Я больше не могу сдержать любопытства, когда он укладывает все в большой черный рюкзак.

− Скоро увидишь.

Данте надевает свою кожаную куртку, а мне дает одну из своих толстовок, чтобы я надела ее поверх своей. Когда мы одеты, он берет меня за руку, и мы выходим на улицу, где стало еще прохладней. Но, удивительно, мне очень даже тепло и дело не во второй толстовке, а сильной, горячей руке парня, что держит меня.

− Это чтобы обезопасить тебя, − с улыбкой говорит он, надевая на мою голову шлем. Легкое облачко пара вырывается из его губ. Они у него безумно красивые, как и весь он. Нижняя немного полнее верхней. Мягкие на вид, манящие. Мне хочется ощутить их на вкус, почувствовать контакт с моими губами.

Уверена, это будет нечто.

Мое лицо теплеет от прилива крови – хорошо, что на мне скрывающий это шлем.

Мы снова в дороге. Теснее, более смело прижимаюсь к спине Данте. Руки плотно обхватывают его за пояс и даже сквозь одежду я чувствую крепкие мышцы его тела.

Если бы мне пришлось описать его одним словом, это была бы «Безопасность».

* * *

− Тебе ничего не угрожает. Эти люди не опасны. И я с тобой, − негромко уверяет меня Данте.

Думаю, на моем лице все же отразился небольшой шок, когда я поняла, куда он меня привез.

Это ночевка для бездомных. Несколько десятков человек – двадцать, не меньше. Кто-то греется у костров, разведенных в старых баках, кто-то спит, укрывшись ветхими одеялами и какой-то одеждой.

Данте свернул с дороги, когда мы проехали мост – это место находилось как раз под ним.

Теперь мне стало понятно, для кого была вся эта еда. Заставляю себя улыбнуться, хотя и нервничаю. Не могу сказать, что мне комфортно.

− Я не боюсь, − заверяю я, но вижу, что обмануть его не получилось.

Он вновь берет меня за руку и ведет к кострам. Люди приветствуют Данте, поднимается оживление, а он здоровается с ними, называя каждого по имени.

Почти все люди здесь преклонного возраста, но есть и молодые лица. Мужчины и женщины обступают нас, а Данте опускает рюкзак на землю и начинает раздавать сэндвичи и пакеты с закусками.

Я стою рядом, чувствуя скованность и немного растерянность, но Данте держится совершенно спокойно, что немного приглушает мою тревогу.

− Кая, поможешь?

Он показывает на термосы и поколебавшись всего миг, я киваю. Затем присаживаюсь, беру термосы и разливаю кофе и чай в кружки, которые подставляют мне люди.

Они смотрят на меня с любопытством. Догадываюсь, что я для них такая же диковинка, как и они для меня.

− Как ты любишь, Вилли, без горчицы, − сообщает Данте, передавая какому-то худому старику сэндвич.

− Благослови тебя Бог, парень, − отвечает мужчина – его глаза при этом влажно блестят.

Я понимаю, что Данте тут хорошо знают. Люди не боятся его, ведут себя так, будто он их старый друг. Интересно, как часто он делает это?

− Твоя спутница настоящая красавица, Данте, − хихикает пожилая женщина в длинной юбке и седыми, нечёсаными волосами.

− Так и есть, Марго, − отвечает ей Данте, но при этом смотрит на меня смеющимися глазами.

Особо не стараясь, он покорил меня. Полностью. Он – исключительный. Совершенно точно, что раньше я таких парней не встречала, и более чем уверена, не встречу впредь.

После случая с Треем я не верила, что когда-либо в будущем смогу быть рядом с парнем, не испытывая к нему отвращения. Но с Данте ничего этого нет. Более того – я ему доверяю, а ведь совсем недавно была убеждена, что больше никогда ни одному парню не поверю.

− Ты сюда часто приезжаешь?

Позже, когда еда роздана, а термосы пустые, мы с Данте спускаемся ниже к реке и сидим на берегу, слушая шум бегущей воды. Несмотря на то, что уже почти пять утра, мне совсем не хочется спать.

− Иногда. Я знаю, что это не решит их проблем, но заставит почувствовать себя немного лучше, возможно.

Он поворачивается и смотрит на меня в утренних сумерках, и мое сердце, по-глупому, восторженно замирает на короткий миг, а потом несется со всей сумасшедшей скоростью.

Возможно этот парень опасен для меня, но совсем по другим причинам.

− Почему ты делаешь это? Не подумай – я считаю, что это здорово, потому что на самом деле таких людей мало, но… Почему?

− Я просто делаю что могу, Кая, − пожимая плечами, бесхитростно отвечает он.

Прежде я никогда не задумывалась о тех, кто живет так. Признаться, я их не замечала. А сегодня Данте показал мне, что они существуют, они реальны и являются частью города, в котором я живу.

Это заставляет меня задумать о том, что есть те, кому намного сложнее, чем мне. И может теперь я перестану так часто себя жалеть?

− Знаешь, люди не всегда могут контролировать то плохое, что случается с ними, − негромко говорит Данте, а я настораживаюсь: не имеет ли он в виду и меня? – Никто этого не хочет, но иногда… дерьмо просто происходит, становится реальностью и остается только жить с этим.

В его голосе есть что-то горькое, хотя тон спокойный и ровный. Думаю, это не просто слова или рассуждения, а то, что ему пришлось испытать самому.

− Вилли бывший военный. Его жена ушла от него и забрала с собой детей, пока он был на службе. Это его подкосило, и после возвращения он так и не смог адаптироваться. В итоге оказался на улице. А Марго потеряла свою семью за одну ночь. Она была доктором, и когда ее муж и две дочери сгорели вместе с домом, была на смене в больнице.

Я знаю, что он говорит это не для того, чтобы напугать меня, но все равно у меня по коже бегут мурашки. На фоне трагедии этой женщины мои собственные проблемы кажутся мне пустяком.

− Никто не выбирает такую жизнь, Кая. Это лотерея, где ты не хочешь оказаться победителем, но иногда тебе выпадает «джек-пот».

«Тебе он тоже выпал, правда, Данте?» − вдруг хочется спросить мне, но я только утыкаюсь подбородком в колени и молчу.

Не уверена, что хочу услышать его ответ.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

− То есть, ты ничего не узнала о нем? И снова собираешься с ним встретиться? Кая, ты ведешь