– Он перед вами, – очень тихо объяснил Рауль, – мухи меня унесли… Ох! Сразу и не объяснить.

– Мухи? – подпрыгнула Мафи. – Они почему-то появились в доме кошки Кати, когда Нинон начала хвастаться богатством родителей.

– Хвастаться – это врать, что у тебя, нищеты убогой, есть один золотой, – возмутилась лабрадориха, – а я сообщила правду, мой отец богаче всех!

– И в доме у кошки Кати Нинон так же говорила, – пробормотала Мафи, – долго перечисляла, сколько у ее отца денег. Сначала стояла тишина, потом прилетела одна здоровенная муха, вторая. Странно очень, окна были закрыты, дверь тоже. Откуда эти насекомые появились? В комнате возникла целая свара!

– Родились от слов Нинон, – объяснил енот, – и это не настоящие мухи, просто очень на них похожи. Если кто-то отчаянно хвастается, то его слова повисают в воздухе и рождаются помощники завижадов. Мухи хватают такого жителя и притаскивают в лес, где живет потомство Зависти и Жадности.

– Их оказалось так много… – поежилась Жози.

– Да, они охотятся гурьбой, – согласился Рауль.

– Мухи вцепились в Нинон, – дополнила Мафи, – и тут тихий внутренний голос как завопит в мои ухи: «Лабрадориха противная, но она попала в беду. Скорей, выручай ее». Смотрю, Жози схватила Нинон за задние лапы. А я вцепилась в хвост младшей сестры. Зефирушка и Куки повисли на мне, Соня за них схватилась. А теперь мы все здесь. По какой причине Нинон сюда попала, я поняла. Но Зефирка? Она всем, у кого денег нет, бесплатно обновку сошьет. Куки учит, как овощи правильно сажать, и об оплате не думает. Соня вообще самая добрая, любому на помощь придет, никогда не жадничает.

У Жози раскрутился хвост. На секунду ей стало стыдно. Потом пришла радость: хорошо, что никто не знает, какие мысли кипели в ее голове, когда Нинон самозабвенно хвасталась.

– Дорогая Мафи, ты славная собака, – улыбнулся енот, – но разреши подсказать тебе. Вместо «ухи» лучше произнести «уши». И не бывает свары насекомых. Вероятно, пагль оговорилась, имела в виду свору. Свара – это скандал, громкий, злой разговор, грубый спор. А свора – большое количество собак, чаще всего охотничьих, но можно и о мухах так выразиться.

– Спасибо, Рауль, – поблагодарила Мафи, – опять я слова перепутала.

– И есть у меня ответ, почему сейчас здесь не только завижадные, но и щедрые, добрые жители Прекрасной Долины, – продолжил свою речь енот. – Мухи боятся потерять добычу, поэтому у них при себе всегда бутылочки с липкой дурманной смолой. Схватив жертву, мухи ее мгновенно обмазывают. Жози прилипла к Нинон. Мафи вцепились в маленькую мопсиху и тоже приклеились, а к ней, в свою очередь, Зефирка, Куки и Соня. Дурман от смолы усыпил всех, но он работает короткое время, поэтому насекомые очень торопятся. Добычу они бросили в сено, где вы и очнулись.

– С этим разобрались, – кивнула Мафи. – А иголка-то при чем? Почему ты про нее спросил?

Разговор с завижадом

Дверь открылась, появилось другое странное существо и грубым голосом приказало:

– Пойдемте.

– Куда? – на всякий случай уточнила Зефирка.

– Туда, – отрезал некто, – шагайте. Кто откажется, останется здесь надолго. Пить, есть не дадут!

– Мы идем, – закричал Рауль и шепотом прибавил: – Друзья, не бойтесь. Хуже, чем в тюрьме, не станет.

Мафи, Зефирка, Куки, Соня и енот поспешили к выходу. А у Жози лапки словно в пол вросли. Вот вы бы захотели отправиться куда-то вместе с двухметровым существом, у которого голова медведя, лапы тигра, хвост павлина? И одет некто в ярко-красный, расшитый золотом сюртук, такие же панталоны и зеленые кроссовки, у которых при ходьбе на каблуках загораются лампочки.

А страшилище неожиданно ласково обратилось к мопсишке:

– Эй, чего стоишь? Давай, малявка! Ты мне нравишься, очень красиво собрала тело. Сам такие ресницы захотел!

– Жози, беги скорей, – велел Рауль, – а то завижад уйдет, дверь захлопнется, одна останешься.

Мопсишка вздрогнула и кинулась к товарищам.

Чудовище поманило Нинон:

– Эй, поднимайся.

– Я не с ними, – отрезала лабрадориха, – вообще никогда не с ними. Они нищие, плохо одетые, не имеют ни одной монетки за душой. С такими не общаюсь.

Завижад засопел:

– Сама наряжена некрасиво.

– Что? – подпрыгнула Нинон. – Ты хоть знаешь, сколько моя одежда стоит?

– Платье может стоять? – не понял завижад. – Аха-ха! У него нет лап.

Нинон закатила глаза и промолчала.

– Не хочешь уходить, – догадалось чудище, – ну сиди здесь.

С этими словами он перешагнул порог, дверь сарая начала медленно закрываться.

– Эй, я не желаю тут оставаться! – завопила Нинон.

– Беги скорей, пока створка не захлопнулась, – посоветовала Соня.

Лабрадориха кинулась к двери и ухитрилась выскочить. Створка закрылась, прищемив край платья капризницы.

– Пошли, – велел завижад и пошагал по дороге.

Собачки, Соня и енот поспешили за ним.

– Немедленно остановитесь, – завизжала Нинон.

Завижад обернулся:

– Зачем? Хочешь меня вкусно угостить?

– Вы должны открыть дверь, – потребовала лабрадориха.

Страшилище призадумалось и неожиданно сказало:

– Я очень красивый, но не понял тебя, собака. Может, она сообразит, в чем дело? – Потом чудище показало когтем на Жози. – Давай объясни, чего она хочет?

У младшей мопсихи от страха похолодели уши.

– Почему я? – пропищала она. – Тут есть поумнее меня.

– Ты вроде одна из наших, – протянул завижад, – тело из разных частей здорово составлено. Сразу видно, кому завидуешь.

Жози метнулась к Мафи. Пагль обняла ее:

– Нет, она с нами.

Завижад показал когтем на Соню:

– Кошка?

– Да, – подтвердила дочь кондитера.

– Остальные псы? – уточнил стражник.

Мопсы и пагль закивали.

– А эта – конструктор, – продолжил завижад, – только мы способны менять свое тело, когда пожелаем. Сегодня я позавидовал тигру и обрел его лапы, захотел ум медведя, теперь имею его голову, у павлина шикарный хвост, теперь он мой. Она… – провожатый вновь показал на Жози, – обзавистничалась шпицу, кошке, чихуахуа и состоит из частей их тел. Она наша, пойдет со мной к Верховному правителю. Нам нельзя дружить с жителями Прекрасной Долины. Пусть ее накажут, бросят в бездонный колодец.

– Вот оно что, – засмеялась Нинон, – Жозька хотела стать как мы, богатые, а не вышло.

– Нет, – насупилась Мафи. – Завижад, оставь мою сестру в покое, иначе я сделаю тебе тырлибырлинг!

Чудовище отпрыгнуло назад.

– Что это?

– Тырлибырлинг? – уточнила Мафи.

Страшилище закивало.

– Выну из кармана пырлинг, – воскликнула пагль, – открою закырлинг, после этого ты не сумеешь никогда менять свое тело! Вот.

– Ой, не надо, – испугался стражник, – если всегда жить с одной внешностью, тебя уважать перестанут.

– Отведи меня домой, – велела Нинон, – получишь много