Теперь вы можете сами решить, какой рассказ вам нравится больше: в действительном или в страдательном залоге. Полагаю, большинство все же проголосует за динамичность, непосредственное действие, а значит – за действительный залог. Кстати, все подробности, как раз и являющиеся самым главным в детективе, гораздо легче «уместить» именно в такие предложения. В самом деле, люди инстинктивно стараются избегать пассивного залога, если речь не идет об официальных документах. В повседневной, обыденной речи его почти не услышишь. А вот в текстах начинающих авторов он встречается на удивление часто. Достаточно заглянуть в школьные сочинения, и найдешь там бесчисленные:

Эта проблема была сформулирована автором так…

Печорин написан Лермонтовым так, что вначале он кажется нам грубым и бездушным.

Белла была убита Казбичем, чтобы отомстить за лошадь.

Татьяна Ларина была воспитана няней, как настоящая русская девушка.

В этом романе показана сила размаха борьбы русского народа с армией Наполеона.

Иван-царевич был радушно встречен, накормлен и уложен спать бабой Ягой.

Книга была прочитана мною за одну ночь и т. д.

Звучит так, будто это писали не обычные школьники, а маленькие бюрократики, появившиеся на свет сразу в костюмах-тройках и с указками в руках. Но нет, это все те же дети, а писать так их научили мы. Как же это получилось?

Кстати, если уж у нас получилось «чисто английское убийство», давайте посмотрим, как обстоит дело со страдательным залогом в английском языке. Но для начала – немного терминологии. У нас традиционно принято выделять два залога: действительный и страдательный. Посмотрим, как определяет их грамматический справочник:

А в английском языке их обычно называют активным и пассивным залогами.

Так вот, в английском обращение с пассивным залогом горазд свободнее, и он шире проникает в повседневную речь. Английскому уху совсем не кажутся странными такие предложения:

He was asked by someone – Он был кем-то спрошен.

Traffic rules must be obeyed – Правила дорожного движения должны соблюдаться.

I was visited by my friends – Я был посещен моими друзьями.

И даже:

A girl was tangoed – Девушка была приглашена на танго.

(В переводе последнего предложения мне пришлось добавить слово «приглашена», которого нет в английском оригинале. Точнее было бы сказать «Девушка была отангована», но тогда получилось бы уже совсем не по-русски).

Итак, англичане гораздо свободнее обращаются с пассивным залогом, не гнушаются им в повседневной речи. И тем не менее, знаменитый американский писатель Стивен Кинг предупреждает молодых коллег в своем руководстве «Как писать книги»:

Причем, в своем отрицании он весьма суров:

Интересно, как бы он поступил, если бы не хотел раньше времени открывать читателям, что именно Майра и Фредди переместили тело. Впрочем, Кинг обычно пишет не детективы, а триллеры и произведения в жанре «хорор». Ему проще.

Но если уж англоязычный писатель советует своим ученикам избегать пассивного залога, то тем более стоит быть осторожнее со страдательным русскоязычным авторам.

* * *

Хотя пассивный залог – употребленный вовремя и к месту – может стать и художественным приемом. Хороший пример есть в том же английском языке. Это так называемая «Вторая инаугурационная речь Линкольна». История эта может показаться вам слишком длинной и подробной, однако я считаю, что она заслуживает времени, потраченного не ее чтение.

Чтобы вам было понятно, о чем речь, необходимо маленькое вступление.

Авраам Линкольн, сын обедневшего фермера, вероятно, был прирожденным оратором, умевшим зажигать умы и покорять сердца. Он стал живым воплощением американской мечты о «self made man» – человеке, «сделавшем самого себя», благодаря решимости и трудолюбию поднявшегося с самого дна к вершинам. Юный Авраам помогал родителям на ферме и почти не учился в школе. Ему довелось ходить туда всего несколько месяцев. Линкольн видел, как его отец теряет с таким трудом нажитое состояние не из-за лени или других пороков, а лишь из-за неграмотности – и готов был на все, только бы не пойти по тому же пути. Линкольн вовсе не был «удачником», которому все легко дается, и поэтому он всегда был уверен в себе в себе и настроен оптимистично. Совсем наоборот: люди, близко его знавшие, вспоминали, что он был склонен к меланхолии и всегда очень тяжело, почти впадая в депрессию, переживал неудачи, коих было немало. Но протестантская этика запрещала ему много распространяться о своих переживаниях, и Линкольн научился подшучивать над собой, скрывая чувства и привлекая симпатии окружающих – качество, бесценное для будущего политика.