайтесь в том, что вы дорого заплатите за нашу семейную жизнь. И в течениекаждого часа, всей этой недели, в течение целого года вы будете проклинатьсебя. — Выпалив эту угрозу, она стремительно вышла из комнаты и с трескомзахлопнула за собой дверь.

Йен смотрел ей вслед. Опять у него появилось ощущение того,что она говорила правду, но все-таки что-то скрывала от него.

Только сейчас граф понял, что никогда серьезно не считал еевиновной в преступлении и не думал о том, почему она не отказалась от помолвкис ним. Не то чтобы это что-то меняло. Ему все равно пришлось бы когда-нибудьжениться, и Бьянка далеко не самый худший кандидат на роль его супруги. Еесемья была почти такой же знатной, как и его, хоть ее отец и был немногочудаковат, и она, похоже, была вполне здоровой, чтобы продолжить род. Апоскольку им не придется проводить вместе слишком много времени, все будетхорошо — этакий типичный брак патриция.

Было время, когда ему хотелось жениться и иметь семью. Онпредставлял, что у него с женой будут не такие холодные отношения, как у егородителей, что они будут доверять друг другу, понимать друг друга, у них будутобщие интересы, и их даже свяжет любовь. Не то чтобы Йен полагал, будто такиеотношения вообще невозможны, ведь именно так жили Франческо и Роберто, но емустало казаться, что для него такие вещи недоступны. Он не стоил любви — Мораубедила его в этом. И ее нельзя даже винить в этом. Лишь он сам виноват в том,что в ее глазах загорелся огонь ненависти. Она была права — он мог разочароватьлюбого человека, который слишком близко приблизился к нему. Женитьба непременновызовет ненависть к нему у его жены.

Йен отогнал от себя эти мысли — как делал прежде уже многораз. Ему надо заниматься делами, он слишком надолго забыл об Арборетти. В этойкомнате необходимо навести порядок, а тело, точнее, то, что от него осталось,унести отсюда и с почестями предать земле. Слава Господу, у него всегда многонеотложных дел.

Бьянка шла из лаборатории, щеки ее заливал румянец.Вспоминая обрывки разговора, она сердилась, но временами чувствовала себясмущенной. Так, погрузившись в свои мысли, она и не заметила, как налетелапрямо на Криспина.

— Вы всегда бросаетесь мужчине в объятия? Бьянкаоторопело подняла на него глаза.

— Ох, милорд, простите! Я задумалась и… — сбивчиволепетала она. — Все дело в вашем брате. Простите меня… — Побагровев,Бьянка отступила назад.

— Да уж, мой братец мог так подействовать на вас,синьорина. Боюсь, ему нравится огорчать людей. Но это не беда — как только вамзахочется тепла и сочувствия, я к вашим услугам. Чисто по-братски, —поспешил добавить он, заметив ее тревогу. — Впрочем, у нас нет времени наболтовню. Я послал за вами, чтобы сообщить, что тетушка и кузены пришли свизитом вежливости. Вы готовы увидеться с ними немедленно, или вам надопереодеться?

Оглядев свое желтое платье, в котором всегда работала, иубедившись, что на нем нет никаких подозрительных пятен, девушка покачалаголовой:

— Нет, они привыкли видеть меня в домашнем и, думаю,были бы весьма удивлены, если бы после помолвки я вдруг резко изменила своимпривычкам. Кстати, вам совсем не обязательно провожать меня. Если вы укажетемне направление, я, без сомнения, сама найду дорогу.

Вскоре они оказались в просторной комнате с большими окнами.В середине стояли две кушетки, на которых уютно расположились ее тетушкаАнатра, кузен Анджело и кузина Аналинда. Когда-то тетушка была первойвенецианской красавицей (во всяком случае, так Бьянке говорили), однако теперьединственными напоминаниями о былой красоте стали ее дети. Анджело, с вьющимисясветлыми волосами и большими невинными глазами, был настоящим кавалером. Чертыего младшей сестры были такими же, но они смягчались ее женственностью и девичьейпривлекательностью. Ее недавнее вступление в венецианское общество было весьмамногообещающим, особенно если учесть, как много признаний в любви, написанныхстихами, она получила. («Их больше дюжины, — призналась Аналинда Бьянке напрошлой неделе. — Столько не получала даже Катарина Нонте!») И теперь,когда Бьянка была помолвлена с Йеном, перед Аналиндой открывались широчайшиеперспективы, ведь у богатого и знатного графа было много кузенов. Впрочем,похоже, эта мысль пришла в голову лишь одной из дам.

Воздух в комнате, казалось, подрагивал от напряжения,несмотря на отчаянные попытки Франческо и Роберто развлечь Анатру. Бьянка теплоулыбнулась кузену и кузине и присела в реверансе перед тетушкой.

— Добрый день, тетя. Какой приятный сюрприз!