Мне пришлось уйти с оживленного участка, чтобы не препятствовать передвижению вооруженных групп.

Фангур находился здесь же неподалеку и давал последние указания. В доспехах, которые пролежали без дела несколько дней, вождь всех племен стал походить на настоящего командира. На верхней части его шлема красовался красный обвод, чего не наблюдалось у других воинов. Вставки из желтого металла на плечах также выделяли его из всей дружины. Командир будет заметен в бою!

Почти три сотни хорошо обученных, морально подготовленных бойцов готовились отстоять цитадель. Малая дружина Фангура, элита вагрского войска, смотрелась солидно. Вождь не растрачивался на пафосные речи. Все его приказы были конкретны и лаконичны. Каждый воин знал, где ему находиться и что делать.

Внешне бойцы выглядели спокойными. Это выгодно отличало дружинников, например, от отряда Лурцага и Зартога, с коими нам раньше пришлось иметь дело. Те перед боем проявляли нетерпение, демонстрировали ярость и просто излучали уверенность в своем успехе. Все это закончилось для них плачевно.

Тревожное чувство все же не проходило. Снарвог описал неприятелей как очень сильных, быстрых и ловких. Сотня степных воинов не смогла им нанести никакого вреда. Тем немногим, кто остался в живых, всего лишь повезло. Они бы не спаслись, если бы не наступившая темнота и не особенность этих странных óча избегать в ночное время открытых пространств.

Расклады не утешительны. Хватит ли сил и умений дружине противостоять такому грозному противнику? Нужно уговорить вождя использовать мою нишати для усиления его воинов…

По мере приближения неизвестных созданий удалось оценить их численность.

– Их около сотни, – навскидку определила Лияна. – Они похожи на существа, упомянутые Снарвогом. Между руками и туловищем вижу кожаные складки.

– Алия, спрячься, – бросил мне Фангур, – поднимись на второй ярус. Здесь будет опасно.

Наш горец двинулся было к парапету, чтобы занять позицию среди вагров, но вождь его остановил:

– Не нужно, Гай. Мы сами организуем оборону.

– Я воин. Мое место рядом с другими бойцами, – попытался возразить он.

– Тебе лучше находиться возле Алии. Ты, Лияна и Сергей должны защищать ее. Избранная важнее, чем участие в простой рубке, – проявил настойчивость Фангур.

Горец поначалу набычился и всем своим видом стал показывать, что не согласен с таким положением дел, но тут вмешалась Лияна.

– Успокойся, Гай, – тихо произнесла она. – Здесь вождь руководит обороной, и он вправе принимать такие решения.

Горцу пришлось согласиться с высказанными доводами, но, зная нашего рубаку, я не сомневалась, что он не выдержит и найдет способ поучаствовать в бою. Спокойно стоящим в безопасности во время заварушки я могла представить Лияну, Сергея, да кого угодно, но только не Гая.

– Фангур, я бы могла раздавать нишати твоим воинам, – предложила я, – а со второго яруса у меня может не получиться.

– Нет! – жестко отрезал он. – Не стоит тратить попусту драгоценную субстанцию. Прибереги ее на случай, когда ничего другого не останется.

Я попыталась возразить, но вождь меня опередил:

– Нам будет легче держать оборону, зная, что тебе ничто не угрожает. К тому же не хочу, чтобы мои бойцы в какой-то момент стали безвольными слюнтяями.

Это он напомнил мне о результатах все того же злополучного эксперимента.

* * *

Примерно на пятый день после уничтожения летучего ящера, когда мне уже не требовалось тратить все ресурсы на лечение Лияны, мы с Фангуром договорились проверить действие моей нишати на одном из его воинов. Казалось бы, что здесь проверять?! Передаваемая субстанция должна улучшать способности любого разумного, но со степными жителями оказалось не все так просто.

Вагры, если не считать их шаманов, слабовосприимчивы к нишати, дающей им лишь одну отличительную черту – бесстрашие. Хотя они и без того вполне бы обладали таким качеством. Проблема же состояла в том, что использование степняками этой субстанции, например, получаемой от шаманов, обычно сопровождалось довольно неприятным откатом. При воздействии на вагров тем небольшим количеством нишати, что способен аккумулировать их соплеменник особой касты, они ожидаемо получали некоторую прибавку к скорости, ловкости, внимательности, но по окончании на несколько часов теряли свое бесстрашие, иными словами, становились робкими. Такие эксперименты проводились многократно, и результат оказывался одним и тем же. За всеми другими видами разумных такой особенности не наблюдалось.

Когда же я тот раз передала нишати добровольцу, то при откате его робость начала проявляться не абстрактно, а именно по отношению ко мне, к слабой человеческой девушке. При воздействии шаманов в подобных случаях этот пагубный эффект не относился к тому, от кого вагр получал субстанцию. Сейчас же свирепый степной воин вдруг стал меня бояться в полном смысле этого слова. Он старался держаться от меня на расстоянии. Стоило мне сделать шаг в направлении подопытного, а тому некуда было отступать, у него начиналась паника. Он даже смотреть на меня не решался.

Вообще-то вагры, особенно рядовые, и без эксперимента старались не таращиться в мою сторону, но в этом случае состояние испытуемого читалось куда отчетливее. Да и степень робости воина при откате после моей нишати оказалась гораздо сильнее, чем от воздействия их шаманов.

Несчастный через несколько часов пришел в себя, но Фангуру под впечатлением увиденного расхотелось, чтобы я проводила подобное в отношении его воинов. Он опасался, что во время отката вагры не смогут эффективно противостоять противникам в бою, и с каждым разом у них будет снижаться степень бесстрашия. Вождь так подчеркивал важность этого качества, будто ничего более значимого быть не может.

Весть о результатах эксперимента разошлась по всей орде и обросла разными домыслами. Не удивлюсь, если кроме избегания прямого взгляда, вагры придумали и другие страшилки в отношении меня.

* * *

Фангур разместил своих воинов на всех ярусах цитадели. Неприятели настораживали своей таинственностью, и приходилось предусматривать все возможные сценарии предстоящего боя. Очевидно, главный удар примут на себя бойцы, расположенные на первом ярусе. На площадке второго уровня я чувствовала себя в безопасности. Оча должны преодолеть две линии обороны, чтобы добраться до меня.

Мне, как самому охраняемому субъекту, следовало бы находиться внутри сооружения, ближе к входу в подземелье, но от этого решили отказаться. Во-первых, имелся риск, хоть и небольшой, прорыва противника через внешний вход. Во-вторых, не все в порядке было с подземным ходом. В случае неудачи в бою оставшиеся в живых могли бы там укрыться, как много дней назад получилось это сделать у нас вчетвером. Даже весь отряд мог уйти по длинному туннелю без принятия боя. Но вот незадача, летучий ящер разрушил потайной выход в горах на севере.

Когда наша маленькая группа скрылась