Видимо, он не принадлежал к числу почитателей вещего Обупеха.

– Я быстренько пробегу, хорошо? – попросил Потапов.

Пластины на спине стегозавра стали багровыми.

«Кажется, он сердится, – понял Потапов. – В пластинах много кровеносных сосудов, и когда зверь разгневан, давление поднимается, сосуды наполняются кровью, и пластины краснеют. Люди тоже багровеют от гнева».

– Аз есмь страж, – грозно сказал стегозавр. – Аз нападоша, по тебе хвостом постучаша и тебя победиша, всего раздавиша.

– Ладно, – сказал Потапов. – Не настаиваю. Дор, давай обойдём этого типа.

– Сие разумно, – согласился Дор. – Мозг его не более сосновой шишки, но сила еси немеряна.

– А что он охраняет?

– Не ведаю. Может, Белую башню. Может, Чёрную башню.

Потапов и Дор повернули влево. Стегозавр удовлетворённо буркнул:

– Злые врази отгнаны бысть и побегоша вспять. Аз есмь богатырь.

И снова занялся листиками.

Потапов и Дор по широкой дуге обогнули стегозавра и вышли к заливу. Видимо, это уже начиналось море.

– Летуны, – указал Дор на летающих над водой тварей. Потапов сфотографировал, потом порылся в своей книжке:

– Анурогнаты. Кампилогнатоиды. Кавирамы. Сордесы. Скафогнатины. Рамфоринхи. Ничего не понимаю. Их слишком много и все какие-то одинаковые. Пусть будут птеродактилями. Хоть слово знакомое. Дор, а где башни?

– Далее по брегу. Там гора велика есть. Чудна та гора, иной день стоит незыблемо, а иной – трясыйся аки динозавр в страхе и трепете. И той день идёт из нея дым горячий и вода горяча. Чрез то мы туда не ходим. Сия гора злочестивая, и нам, добронравным, запретная.

– Горячие источники! – обрадовался Потапов. – Прекрасно. И возможно, вулкан! Это не так прекрасно. Надеюсь, в те несколько дней, что я тут буду, вулкан не надумает извергаться. Пойдём, друг Дор, мне очень интересно.

– Дале не иду, ибо убояхуся той горы и того, кто сидит в оной, – остановился Дор. – Иди один, друже Потапов.

Потапов огорчился. Одному в чужом мире всё-таки страшновато даже такому отважному дракону, как он. Да и дороги он не знает.

– Жалко, – вздохнул Потапов.

– И мне вельми жалко, ибо изрядно тебя возлюбиша, – тоже вздохнул Дор. – Но не смею преступить порога запретного. Прощай, друже Потапов, да осияет твой путь светящийся рог Великого Архозавра, и да расточатся врази твои на пути оном.

И быстро зашагал назад.

– Эх, – сказал Потапов. – Хотя, конечно, он не обязан меня провожать. И куда идти? Видимо, по берегу залива.

Дрон Вася пискнул и поднялся в воздух.

– Тебе нельзя, у тебя ножка ещё не зажила! – встревожился Потапов. – Э-э, да ты, похоже, дорогу показываешь? Вот настоящий друг! Даже со сломанной ногой не бросил меня! Не то что этот Дор. Веди меня, Вася, навстречу приключениям и подвигам!

А в это время…

(отрывки из незастенографированного секретного заседания очень секретной организации)

– Господин генерал, у меня важное сообщение. Дрон №16 передаёт тревожную информацию.

– Ну что там ещё случилось? Ваш агент «Хирург» нашёл яйцо тираннозавра и вместо того, чтобы принести его нам, пожарил яичницу? Ха-ха. Это шутка.

– Мне не до смеха. «Турист», а не «Хирург». Нет, дрон вообще ничего не передаёт о яйце. Предполагалось, что он поможет в поисках подходящего яйца. Дрон просканировал пространство и не нашёл ни одного яйца. Операция «Рембрандт» под угрозой срыва. Может, они всё-таки живородящие?

– Рембрандты? Ха-ха, это шутка.

– Ха-ха. Вы сегодня в ударе, господин генерал. Но самое неприятное – то, что агент «турист» движется по направлению к секретному объекту М135-дельта.

– Ну и что? Он его не найдёт. И повредить не сможет. И даже не поймёт, что это такое. Дракоша не разбирается в объектах военно-промышленного комплекса. Успокойтесь, майор, что за глупая паника. Дракончик погуляет вокруг секретного объекта, позагорает, цветочки понюхает. Розочки, маргаритки.

– Там нет маргариток и розочек, там юрский период и сплошные голосеменные с папоротниками.

– Зануда вы, майор. А я лирик и романтик. Я люблю маргаритки. Они такие трогательные и беззащитные. Если агент «Турист» проникнет на базу, уничтожьте «Туриста». Передайте сигнал об уничтожении дрону №16.

– Слушаюсь, господин генерал.

Глава 7. Белый мудрец в Белой башне

Вася оказался прекрасным проводником. Он выбрал удобную дорогу и сделал всего две небольших петли: обогнул просканированного в воде у берега капитозавра – гигантскую хищную амфибию, эдакую лягуху-крокодила, про которого учёные считали, что она уже вымерла, и обошёл небольшую змею, о которой не был уверен, ядовитая она или нет, потому что яд на сканере не высвечивался. И теперь Потапов стоял на берегу моря. Над волнами парили птеродактили. Ну, может, не птеродактили, но что-то там парило. В воде плавали ихтиозавры. Ну, может, не ихтиозавры, но что-то там плавало. Плезиозавра Потапов тоже не видел, но знал, что он там должен быть. Счастье, счастье!

Потапов первым делом искупался в море и даже успел увернуться от щёлкнувших рядом с его левым носом огромных челюстей.

– На набережной ни одного киоска с сувенирами, – сообщил он. – В сущности, набережной тоже нет. Теперь пойдём в Белую башню, Вася. У нас два вопроса к Белому мудрецу: где похищенное яйцо и где продают магнитики? Уже скоро вечер, и посещение Чёрной башни мы отложим на завтра.

Белая башня не нависала над морем, как представлялось Потапову. Она просто стояла на невысокой зелёной горке за забором из белых каменных плит. Если бы Потапову не сказали, что она башня, он бы никогда не догадался. Просто круглое светлое строение, высотой этажа в два. Ворот в заборе не было.

– И как входить? – спросил Васю Потапов. Тот сначала показал как – перелетел через забор. Потом, видя, что Потапов за ним не летит, просканировал камни, чирикнул и постучал правым «крылышком» в один из них. Потапов надавил. Камень легко отодвинулся, освободив проём, перекрытый сверху аркой.

– И что бы я без тебя делал, Вася! – прочувствованно воскликнул Потапов и зашёл во двор.

Двор оказался не волшебный, а совсем домашний, сплошь заросший папоротником и невысокими кустиками. Остро не хватало клумб с петунией и одуванчиков под забором. Широкая приземистая башня из того же белого камня казалась добродушной толстухой, присевшей на корточки. Заходящее солнце золотило её круглые бока. Потапов постучал в зелёную дверь.

– Отверзь двери и направь стопы ко мне, дитя моё, – отозвались изнутри.

Потапов с Васей на плече вошли, поднялись на три ступеньки. В комнате оказалось почти так же светло, как и на дворе, золотые лучи пронизывали её насквозь – окна располагались со всех сторон. На разноцветном ковре на полу лежали