Чтобы успокоить ее, этого было мало. Ее кулаки сжались еще сильнее, а глаза превратились в маленькие щелочки. Все понятно, это не просто любопытство, теперь он перешел к части по вытягиванию у нее информации, и уверен, что она такая тупая и не заметит его уловки.

Значит, он не был уверен, была ли она одной из богов или их слуг. У богов не бывает фамилий. А у слуг, фамилии были, так как они указывали на более низкий статус, как если одно твое имя никак не отличало тебя от других. Люди тоже использовали фамилии. Гидеон размышлял методом исключения. Ему это особо не поможет, ведь она не была ни тем ни другим. Даже не человеком. Она была чем то средним среди всего этого.

"Моя фамилия меняется очень часто, точнее каждый раз, как посмотрю кино и увижу там нового сладкого мужика," с приторным тоном сказала она, подходящим к ее ухмылочке.

У него отвисла челюсть, колечко в губе блеснуло в фиолетовом свете. Интересно он взбешен этим? Ха, не нравиться представлять, как твоя предполагаемая жена пожирает глазами других мужчин?

"Сладкий член? Словно ты что-то купила в пекарне?" Он говорил с презрительным тоном, стараясь пристыдить ее.

"Черт, нет." Так или иначе, он тоже так не думал, потому что не потерял сознание, сказав это. Значит, она взбесила его. Отлично. Наконец-то. Настоящий кайф. Счет два — ноль. "Ну, ты знаешь… сладкий мужчина. Мужчина, которого ты страстно желаешь, и хочешь облизнуть. Мужчина, которого ты хочешь обсосать и откусить от него кусочек. Ну, точнее я, а не ты." Ни в коем случае ей не хотелось бы, чтобы он подумал будто она тосковала по нему все эти годы. Что просыпаясь, она лежала, желая его, отчаянно нуждаясь в нем.

Не важно, как это было на самом деле.

Его глаза сузились еще больше, и ресницы опустились, скрывая выражение его ярко-синих глаз. "Ты не Повелитель. Не такая как я. Тебе не стоит называть себя Повелительница Скарлет."

"Ты называешь себя Повелитель Гидеон?" спросила она. Она этого не знала. "Нет."

Да. "Хорошо, тогда я никогда не буду называть себя Повелительница Скарлет." Она не поедет с ним снова по этому пути. Она не объявила бы этому миру и небесам, что принадлежала ему.

Если бы она и делила что-то с этим мужчиной, это было бы острие ее кинжала. Проткнувшее насквозь его черное, забытое, покинутое сердце.

Его зубы сверкнули в зловещем оскале. "Я тебя не предупреждаю быть осмотрительнее. Я не опасен, если раздражен."

"Эй, останови меня, если ты слышал это. Нет…подожди…иди трахни себя."

По какой-то причине гнев, готовый вырваться из него, исчез, и его губы изогнулись в подобии улыбки. "У тебя нет характера. Я не могу понять почему выбрал тебя."

Не. Смягчаться. К нему.

"Я не хочу знать, в честь кого ты выбирала себе фамилии." Его руки оставались скрещенными на груди, когда он выпрямился, отойдя от двери. "Пожалуйста, не рассказывай мне. Пожалуйста."

Спросил небрежно, будто бы развлекаясь, тем не менее его глаза пристально смотрели на нее, словно, при необходимости, он мог приблизиться и выбить из нее ответ.

Если бы он прикоснулся к ней, если бы эти сильные пальцы сомкнулись вокруг её рук…Нет, нет, нет. Она не могла этого допустить.

Она пожала плечами, как будто эта информация не имела значения. "Ну, в течение нескольких недель я называла себя Скарлет Паттинсон. Ты когда-нибудь видел Роберта Паттинсона? Самый сексуальный. Мужчина. Навсегда. И мне все равно, если это делает меня хищницей (амер. определение женщины сред. возраста, фан. Р.Паттинсона см. ссылку в комм.). Он поет ангельским голосом. Боги, обожаю, когда мужчина поет мне. Ты никогда не пел мне, потому что твой голос ужасен." Она задрожала от отвращения. "Клянусь, это было похоже на демона, скребущего когтями по самородной сере."

Он так сильно вцепился пальцами в свои бицепсы, что на них появились кровоподтеки. "А сейчас ты не скажешь мне, какая фамилия у тебя была до этого."

Он унизился до "пожалуйста." Прекрасно. Она снова его достала. Но до каких пор она сможет давить на него этим? Сколько еще его глупая мужская гордость могла выдержать, прежде чем он запляшет вокруг нее? Прежде чем он начнет трясти ее? И не для ответов, а для извинений.

Когда-то она знала ответ на этот вопрос. Он бы никогда не тронул ее в гневе. Но он уже не был тем ласковым мужчиной, в которого она влюбилась когда-то. Человеком, который впервые дал ей почувствовать доброту. Теперь он не такой. Как и другие заключенные, она слышала истории про Повелителей Преисподни, и их похождениях. Про невинных, которых они убили, и городах, которые они разрушили.

К тому же, она знала, что сотворил ее собственный демон, после их соединения. Темнота, ужас, абсолютная потеря контроля. Она была полностью поглощена этим, перестав быть человеком. Ей сказали, что это продолжалось веками, несмотря на это у нее были пробелы в памяти, казалось, это время пролетело за несколько дней. До сих пор. Так или иначе, она уже не была прежней.

"Я была Питт некоторое время," сказала она. "Потом Гослинг. Потом Джекман. Потом Рейнольдс. Я всегда возвращалась к Рейнольдсу. Он мой любимчик. Эти светлые волосы, мышцы…" Она вздрогнула. "Давай посмотрим, кто же еще? Ох. Я также была Бана, Пайн, Эфрон и Дикаприо. Дикаприо еще один мой любимчик. И еще один блондин, если уж на то пошло. Может быть у меня бзик насчёт блондинов."

Надо надеяться, что это колкое замечание достигло своей цели. Под синим цветом волосы Гидеона были черными.

"Да, я конечно не по части девушек," продолжила она, "но Джессика Бил могла бы изменить моё мнение. Ты видел её губы? Так что я даже была Скарлет Бил."

У Гидеона снова отпала челюсть. И если она не ошибалась, гнев вернулся на полную силу, выжигая последние следы развлечения. "Маловато, чтобы удовлетворить меня," заметил он.

Очевидно, она может заговаривать ему зубы довольно долго. Как она могла подумать, будто до этого он был в гневе? Это была сдерживаемая ярость, которую она услышала в его голосе…такой же звук, как глубокое рычание при возбуждении.

Последним был звук, который она когда-то хорошо знала и никогда не думала услышать снова.

Не улыбайся. "Мне нравится разнообразие, что я могу еще сказать? Возможно, однажды, это будет также моей задачей, собирать и сортировать их всех. "

Из ноздрей у него уже практически валил пар. Да, ярость. Он выпрямился, шагнул вперед, остановился и отступил назад к двери. "Мы пока не закроем эту тему," резко сказал он. Он развернулся чтобы выйти.

"Подожди." Она еще не была готова закончить обмен любезностями. Не сейчас. "Что насчет тебя?" отводя внимание от себя, спросила она. Осторожно. "Какие-нибудь подружки, о которых мне стоит знать? Или еще лучше, очередная жена? Если так, мне придется посадить тебя в тюрьму за многоженство." Ну вот. Он ни за что не догадается в каком она отчаянии. Он должен знать, что она может постоять за себя.