в его отсутствие? Разве не мог он отослать ее к родне или, в крайнем случае, изгнать юношу-слугу? Ответ – нет, потому что практические моменты важны для живых, а как только принцесса входит в курган, она попадает в эльфийское царство – царство мертвых.

Итак, вот они, принцесса и девять обреченных служанок, без двери и дымохода, которыми располагали эвгемеристские пикси Гарднера. Они в панике переглядываются, пламя свечей отражается от серебряных кубков и тарелок, а извне над их головами утрамбовывают последние горсти глины. Девять лет в кургане наверняка показались принцессе целой жизнью, да и снаружи она как будто тоже прошла. Еще перед отбытием король приказал выровнять насыпь – то есть «жилое» пространство находилось очень глубоко под землей – и засеять травой. К тому времени, как принцесса наконец выбирается на поверхность, разрытое место уже поглотил, стерев знакомый пейзаж, лес. Как Рип ван Винкль, девушка не узнает никого в старом доме, за исключением того бывшего слуги, и никто не узнает ее. Наша принцесса – не просто потерянная дочь; она – одна из «могучих мертвых», которые возвращаются домой и застают сильно изменившийся мир. Ближе к концу сказки они с принцем венчаются, так что, очевидно, вернулась она в христианский мир. Первоначально девушка была языческой принцессой, скорее всего, даже жрицей, похороненной вместе со священным числом слуг и лучшими из мирских благ и ритуальных принадлежностей.

Но где же была наша принцесса все то время, пока люди короля рыскали по лесу в ее поисках? Оказывается, она посещала нечто вроде Альфаблота. Отчаявшуюся и сбитую с толку, ее на время приютила компания угольщиков. Принцесса впервые оказалась в человеческом обществе с тех пор, как умерла ее последняя служанка. Угольщики предлагают ей постель в своем зеленом укрытии, миску жаркого из крольчатины и местечко у костра. Как гласит сказка: «После того, что она пережила, ей казалось, что для нее это само Рождество» [20]. О чем они говорили у огня? Беседовать было бы нелегко, поскольку придворная речь принцессы, вероятно, имела столько же общего с жаргоном лесных жителей, сколько язык светлых эльфов с оным у темных. Что важно, так это прием, который ей оказали.

Тепло, свет, еда и радушная встреча – помните о них, если хотите провести собственный Альфаблот. Запланируйте «Рождество для эльфов» где-то в пустом промежутке между Хэллоуином и Днем святого Мартина (Мартынов день, 11 ноября), или даже между Днем святого Мартина и Днем благодарения, чтобы им не пришлось ни с кем делиться своим особенным днем. Эльфы – светочи, а потому если не получится устроить праздник в полнолуние, то узкий серп молодой луны все равно лучше, чем три четверти убывающей. Так же, как принцессе пришлось продираться наружу из-под земли, бродить по лесу босиком и пересекать реку верхом на волке, ваши гости проделают долгий, изнуряющий путь. Они оставят привычные убежища и хов, дабы к вам присоединиться, так что тепло их поприветствуйте. Предлагаю такой вариант: «Пусть приходят те, кто желает прийти, и пусть уходят те, кто желает уйти, и не причинят вреда ни мне, ни моему» [21]. Как только вы сделаете это приглашение, я бы посоветовала вам не обращаться к эльфам напрямую.

Неизвестно, сколько им пришлось пройти в пространстве и времени, так что лучше бы выключить телевизор и большинство электрических ламп, которые могут показаться ослепительно-яркими старейшим из собравшихся. Если есть камин – разведите огонь. В противном случае – зажгите побольше свечей. Поставьте на стол лучшую посуду, но предлагайте простую пищу: хлеб, мясо, молоко. Если очень повезет, вместе с эльфами к вам заглянут и дисы. Эти дамочки могут ожидать, что их встретят алым алтарем, так что сейчас самое время достать кроваво-красную рождественскую скатерть или ковровую дорожку. Не стесняйтесь общаться и смеяться с любой живой компанией – у вас же, в конце концов, вечеринка, – но имейте в виду, что здесь все делается в честь эльфов. Не будьте ховианцем, оставьте дверь приоткрытой на время пира и не удивляйтесь, увидев несколько знакомых лиц, сияющих среди теней.

Поделка: Эльфийское оконное украшение

Поскольку мы так мало о нем знаем, Альфаблот можно трактовать по-разному. Если вы уже принимали мертвых на Хэллоуин, можете воспользоваться случаем почествовать солнечную сторону светлых эльфов. Следующая поделка предназначена для окна, где она будет пропускать сквозь себя солнечный свет.

ИНСТРУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ:

• 2 белые тарелки из тонкой бумаги

• Обычная белая бумага, чем тоньше, тем лучше

• Цветные карандаши и/или маркеры

• Клей

• Ножницы

• Макетный нож

• Нитка

Вырежьте центр обеих бумажных тарелок. Обведите один из вырезанных кругов на бумаге. Нарисуйте внутри круга лик солнца или луны и раскрасьте. Вырежьте лик с отступом 7 мм по диаметру. Приклейте его к одной из тарелок цветной стороной на выпуклую сторону тарелки.

Приклейте завязанную петлей нитку к внутреннему краю одной из тарелок. Соедините обе тарелки друг с другом, вогнутая сторона к вогнутой, затем украсьте рифленый обод с каждой стороны. В дневное время, когда светит солнце, поверните украшение так, чтобы цветная сторона была обращена наружу. Лучи осветят небесный лик. Когда свет горит в помещении, поверните украшение цветной стороной внутрь.

Эльфийское оконное украшение

Глава 3. А к утру Рождества он умер

С эльфами мы еще не закончили, что и к лучшему, так как с выключенным телевизором гостей в Альфаблот придется забавлять историями. Мы уже кое-что узнали о природе наших друзей с той стороны завесы, а также о том, как их развлекать. В этой главе мы изучим более зловещие последствия приглашения в дом эльфов.

Королева эльфов

В течение многих лет Хильда, ключница средних лет на овцеводческой ферме, спрятанной где-то в зеленых горах Исландии, любезно вызывалась в канун Рождества остаться дома и приготовить праздничные блюда, в то время как остальные обитатели посещали церковь. Это должно было стать первым намеком, что ключница не та, кем казалась, но у овдовевшего фермера, ее нанявшего, сия картинка почему-то не складывалась. Видите ли, в средневековой Исландии никто в здравом уме не предложил бы остаться дома одному в самую опасную ночь года.

Мотив «А к утру Рождества он умер», безусловно, предшествует как древнескандинавским сагам, так и самому Рождеству [22]. В старых исландских историях смерть была хоть и не неизбежным исходом для неудачливого слуги (или служанки), который оставался предоставлен самому себе в канун Рождества, но вполне реальной возможностью. Если повезет, могут просто свести с ума или утащить в горы, после чего беднягу больше никто никогда не увидит.

Хильда, однако, каждое рождественское утро встречала рассвет, ничуть не пострадав. Более того, по всем признакам она трудилась всю ночь напролет: полы подметены, гобелены развешены, есть масло, скир, копченая баранина и коробка лейвабрейз – все готово, ведь нужно накормить голодных прихожан, когда они вернутся. К сожалению, у череды недавно нанятых пастухов дела шли не так хорошо.

Если бы ферма не располагалась столь отдаленно, как обычно бывает в случае исландских овцеводческих ферм, хозяин взял бы с собой в церковь всех работников. Однако церковь далече, и домочадцы должны отправиться в путь пораньше, чтобы успеть к всенощной. А вот у овец выходных не бывает: пока из-под снега и льда еще выглядывает хоть немного травки, их нужно выводить пастись, а затем с наступлением темноты возвращать в уютный загон. Поэтому пока ферма остается под опытным присмотром Хильды, один пастух – и это всегда новенький – должен остаться следить за овцами.

И каждое рождественское утро фермер возвращался и находил одинокого пастуха в постели мертвым. Поскольку у бедолаг не было никаких