Как назло, именно в этот момент перед нею оказался лорд Торп. Он бросил на нее иронический взгляд, усмехнулся и тут же отошел прочь.

Мошенник! Уж она-то знает его мысли! И знает, что он думает о Фредди — дескать, поэт обречен попасть под ее каблук на следующий день после свадьбы. Себя же Торп, несомненно, считает совершенно неотразимым. А ведь, если вдуматься, — что такое Торп? Хотя тело у него, конечно, очень здоровое и сильное, ничего не скажешь.

Джейн решила не портить себе настроение и с новой силой принялась окружать Фредди своими заботами.

За столом он сидел справа от нее, а по левую руку оказался сэр Уильям Хейзелвуд, владелец Лонгклифф-Холла. Джейн старалась не обойти вниманием ни одного из них. С бокалом вина в руке, она с удовольствием слушала сэра Уильяма. Он рассказывал о давней дербиширской традиции — украшать колодцы и источники глиняными обожженными плитами с выдавленными на них рисунками. Особенно сэр Уильям советовал осмотреть колодец в деревушке Боу-Стоунз — там были изображены Адам и Ева, причем «в о-очень, о-очень рискованных позах».

Улучив момент, Джейн наклонилась к Фредди и легонько тронула его за руку.

— Я надеюсь, мигрень не помешает нашему слиянию? — шепнула она.

Фредди с обожанием взглянул на нее:

— Конечно нет! Я даже думаю, что боль усилит переживание этого сладостного момента.

У Фредди на все был собственный взгляд, и Джейн порой не знала, как ей реагировать на его слова — сердиться или удивляться. Вот и сейчас. Ну скажите, как может мигрень усилить наслаждение от любовного акта? А может быть, он так ничего и не понял? И в самом деле думает, что они будут предаваться меланхолической беседе при луне?

Впрочем, Фредди — поэт, а у поэтов все наоборот.

Джейн вновь повернула голову к сэру Уильяму и стала слушать продолжение его рассказа о колодцах. Не то чтобы это было ей очень интересно, но Джейн решила, что потом сможет поделиться с Фредди приобретенными познаниями. Ведь надо же было о чем-то с ним говорить! А тем временем сэр Уильям объяснял, с чем связана существующая в Дербишире уже сотни лет традиция украшать источники плитами с изображением цветов, колосьев, листьев и сцен из библейской истории. Оказывается, много веков тому назад очищенная известняком вода местных колодцев уберегла жителей Дербишира во время эпидемии чумы. В благодарность за это они и стали украшать их.

«Очень трогательно», — подумала про себя Джейн и порадовалась тому, что вскоре сама увидит эти украшенные глиняными плитами колодцы.

Когда поздний обед закончился, леди Сомеркоут торжественно пригласила всех на бал в честь открытия Летнего Праздника.

Джейн не пропускала ни одного танца, покуда не почувствовала, что у нее отваливаются руки и ноги. Тогда она передохнула, а затем вновь принялась танцевать. Однажды и Фредди сделал с ней несколько кругов. Его мигрень, кажется, прошла, и Джейн была в полной уверенности, что нынешняя ночь не пропадет даром. Она давно не была такой веселой и счастливой: дело шло к желанному завершению, и уже ничто не должно было помешать ее триумфу!

В перерывах между танцами Джейн с наслаждением пила ледяное шампанское, а затем снова танцевала, упиваясь жизнью, балом и своими надеждами. Настроение у нее не изменилось, даже когда лорд Торп пригласил ее на вальс. В его сильных руках она почувствовала себя такой легкой, такой счастливой… У нее закружилась голова — вероятно, от шампанского! — а Торп уверенно прижал ее к себе, и она полетела вместе с ним по огромному бальному залу.

Торп был прекрасным танцором, и Джейн с радостью подчинилась его руководству, тем более что теперь она могла уже не контролировать свое поведение с ним. Сегодняшняя ночь навеки соединит ее с Фредди, и Торп перестанет для нее существовать в тот самый миг, когда будет объявлено о помолвке!

А пока — пока она могла позволить себе насладиться напоследок танцевальным мастерством Торпа, кружась с ним на этом сверкающем паркете.

Джейн и сама была достаточно крепкой физически — любила ездить верхом, ежедневно стреляла из лука и сама правила лошадьми, носясь на фаэтоне по сельским дорогам Кента.

— Вы делаете глупость, миссис Амбергейт, — неожиданно шепнул Торп, продолжая кружиться с ней в танце, пока три десятка музыкантов заливали зал волнами музыки.

— Глупость? — беспечно повторила Джейн, улыбающаяся и счастливая. — Что вы имеете в виду?

— То, что вы связываете свои планы с дураком, с мальчишкой, недостойным вас!

— Фредди недостоин?! — возбужденно воскликнула Джейн. — Да это я — я недостойна его! Он великий человек и одаренный поэт. Вот увидите, в один прекрасный день его имя будет таким же известным, как имя Байрона или этой новой знаменитости, Джона Китса. Так что это вы — глупец!

— Сколько шампанского вы выпили сегодня, миссис Амбергейт? — спросил Торп, внимательно глядя ей в глаза.

Джейн расхохоталась:

— Неважно! У меня сегодня праздник! Торп продолжал кружить ее в танце, неприлично крепко прижимая к себе.

— И что же вы празднуете, милая Джейн?

— Могу вам сказать лишь одно: очень скоро Фредди попросит меня стать его женой!

Эти слова вырвались у Джейн непроизвольно, но она лишь на секунду пожалела о них.

Торп нахмурился:

— Вы это серьезно?

— Совершенно! Он говорил о нашем предстоящем духовном слиянии, а Фредди не из тех, кто легкомысленно относится к подобным вещам. — Она передала слова Фредди буквально, в полной уверенности, что лорд Торп все равно не поймет их смысла в силу своей грубости и туповатости.

— Духовное слияние? — озадаченно переспросил он, насупив брови.

— Да. И это произойдет сегодня. Сегодня мы духовно сольемся с Фредди. Вы даже не представляете, сколько общего мы нашли в наших душах!

К ее удивлению, лорд Торп промолчал, но Джейн все равно внутренне ликовала. Вот так-то! Оставайтесь с носом! Не видать вам вашей «вдовушки», лорд! О, Джейн прекрасно знала, что на нее заключались пари, и радовалась, что теперь друзья Торпа проиграют. Она же будет упиваться каждой минутой своего триумфа, как только окончательно и бесповоротно станет миссис Уэйнгров!

А лорд Торп между тем пребывал в полном замешательстве, продолжая вальсировать с Джейн Амбергейт. Несмотря на все свои заявления, она, судя по всему, неплохо чувствовала себя в его руках. Они и прежде много раз танцевали вместе, но так — еще никогда. Джейн была оживленной, даже взвинченной, словно стояла на пороге чего-то важного, переломного в жизни.

Торп подумал, что, если бы можно было прямо сейчас заняться с ней любовью, это, несомненно, стало бы одним из самых ярких приключений в его жизни. Вместе с тем необычайное возбуждение Джейн и ее решительный настрой заставили его задуматься.

Итак, пока он все лето просидел в своем клубе, строил планы, слушал, что ему говорят, и сам задавал осторожные вопросы, тихоня Фредди не терял времени даром и успел подобраться вплотную к прелестям Джейн! Очевидно, Фредди действительно любил ее, но по-своему, странно — так, как умеют любить лишь поэты. Торп замечал, что рядом с Джейн Фредди всегда нервничал и у него или начинала болеть голова, или он впадал в поэтический транс. Он мог кричать, что безумно влюблен, а через минуту заявить, что она остудила все его чувства.