Я снова сел совсем рядом, положил голову на плечо, слушая спокойный голос любимой. Безответственность — это очень мягкое определение для некоторых...

— Ярушка, а как случилось, что ты зрение потеряла? И что у тебя с образованием? В общем, чем я тебе помочь могу? — посыпал я вопросами, которые давно вертелись на языке. И вроде и не та атмосфера, про ритуал бы лучше рассказал, но я хотел знать о Ярославе все. Хотел помочь всем, чем смоу, а ритуал от нас не убежит в лес. Мне было важно, чтобы она поделилась со мной своими переживаниями. Сухие строчки доклада о ее жизни я так все выучил.

Ярослава переплела наши пальцы и прислонилась ко мне еще ближе.

— В той аварии и потеряла. Выжила только я, родители на месте скончались. Мы тогда ехали на мое выступление. Я же по классу фортепиано в консерватории обучалась, концерты давала, как подающая надежды пианистка. В Лондон должна была лететь в составе нашей музыкальной группы из студентов. И вот...

Она сильно сжала руку, закрывая лицо второй. Я не шевелился, позволяя побыть с собой в тишине. По себе знал, что никто, кроме себя самого, тебя не соберет. Да, склеит только любящий, а вот собирать себя нужно самому.

— Повреждение левой кисти было слишком сильным, теперь играть могу только для домашних вечеров. А про высшее образование даже и не думала больше. Никто со мной про это не говорил.

Я ласково провел носом по виску и поцеловал за ухом, улыбаясь реакции Ярославы.

— Теперь можешь обо всем говорить, а я постараюсь помочь. Хорошо?

— Хорошо, — выдохнула Яра и сама ткнулась губами в лицо Ониксима, нашла губы и поцеловала.

Я сразу же ответил, прижал, но вскоре отпустил с сожалением — не сейчас. После брачного ритуала я со спокойной душой увезу Ярославу в хижину и там дам прочувствовать своего Зверя и его любовь.

А сейчас пора завтракать в кругу своей семьи.

Ониксим чмокнул меня в щеку и сказал, что приготовит завтрак, а затем бесшумно исчез. Как самый настоящий хищник. А я так и осталась сидеть на постели. Впервые после аварии мне нестерпимо захотелось увидеть все то, что меня окружало. Все то, что дарило такое спокойствие.

Сейчас мне даже смешно было вспоминать, как я со страха чуть не описалась прямо там, на дорожке, вслушиваясь в этой низкий и грозный баритон. А теперь, как ни пыталась, не могла расслышать и толики опасности в голосе Ониксима.

Все так изменилось!

И Степка... Озорный, упрямый мальчишка, умный не по годам. Как же он меня опекал, по-своему подражая Ониксиму, забавно и мило, но оказывается мне ужасно не хватало заботы. Я словно коркой льда покрылась, заморозила себя в одном мгновении, с одними и теми же мыслями, боялась вздохнуть полной грудью, чтобы люди, окружающие меня, не смогли заметить, что их подопечная ожила.

В жизни бы не подумала, что моя тетя окажется такой змеей. Такой лживой двуличной тварью, способной на все ради денег.

Но теперь все поменяется. Теперь я снова живая и смогу сказать о своей радости. Или боли. Или тревогах, что мучили сердце. Теперь я не одна.

И будто подтверждая мысли в комнату вбежал Степа.

— Ну что сидишь как приклеенная. Пошли умываться, потом завтракать. Черный там уже третий блин сжег, — со смешком поведал Степа и сразу же крепко сжал в своей ладони мою руку. Отвел в ванную, а потом и на кухню вместе дошли.

Я на самом деле уже ориентировалась в пространстве и могла бы сама дойти до ванной на первом этаже и дальше в кухню, но мне я похоже пристрастилась к этой ласковой заботе, и мне совершенно не хотелось разрушать эти приятные каждодневные ритуалы.

После вкусного завтрака (и никто никаких блинов не сжег!) я пила медленными глотками чай с чабрецом и грела пальцы о теплый бок кружки. Хоть за окном было лето, но сегодня похоже намечался дождь, температура упала, и а мои суставы моментально среагировали на изменение погоды. Еще одно напоминание о том, что я хотела бы стереть из памяти.

— Вкусно? — вдруг услышала я тихий голос Ониксима. Судя по звукам, Степа уже ушел, а мы остались одни.

— Очень, — улыбнулась я. Раньше я и представить не могла, что буду ходить перед кем-то без очков, а сейчас о них совсем позабыла. — Где ты научился так готовить?

Ониксим как-то странно хмыкнул, а потом рассмеялся.

— Меня заставила изучить кулинарную книгу Мирослава. Она у нас тут одна из немногочисленных волчиц. Характер хуже, чем у голодного медведя. Я как-то по молодости, глупый был, сказал, что в стае главнее вервольфы — они ведь защитники. А волчицы должны уют дома создавать, еду готовить. Я раньше действительно в это верил. Ну вот Мирослава мне мозги и вправила. Мало того, что победила в поединке, так в качестве награды заставила всю кулинарную книгу выучить и месяц готовить завтраки-обеды-ужины. — Тут Ониксим снова расхохотался. — Полная Луна, как же я плакал, когда занимался луком, чтобы картошку пожарить. И потом в подушку подвывал от своей тупости, что не мог понять, когда эти чертовы макароны надо вытаскивать. В общем, излечился я быстро от собственных предубеждений.

— А к людям? — вдруг спросила я, вместо того, чтобы вместе посмеяться. С этой Мирославой я решила обязательно познакомиться. Боевая девушка. Волчица! Я еще с трудом принимала новую реальность, где оказывается бок-о-бок с нами жили иные создания.

Ониксим замолчал. Я почувствовала на себе его пристальный взгляд, и почти сразу теплые пальцы, что накрыли мои собственные.

— Не буду врать тебе, Ярушка, с людьми у меня все непросто. За прожитые годы как-то не сложилось ни дружбы, ни доверия. Есть только несколько деловых контактов, да в стае те, кто не подводил, но инстинкты перевешивают. Ничего не могу с собой поделать, как в прямом смысле носом чую вранье.

— Понимаю, — вздохнула я и сжала пальцы Ониксима, а он поднял мои руки и поцеловал кончики пальцев. — Степа рассказывал мне про Зверя, но у каждого он свой, да?

— Да. И мой хорошо чует обман. Поэтому меня не особо любят приглашать на волчьи советы. Порчу я им атмосферу, видите ли, — Ониксим снова засмеялся, а я поддержала. Для меня он был настоящим принцем: благородным, сильным, уверенным в себе.

— Так ты им пирог испеки, задобри, — предложила я, и услышала в ответ заливистый хохот.

— Представляю, как вытянутся эти надменные волчьи морды, — через смех проговорил Ониксим. — Волки очень консервативные создания. И не у всех есть Мира в стае.

— Познакомь меня с ней.

— А это хорошая идея, Ярушка. Да и не только с ней. Надо вам девичник организовать перед нашим Ритуалом.

Я покраснела, а Ониксим снова поцеловал мои руки.

— Прости, снова тороплюсь. Про Ритуал попозже поговорим, а будет не девичник, а девичий совет. Давай так назовем, хорошо?

— Хорошо, — покивала я.