- Поглянулась она тебе, - сказал он спокойно, поднимаясь с лавки. – Ну это твои заботы, боярин. Прости, что побеспокоил. Здравия и тебе, и дому твоему.

Свенельд с ненавистью посмотрел в спину удаляющегося Олегаста, но смолчал, не бросив вслед гостю ни доброго слова, ни худого. Об одном только пожалел, что не сдержался и выдал себя неосторожным жестом. Угадал ведь глазастый княжич. Дрогнуло-таки сердце Свенельда, когда увидел он обнаженную Ольгу. Зря князь Ингер взял его на смотрины. Ох, зря.

В загородной усадьбе княжича Свенельда уже ждали, во всяком случае, улыбающийся Олегаст встретил его на крыльце. Знать бы еще, чему так радуется сын Олега Вещего, уж не предстоящей ли кровавой потехе? Однако, окинув взглядом двор, Свенельд ничего подозрительного не обнаружил. Не похоже, что здесь готовятся к чему-то страшному. Мечники, конечно, есть, но их не больше, чем обычно. Боярин бросил поводья коня холопу и быстро взбежал на крыльцо.

- Проходи, - коротко бросил Олегаст и покосился на двух вооруженных всадников, сопровождавших гостя. Мечники были надежные, служившие еще Рулаву. Иных Свенельд бы и не взял на встречу с отцом. Чай из ума еще не выжил.

Кудесник Рулав не выглядел почтенным старцем. Не было в его облике почти ничего от присущего волхвам благолепия. И борода у него была коротка и белые волосы едва плеч доставали. Да и одет он был по походному. В куртку из бычьей кожи, с широким поясом для тяжелого меча. Встреть его Свенельд на дороге, принял бы за купца или за мечника.

И ликом почти не изменился Рулав. Разве что морщин прибавилось на его сухом, словно бы вырезанном из куска дерева лице.

- Легок на помине, - произнес он, увидев сына и усмехнулся в седеющие усы.

Рулав был в горнице не один. Одного из его собеседников Свенельд узнал с первого взгляда – Мечидраг Полоцкий, про коего каждая собака в Смоленске знала, что родила его княгиня Милорада от залетного Олега. Да и мудрено было ошибиться. Мечидраг внешне был почти полной копией своего истинного отца, чей грозный лик и спустя одиннадцать лет после смерти в славянских землях еще не забыли. Мечидрагу было уже под шестьдесят, но он не потерял ни стати, ни живости в движениях. Редкостным бойцом был старший сын Олега Вещего, но воеводой никудышным. Уж больно он горяч и все время норовит действовать могучей дланью там, где следует просто раскинуть умом. Оттого, наверное, и уступил он удатному Ингеру Смоленск и Псков, удержав за собою лишь Полоцк. Вот только надолго ли удержал? Князь Ингер давно уже точит зуб на Мечидрага и рано или поздно до него доберется. Что же касается второго собеседника Рулава, то его Свенельд видел впервые. Этот много моложе и Рулава, и Мечидрага, и вряд ли превосходит годами самого Свенельда.

- Княжич Мал сын Никсини, - подсказал негромко Олегаст, подталкивая боярина в спину.

Свенельд сел на лавку рядом с молодым древлянином, напротив отца и Мечидрага, одесную от него разместился Олегаст, разливший на правах хозяина вино по кубкам. Выпили без здравниц, просто для того, чтобы жажду утолить.

- Знаю я Аристарха, - продолжил прерванный разговор Рулав. – Еще по Матархе знаю. Хитер и умен сын гана Кончака. Его дед бек Карочей был правой рукой каган-бека Ицхака Жучина.

- Так это когда было, - почесал затылок, заросший светлыми волосами, Мечидраг.

- Давно, - согласился Рулав. – Но связи у Аристарха остались и в Итиле, и в Матархе, и Франкской империи. Нет, неспроста он приехал в Киев и неспроста свою сестричаду под князя подкладывает. Коли Аристарх у великого стола утвердится, то считай пропала наша вера. Нет у славянских богов врагов лютее ромеев, поверьте моему слову, князья.

- Выходит, Ингер к Христу качнулся? – спросил княжич Мал.

- По их вере, великий князь на земле – наместник бога, - криво усмехнулся Рулав. – Соблазн уж больно велик. Многие тому соблазну поддались в славянских землях. И в Моравии, и в Чехии, и даже в Варгии. Для князей вечевое слово всегда было обузой. А того не берут в расчет, что устами волхвов, бояр и простого люда славянские боги выражают свою волю. И если князья перестанут внимать богам, то никакого ряда на наших землях не будет.

Свенельд слушал отца с большим вниманием, хотя ничего нового кудесник Велеса не сказал. Средь киевских бояр многие считали, что Ингер словом старшины пренебрегает, что не чтит он обычаев дединых и порой бывает несправедлив и к ближним и к дальним. Однако далее пустого ворчания по поводу действий великого князя никто из киевлян не шел.

- А что думают кудесники других славянских богов по поводу действий великого князя? – спросил Олегаст.

- Думают сходно со мной, - жестко сказал Рулав. – Князь Ингер зажился в этом мире и боги давно уже жаждут учинить с него спрос за совершенное предательство. На его руках кровь Олега Вещего, не забывайте этого, князья. Месть дело святое и угодное славянским богам. И никто из нас не вправе уклониться от выполнения своего долга. Был князь Ингер да весь вышел. А ныне дракон вновь воспарил над Русью и пришел наш черед вступить с ним в смертельную схватку.

Взглянув в горящие гневом глаза отца, Свенельд невольно поежился. Приговор был вынесен и теперь осталось только привести его в исполнение. Кудесник Велеса вправе был объявить князя Драконом, а в случае ошибки спросить с него мог только сам бог. И, наверное, спросит. Свенельд почти не сомневался, что не желание Чернобога сейчас движет Рулавом, а застарелая ненависть к князю Ингеру и христианам. Нет слов, Ингер часто бывает вздорен и несправедлив, но ничего драконьего Свенельд в нем не видел. А что до смерти Олега Вещего, то дело это темное и не до конца ясное. Ингер с Данбором выступили ему на помощь, но опоздали. Во всяком случае, так говорили все ближники великого князя Киевского. А уж искренне говорили или кривили душой, об этом боярин мог только догадываться. В одном он только почти не сомневался: ничего смерть Ингера Руси не сулит кроме мятежей и кровавых усобиц.

- В Киеве сядет князь Олегаст, - продолжал спокойно Рулав, - в Смоленске – Мечидраг, в Искоростене – князь Никсиня. Чем, скажите Олеговичи хуже Рериковичей, разве в ваших жилах князья не течет кровь славянских богов? Разве не волею Чернобога прислан в славянские земли Олег Вещий? Разве не с именем Велеса на устах он покорил многие города и земли?

- Твоя правда, кудесник, - вздохнул Мечидраг. – Нет у нас иного выбора, князья, как только убить дракона раньше, чем он пожрет всех нас. Ингер пойдет до конца, так почему же мы медлим и сомневаемся. Разве не сам Чернобог говорит с нами устами кудесника Рулава?!

- Я согласен, - махнул рукой Мал. – Моя мать была дочерью вещего Олега, его кровь вопиет во мне об отмщении. Так с какой стати я буду медлить и сомневаться.

Свенельд невольно отодвинулся от горячего княжича, но, перехватив взгляд отца, произнес именно то слово, которое от него ждали:

- Согласен.

- Где и когда? – спросил за всех Олегаст.

- В Угорском предместье, - твердо произнес Рулав. – Начинать такое дело в Киеве было бы слишком опасно. После свадьбы князь Ингер с женой непременно отправятся туда. И запомните, князья, никто из той усадьбы не должен уйти живым. А уж христианка тем более.