нет! Тут он прав. Обезьяна встала на путь к человеку именно тогда, когда встала на задние ноги. У неё появилось эволюционное преимущество перед другими.

— Какое?

— У неё появились руки. Свободные руки! А руками можно мно-огое сделать!

Хозяин доел жаркое и отодвинул тарелки. Налил из кувшинчика, стоявшего посреди стола, вина — себе и Офелии.

— Вам я не предлагаю. Вы ещё слишком молоды.

Офелия налила Артуру горячий чай в маленькую фарфоровую чашку на блюдце и подвинула к нему тарелку с пирожными.

— Спасибо, матушка, — поблагодарил Артур, вспомнив просьбу Хозяина.

Офелия тепло улыбнулась и легко погладила его по голове.

Артур выпил чай и вопросительно посмотрев на Хозяина, сказал:

— Могу я у вас спросить: почему в Замке все говорят по-русски? Вы же англичанин. Судья, по-моему, типичный англичанин. Сократ действительно похож на грека. И все говорят по-русски. Для меня это ещё одна загадка.

— Ну эта загадка легко объяснима. Это моя прихоть, — он лукаво посмотрел на Артура. — Я тут, как царь и бог, самодурствую в своё удовольствие.

— Ну а если серьёзно, — продолжил он, — меня воспитала моя русская бабушка. Она эмигрировала из России во Францию после революции. Там вышла замуж за француза. У них родилась дочь, моя мать. А потом вся семья бежала в Англию, спасаясь от немцев. Моя мать вышла замуж за Герберта Редмонда, моего отца, и вскоре родился я. Родители мои, утопая в своих делах, сплавили меня бабушке, и я вырос в её доме, где все, даже слуги, говорили по-русски. Когда я поселился на острове, чтобы не утратить язык детства, я сделал его официальным языком в моём Замке. Это было не трудно. Четверо постояльцев больницы говорили по-русски, они постепенно обучили остальных. А я только добавил мотивацию. Кто не хотел учиться, лишались прогулок в нашем чудесном саду.

Закончив с трапезой, Хозяин поднялся из-за стола и сказал Артуру:

— Пойдёмте, я вам покажу кое-что удивительное.

Они прошли дальше по коридору и вышли в такую же большую, как столовая, комнату. На стенах просторной комнаты висели картины в рамах. Большие и маленькие, их здесь было не меньше двадцати.

На одной из стен висела картина, которая сразу привлекала к себе внимание. Это была копия Моны Лизы. Артур, удивлённый, направился к ней, и с каждым шагом его удивление нарастало.

Картина дышала жизнью. Артур не помнил, был ли он в своей прежней жизни в Лувре, видел ли он оригинал, но от этой картины он не мог оторвать глаз. На несколько секунд она просто поглотила его.

— Это гордость моей коллекции.

Хозяин всем своим видом излучал эту гордость.

— Об этой картине существует фамильное предание. Будто бы мой прадед организовал кражу Моны Лизы, самую известную картину гениального Леонардо. Если помните, это было в 1911 году. Картину потом нашли и вернули в Лувр. Но фамильное предание гласит, что в Лувр вернулась копия, а оригинал великого Леонардо перед вами.

— Возможно ли это?.. Подделка конечно была бы определена экспертами живописи.

— Мой прадед был неглупый человек, он сделал всё возможное, чтобы подмена не была открыта. Как известно, Джоконду Леонардо рисовал на деревянной доске. Для копии мой прадед нашёл подходящую доску картины того же времени другого, менее именитого, художника. На картине была изображена известная библейская сцена: что есть Истина? Опытный художник-копиист тщательно соскоблил изображение и на чистой доске нарисовал копию Моны Лизы. Понимаете? Он делал копию с уже украденной картины. Они стояли у него в мастерской рядом — шедевр Леонардо и шедевр Пьетро Гримальди — так звали художника, сделавшего копию. Художник пользовался такими же красками, какими пользовался Леонардо, и сумел искусственно состарить свою копию. Так что на невооружённый взгляд даже самый прожжённый знаток живописи не смог бы отличить их.

— Как-то это слишком романтично, чтобы быть правдой.

— Что есть Истина, мой друг! Что есть Истина!

— Впрочем, предание на этом не заканчивается, — продолжил рассказ Хозяин. — Прадед мой был человек скупой и не заплатил Пьетро тех денег, которые обещал. Сказал, что копия сделана плохо и любой профессионал сразу отличит подделку. Художник смертельно обиделся и нашёл способ отомстить за унижение. Он под каким-то предлогом вывел заказчика в соседнюю комнату, а мальчишке-слуге тихо, на ухо, приказал сложить и связать обе картины вместе. Когда же мой прадед, забирая картины, возмутился — «зачем ты это сделал?!» — художник ему холодно ответил — «такому профессионалу, как вы, не составит труда отличить подлинник от подделки!»

— Вернувшись в свой замок, прадед поставил обе картины рядом и долго смотрел на них, но так и не смог отличить одну от другой. Отойдя на некоторое расстояние ему показалось, что одна картина всё-таки смотрится живее. Он остановил свой выбор на ней, а другую приказал отвезти в Италию, где её потом и нашла полиция.

— Но сомнение поселилось в его сердце и причиняло ему боль. Он вдруг вспомнил, что выбрал картину, стоящую ближе к окну, и, значит, она была лучше освещена и это делало её живее. Говорят, что мучительные сомнения повредили окончательно его рассудок, так что история повторилась. Его сын, мой дед, был вынужден запереть своего отца в Замке до конца его дней.

— Всё-таки мне с трудом верится в эту легенду! — позволил себе усомниться Артур.

— Ваше право… Мне же доставляет удовольствие верить в неё… Но вернёмся в кабинет и продолжим наш разговор.

Они проследовали обратным путём, через столовую, где Офелия убирала посуду. Зайдя в кабинет, Хозяин снова уселся в кресло и закурил сигарету. Посмотрел на Артура и сказал, отгоняя рукой дым:

— Знаю, что вредно. Но не могу себе отказать в удовольствии.

Он откинулся в кресле и продолжил:

— Так вот — давайте определимся с вашим статусом. Пока не восстановится ваша память, вы останетесь в Замке. Это в ваших же интересах. У вас будет больше свободы, чем у остальных обитателей Замка. Но выходить с первого уровня я вам пока не разрешаю. Пока…

Он затянулся и выпустил дым в сторону. Положил сигарету в пепельницу и затушил.

— У нас большой фруктовый сад, погуляйте по нему, погрейтесь на солнышке, почитайте книжки. В общем отдыхайте и поправляйтесь. Признаюсь, у меня есть на ваш счёт некоторые планы, но говорить об этом преждевременно. Всё будет зависеть от того, как быстро пойдёт ваше выздоровление.

— Но я здоров! Рана на голове заросла и не тревожит меня. Могу я хотя бы прогуляться по берегу?

— Не торопитесь, мой друг. Всё в своё время. Не забывайте, что я доктор, и мне