Оноре Габриель начал свою карьеру в Санте, в полку легкой кавалерии. Наделенный бурным темпераментом, он стал причиной не одного скандала, и в конце концов его отправили смирять свой мятежный дух в крепость на острове Ре. Он вышел оттуда, чтобы принять участие в корсиканской кампании.

Чувствуя в себе склонность скорее к перу, чем к шпаге, и не мысля себя солдатом, Оноре Габриель оставляет военную службу и женится. В 1772 году он становится мужем очаровательной Эмили де Мариньян, одной из самых богатых наследниц Экс-ан-Прованса. Нет никакого сомнения, что брак был устроен Мирабо-старшим, поскольку этот человек знал цену деньгам. Однако семейная жизнь не заладилась. Габриель продолжал бегать за юбками, жена его тоже оказалась ветреной особой, и оба они сорили деньгами направо и налево. Даже самому большому состоянию такого не выдержать.

Когда долги молодого семейства составили веселенькую сумму в 200 000 ливров, Мирабо-отец счел, что разгульной жизни сына пора положить конец. И он впервые попросил о королевском указе против сына. Габриеля отправили на жительство в замок Манок, где он жил весьма весело. Тогда его отправили в замок Иф, но там молодой человек соблазнил жену коменданта. Проступок стал последней каплей для маркиза-отца, и он попросил о еще более суровом наказании для сына, и вот тогда Габриеля отправили в крепость Жу. Но и тут в самом скором времени он сумел одержать несколько побед.

Оноре Габриель красотой не отличался. Высокий, массивный, рыжий, с изрытым оспой лицом, крупными чертами, он вдобавок ко всему отличался неуклюжестью. Но его некрасивость, весьма заметная, как и все остальное в нем, не была лишена обаяния. Тонкий рот говорил об уме, темные глаза мгновенно загорались и завораживали, над большим лбом вздымалась львиная грива волос. Вдобавок он обладал красивым глубоким голосом, богатым и выразительным, который в гневе звучал так яростно, что Камиль Демулен впоследствии назовет его Мирабо-Громовержец по контрасту с братом, Мирабо-Бочкой. Своим голосом молодой человек пользовался с немалым искусством.

Вот с каким человеком предстояло познакомиться Софи на обеде графа де Сен-Мори, поскольку начальник крепости был настолько любезен, что пригласил своего именитого узника отпраздновать коронацию короля.

Они сидели рядом, и соседство настолько поразило Софи и так ее взволновало, что она и слова не могла вымолвить. И когда, прощаясь, он попросил разрешения нанести ей визит, она едва смогла пробормотать, что это не представляется ей возможным, так как президент и она вместе с ним в самом скором времени уезжают из Понтарлье в замок Нанс, что неподалеку от Шампаньоль, где обычно проводят лето.

– Тогда мы увидимся осенью, когда вы вернетесь, – отозвался молодой человек, тоже потрясенный до глубины своего сердца.

Стать, лицо молодой женщины, ее волнение, сродни его собственному, – все влекло его к ней и говорило о страсти, которая, вторгаясь, изменяет жизнь.

«Тобою открылась любовь…» – напишет он ей позже. Но пока он только проводит ее взглядом, не понимая, почему ему так горько видеть, как уходит от него эта молодая женщина в шелковом платье. Никогда больше лето не покажется ему бесконечностью.

Хотя, впрочем, Мирабо не остался без утешения. Неподалеку от крепости жила хорошенькая девушка не слишком строгих правил по имени Жаннетон Мишо, с которой он время от времени проводил часок-другой с благословения графа де Сен-Мори, тюремщика весьма снисходительного и понимающего. Но как только Оноре Габриель узнал, что Моннье вернулись в город, он думал только об одном: как ему вновь увидеть Софи, чувствуя, что они созданы друг для друга.

Без большого труда он получил от своего тюремщика разрешение нанести визит вежливости семейству Моннье. А поскольку, как уже известно, президент обожал вист, игру, в которую Мирабо играл с большим искусством, Сен-Мори рассчитывал далеко продвинуться в своем ухаживании за Софи, обеспечив мужу такого замечательного партнера.

Президент пришел в восторг. Он даже попросил Сен-Мори позволить Мирабо какое-то время пожить у них в доме.

– Я отвечаю за молодого человека, мой дорогой! Мы будем играть день и ночь!

Как же, как же! Маркиз был в том возрасте, когда людям трудно обходиться без сна. К тому же и здоровьем маркиз не блистал. В общем, те часы, которые господин де Моннье проводил в постели, Мирабо проводил у ног Софи, для которой он написал «Диалоги», толкующие о правах любви.

«Женщина, сказав мужчине: “Я тебя люблю!” и подарив ему поцелуй, отныне отдает ему все свое расположение. Добродетель не имеет ничего общего с тем, что обычно именуют этим словом, точно так же, как и порок – вовсе не то, что им называют. Добродетель вовсе не монашество, противное человеческому естеству…»

Нетрудно догадаться, как действовали такого рода литературные упражнения на молодую женщину, которая всем своим существом жаждала одного – любви! После не слишком упорной обороны прекрасная госпожа де Моннье отворила перед гостем единственную дверь, за которой он еще не был, – дверь своей спальни.

К несчастью, если только можно употребить в данном контексте это слово, когда речь идет о проявлении счастья, любимая и любящая женщина излучает особый свет, которым озарено ее лицо и каждое движение. Светилась и Софи – ярко, безудержно.

Ее свечение немало удивляло жителей Понтарлье и среди них некую мадам де Сен-Белен, которая называла себя лучшей подругой Софи и уж точно была самой злоязычной сплетницей города.

Под предлогом развеивания кое-каких слухов, которые побежали по городу относительно ее «подруги» и Мирабо, она нанесла молодой женщине визит, который закончился очень плохо. Софи де Моннье, расстроенная враждебными намеками, просто-напросто выставила визитершу за дверь. Разобиженная мадам де Сен-Белен поспешила подбавить дегтя во все известные ей бочки меда, рассказывая повсюду, что Софи своим гневом обличила сама себя.

В маленьком городке, где так редко что-то происходит, любая сплетня становится событием. А эта, наверное, носилась в окружающем пространстве в семимильных сапогах, потому что в самом скором времени все только и говорили, что о мадам де Моннье и Мирабо. Бедный Сен-Мори понял слишком поздно, что своими собственными руками впустил волка в овчарню, куда когда-то сам так хотел попасть. В ярости он послал Мирабо приказ немедленно вернуться в крепость.

Однако дело кончилось водевилем. Начальник крепости получил не вернувшегося узника, а письмо от мужа Софи. В изысканных выражениях президент де Моннье просил своего дорогого друга Сен-Мори повременить и не требовать возвращения молодого человека до праздника Богоявления, поскольку грустно остаться на праздники без такого партнера… Скрепя сердце, влюбленному пришлось уступить.

Но когда после дня Волхвов за Мирабо все-таки пришли, выяснилось, что он исчез и никто не знает, где его искать. В комнате у него нашли только два письма. Одно было адресовано хозяину дома, в нем гость вежливо прощался с ним, другое – Сен-Мори, совсем невежливое и, можно даже сказать, грубое: Мирабо без всяких околичностей заявлял, что видел коменданта в гробу.