пробуждение. В памяти всё ещё плясали увиденные образы, чёткие и пугающие до одури. Голоса врывались в мысли, разбавляя монотонное беззвучие тишины.

— Господи, помоги мне, — пропищала Саша и зажмурилась.

Мама с самого детства учила её молиться, она говорила, это помогает. Помогает в любой ситуации, будь то счастье или горе. «От молитвы радости становится больше, а боль утихает».

Но Саша не верила. Бог не подарил ей щеночка на пять лет и не спас тётю Зою от жуткой смерти под колёсами «Запорика» какого-то забулдыги.

Но сейчас она готова была делать всё, что угодно, лишь бы выцепить крохотную толику надежды на то, что жуткое видение исчезнет, и что кромешная тьма действительно не таит в себе никакой опасности.

Саша бормотала заученные с детства слова. Они, как вызубренное в школе стихотворение, отскакивали от стучащих зубов и отвлекали мысли от ужасающих терзаний. Но страх никуда не делся.

Саша молилась о его уходе тому, в кого давно не верила и всё больше разуверивалась с каждым словом. Чувства одиночества и обиды разрастались, перекрывая страх, и образ матери снова возник перед глазами. Её губы шевелились, беззвучно произнося уже слышанное «уходи», и Саша твёрдо решила, что на утро покинет это жуткое место.

— Александра, вставайте.

Яркий свет брызнул сквозь веки, ворвавшись во тьму сна без картинок. Саша открыла глаза и, щурясь, посмотрела на дверь. В проёме стояла Елизавета Романовна и настойчиво выжидала, когда соня соизволит подняться.

— Доброе утро, — пробормотала Саша и присела на край кровати.

Домоправительница молча удалилась.

Ночные кошмары теперь были просто глупыми снами, растворившимися с наступлением нового дня. Они сбежали, испугавшись яркого света, и больше не имели былой власти.

После водных процедур Саша спустилась на первый этаж. Она заглянула в белую гостиную — никого. Заходить в зелёную совершенно не хотелось, поэтому она пошла в противоположную от первой сторону. За дверями простиралась огромная зала с длинным столом, во главе которого сидела Анна. По правую сторону от неё находились родители.

— С добрым утром, — поприветствовала присутствующих няня, и все мигом устремили на неё свои липкие взгляды и наперебой начали здороваться.

— Садитесь, — сказала Елена Романовна, напугав Сашу своим незамеченным присутствием.

Она снова стояла в углу комнаты, будто нарочно держась подальше от хозяев.

Саша её очень понимала. Она бы сама с удовольствием осталась в углу, но подчинилась приказу.

— Ещё раз простите, что не смогла присоединиться к ужину.

— Нам вас не хватало, — ответила мать семейства и уставилась на Сашу в ожидании ответной реплики.

Но та не знала, что ещё сказать, поэтому молча взяла вилку под пристальным взглядом всей троицы. Не успев приступить к трапезе, она вспомнила о манерах и произнесла привычное «приятного аппетита».

Тут же пронёсся шквал ответных пожеланий, и Саша с чистой совестью приступила к еде. Всё под теми же пристальными взглядами. От этого кусок в горло не лез, хотя на тарелке лежали её любимые сардельки и пюре, обжаренное с яйцом. От волнения ли, либо от особенностей местной кухни всё казалось безвкусным. Как те пирожные.

Но Саша ела и уже расправилась почти что с половиной порции, а троица продолжала сидеть неподвижно и наблюдать за употреблением пищи. Молча. Выжидая.

— Как прошёл вчерашний вечер? — наконец спросила Саша, не вытерпев нависшего напряжения.

— Довольно скучно, — ответила мать.

— Одиноко, — одновременно с ней выдал отец.

И только Анна сказала:

— Неплохо.

Снова тишина и лишь осторожные звуки пережёвывания пищи. На фоне общего безмолвия они казались Саше неприличнейшим чавканьем, и она снова прервала свою трапезу, наконец решившись задать столь очевидный вопрос.

— Почему вы не едите?

— Мы всегда едим после ухода гостей, — сказала мать.

— И слуг, — поддакнул отец.

— Так надо, — закончила Анна.

— Тогда я сейчас, — затараторила Саша, уткнувшись в тарелку. и ускорила темп.

«Они, наверно, голодные… и чокнутые…»

— Спасибо, было очень вкусно, — поблагодарила она хозяев и вышла из-за стола.

Те ответили ей стандартным «на здоровье» и проводили своими странными взглядами. Саша чувствовала, как они сверлят её спину, и поскорее покинула столовую.

— Неужели ещё двадцать девять дней этого кошмара?.. — тихо захныкала она, выйдя на улицу.

Погода была без изменений, быть может, чуть больше тучек, из-за которых скромное солнце одним глазком подглядывало за происходящим. После завтрака няне следовало вывести девочку на прогулку. Саша думала об этом с неохотой. Странное поведение и разговоры Анны не располагали к веселью и играм. А ведь это именно то, чем должны заниматься десятилетние девочки.

«Надо попросить у этой грымзы зарядить телефон», — вспомнила Саша и вернулась обратно в дом. Она замялась перед входом в столовую, решив, что у этих ненормальных могут быть какие-то предрассудки по поводу того, что кто-то увидит, как они употребляют пищу. Поэтому она осторожно постучала и решила дождаться ответа.

— Минуту, — крикнула домоправительница и выползла из комнаты.

— Елена Романовна, — нервно протараторила Саша, — мне нужно зарядить телефон, а в комнате нет розетки.

— Телефон здесь не ловит, я вас предупреждала.

— Да, я знаю, просто привыкла смотреть на нём время.

Сказав это, Саша вдруг осознала, что помимо зеркал она не видела здесь и часов. «Может, не обратила внимания?..»

— К сожалению, ничем не могу помочь. Розеток в доме нет.

— М… как, вообще?

— Вообще.

— А… как же… ну… работает техника?

— Первенец хозяев умер от удара током, играя с розеткой. С тех пор их все демонтировали. Вся необходимая техника подключена напрямую.

Саша оторопела. Неизвестно, что её напугало сильнее: история про умершего ребёнка или тотальное отсутствие розеток. Она так срослась со своим телефоном, что с трудом представляла существование без привычного агрегата. А как бы он пригодился ей ночью! Она бы могла осветить себе путь до выключателя и зажечь настенные лампы.

— Ещё вопросы? — холодно спросила Елена Романовна.

Саша молча помотала головой. Ей сначала требовалось переварить уже полученные ответы.

— Анна скоро закончит. Зайдите за ней через пять минут, у неё по расписанию прогулка.

— Да… да, я помню…

Вопреки ожиданиям, всё прошло довольно мило. Они играли в салочки, и, казалось, девочке это безумно нравилось. Она веселилась и смеялась, догоняя свою новую няню. Только смех у неё был взрослый, совсем не такой задорный, как у маленьких девочек.

После прогулки Саша чувствовала себя измотанной и пошла прилечь в свою комнату. При выключенном свете там было так же темно, как ночью. Решив, что от одного окна урона не будет, она раздвинула шторы и обомлела. Окно было заколочено. Внешние ставни только прикрывали темноту внутри.

Тут же вспомнилось данное ночью обещание, и появилось