Когда я впервые сказала Саше, с которым тогда еще даже не была помолвлена, что поеду к китам, куда-то на самый край географической карты, и буду там неделю в холодном Охотском море искать встречи с ними, он ответил: «Не сомневаюсь, все так и будет! Скажи, когда тебя отвезти в аэропорт».

Саша уже знал о том, что в моей аппетитной попе крепко-накрепко засело шило. Медицина была бессильна, и с этим ничего нельзя поделать. Можно было только смириться с тем, что шило не позволяло сидеть на месте больше месяца и несло меня в дальние дали за приключениями. Саша пережил мое сафари в Кении, развеселые поездки по горам Дагестана, сам лично помогал оставить пороги от машины где-то на дорогах Крыма и ждал, пока я ездила смотреть пингвинов в ЮАР. Это все не остановило его от совершенно безумного, на мой взгляд, поступка: позвать меня замуж. Я тоже хороша, и, видимо, одного похода замуж мне показалось мало, так что я согласилась на это безумное приключение во второй раз. В экспедицию к китам я отправлялась уже в новом статусе невесты.

Чтобы чемодан застегнулся, на него пришлось оказать некоторое давление, а точнее, сесть. Я собиралась проделать путь длиною в трое суток, сменить семь часовых поясов, несколько видов транспорта и, наконец, оказаться без связи на диком острове в Охотском море – в месте, которое девять месяцев в году сковано льдами, – в компании незнакомых людей. Правда, чем-то мне эти люди уже заочно были близки: они, как и я, мечтали увидеть китов.

– Зачем тебе спальник? – Саша склонился над моим чемоданом, изучая содержимое.

– Ну как – зачем? Мы же будем жить в палатках.

– Ты не пробовала более комфортные путешествия выбирать? И куда-нибудь не на край света?

– Конечно нет. Это же я!

– Я знаю. Люблю тебя! – Он, зарывшись носом в мои волосы, чмокнул меня в макушку. А я почувствовала такую легкость и удовлетворенность от момента. Я предвкушала приключения и новые эмоции, а потом возвращение туда, где ждут, – домой.

Я была в дороге уже двое суток, предстоял последний перелет из Хабаровска в Николаевск-на-Амуре. Потом еще двенадцать часов по воде, и я у цели!

– Я поехала в аэропорт. Когда ты проснешься, у меня уже, скорее всего, не будет связи. Буду очень скучать!

– Люблю тебя! Возвращайся!

Было шесть утра, мой полностью запутавшийся в часовых поясах организм стоял в очереди на регистрацию. Однако я ощущала себя совершенно счастливой. Меня накрывало чувством, что именно такую жизнь я хочу жить! Да, я хочу стоять в шесть утра в аэропорту, а потом лететь куда-то настолько далеко, что большинство людей даже не уверены, Россия это вообще или нет. Этот чистый кайф сложно описать словами, его почти ни с чем не сравнишь, но это настолько восхитительно, что ради него стоит жить. Мне кажется, это и есть любовь к себе – чувство, что в твоей жизни все происходит именно так, как ты хочешь, чувство, что ты это создаешь сам!

Наш остров, по форме напоминающий запятую, притаился в бухте Николая. На жилой части «запятой» стоял ряд купольных палаток. Палатка-столовая, которую местные зовут кают-компанией, палатка с баней и туалет, как вы догадались, тоже в палатке. Чтобы понять степень оторванности острова от цивилизации, нужно какое-то время.

Первый день – самый непривычный. Во-первых, все время хватаешься за телефон, а потом вспоминаешь, что не то что интернета нет, даже позвонить никому нельзя. Во-вторых, все время смотришь на море: а вдруг кит! Ты тут чай пьешь, или переодеваешься, а там кит. Ну как можно такое пропустить? В-третьих, ты попадаешь в особенный изолированный микроклимат. Осознаешь, что с острова никуда не деться, да и на острове надо держать ухо востро, потому что в гости иногда приплывает медведь с материка. Вокруг только километры воды и тайга, и дикие звери.

Мы приехали на остров в надежде увидеть гренландских китов. Их популяция – самая малоизученная. Это единственные киты, которые круглый год живут в холодных водах. Сейчас их насчитывается всего около четырехсот особей. Конечно же, они занесены в Красную книгу. Ученые фотографируют каждую особь, и архив близится к двумстам снимкам. Огромные загадочные животные достигают веса в сто пятьдесят тысяч тонн, и только одно сердце весит около тонны. Оно настолько огромно, что человек может пролезть в его капилляр.

Удивительно, что для поддержания жизни в этом организме достаточно всего четырех—восьми ударов в минуту. В отдельные моменты достаточно даже двух. Какая же мощь в каждом ударе этого сердца. Когда киты всплывают на поверхность воды, ритм ускоряется и их сердце бьется с самой большой частотой, пульс может доходить до тридцати семи ударов в минуту. На поверхности сердце кита работает на пределе.

За два дня на острове мы видели китов. Даже близко к берегу. Горбы, поднимающиеся над водой, а потом уходящие на глубину. В первый день это зрелище вызывало восторг и маленькую суматоху в лагере. Выходя в море на сапах, мы тоже видели горбы, а самые везучие даже видели кита недалеко от сапа. Я же не чувствовала удовлетворения. Вроде бы вот они, совсем рядом, но черные точки, всплывающие вдалеке, никак не давали мне права сказать, что я видела кита.

Я продолжала искать встречи. На третий день экспедиции, когда все лениво готовились к завтраку, наш капитан Дмитрий имел глупость ляпнуть:

– Тут четыре кита вокруг острова ходят.

– Правда?! – У меня внутри словно зажегся огонек. – Можно я пойду в море?

Дима вздохнул, и в этом вздохе можно было прочесть: я лег спать черт-те во сколько, потому что полночи чинил лодку, а в пять утра ваша группа уже собралась в море, и я почти не спал. Сейчас упаду и усну.

Но сказал он совершенно другое:

– Иди одевайся!

Я впрыгнула в гидрокостюм настолько быстро, насколько это вообще возможно, схватила сап и погребла. Кроме меня в море никого не было, и, честно сказать, от этого стало немного неуютно. Если с берега не заметят, что я упала, то можно и на дно пойти. Я подбадривала себя мыслями в духе: ну вот, я уже так далеко отплыла, что если упаду, то точно не доплыву. В общем, бодрилась.

Я была на воде почти час. Тело затекло, и я порядком замерзла. Все, кого встретила, – пугливые морские котики и разноцветные медузы. Я уже собиралась грести обратно, когда вся моя группа высыпала на берег. Прекрасно понимая, что