– Да, – сказала Бекка.

Колено у нее опять задрожало. И она тут же вскочила, чтобы он этого не заметил. Она откинула волосы с лица, и Тео резко втянул в себя воздух. Бекка повторила жест своей кузины. Но вызов и ярость во взгляде… это уже от нее самой.

– Моя мать умерла через три дня после моего восемнадцатилетия. – Бекка говорила без эмоций, однако глаза ее полыхнули зеленым. – Мы с сестрой считаем это удачей, потому что, если бы мне еще не было восемнадцати, Эмили отобрали бы у меня. Мне приходилось экономить каждый цент, чтобы обеспечить себя и ее, потому что помочь было некому. Ларисса и ее семья могли бы, но не захотели. Может, они были слишком заняты в Ньюпорте или в круизе.

Ее слова повисли в воздухе. И Тео в очередной раз захотелось того, что он не мог ей дать. Он хотел облегчить боль Бекки. Он хотел ее спасти. От Уитни. От прошлого. Он напомнил себе, что она не Ларисса. Ларисса над ним только посмеялась бы.

– Наверное, им было все равно, – холодно заметил Тео, чтобы осадить и себя, и ее.

Он увидел, как она побледнела и покачнулась, и в этот момент он себя ненавидел, потому что прекрасно понимал ее горечь. Но у него есть высшая цель. И о ней нельзя забывать. Тео всегда помнил о ней – с тех самых пор, как был ребенком и жил в самом бедном районе Майами. Получив эти акции, он станет владельцем. Одним из них. Наконец-то он перестанет быть наемным работником.

– Как и мне, – продолжил он. – Это не форум в Интернете, где ты можешь выплеснуть все претензии, которые у тебя накопились к семейству Уитни. И не сеанс психотерапии.

– Ты свинья, – процедила она.

«В этом они с Лариссой единодушны», – мрачно констатировал Тео.

– Мне нет дела до того, как ты относишься к избалованной двоюродной сестре, к ее роскошной жизни или к ее семье. – Усилием воли Тео заставил себя говорить с прежней жесткостью. Нельзя позволить этой женщине проникнуть в его сердце, начать им манипулировать. Так уже было – с Лариссой, и вот чем это кончилось. – Наверняка их богатство и невнимание к родственнице тебя задевают. Но это не важно. Важно, чтобы ты стала Лариссой. А я не смогу этого добиться, если ты будешь тратить время и объяснять, насколько больше смысла в твоей жизни и насколько труднее тебе все давалось. Повторяю, мне нет до этого дела. Ты поняла?

– Поняла, – коротко ответила Бекка.

Она была бледна, но глаза у нее лихорадочно блестели.

«Ненависть», – подумал Тео. Это чувство ему было знакомо.

– Прекрасно, – кивнул он и слегка улыбнулся, притворяясь, что она ему безразлична, хотя Бекка уже запала ему в душу, несмотря на все его правила. Конечно, ему хотелось перед ней извиниться, что-то для нее сделать, объясниться с ней. Однако он изо всех сил старался убедить ее в том, что Тео Марко Гарсиа – чудовище. – Ну что, начнем?

– Наверное, ты ее очень любишь, – неожиданно для самой себя сказала Бекка за завтраком через неделю. – Если стараешься ее воскресить. Как невесту Франкенштейна.

– Я что, тебя по кусочкам собираю? – спросил Тео, не отрывая глаз от ноутбука, который он повсюду носил с собой. Кстати, Бекка подозревала, что только этот ноутбук он и любит по-настоящему. – Думаю, мой результат будет более привлекательным, чем то, что получилось у Франкенштейна.

Вот опять – намек на то, что под непроницаемой красивой маской скрывается чувство юмора. Порой Бекке казалось, что скорее она проснется однажды утром и поверит, что является Лариссой Уитни, чем Тео расслабится и искренне улыбнется. Хотя вот оно, почти доказательство обратного.

Бекка тут же напомнила себе, что Тео наверняка очень переживает из-за случившегося с невестой, но по-особому – так, как это делают люди богатые. Он по-настоящему любил Лариссу, это было видно. По крайней мере, он хорошо ее знал и был способен подметить каждую мелочь, которая отличала Бекку от нее.

– Сутулься сильнее, – приказал он, едва взглянув на нее, и снова уткнулся в ноутбук, где, возможно, одним нажатием кнопки покупал и продавал целые страны. – Ларисса не сидела прямо, как прилежная старшеклассница. Она была пресыщена. Скучала. Откидывалась на спинку и ждала, когда ей будут прислуживать.

Бекка выгнула спину, вжалась в кованый железный стул и развалилась, словно распутный паша. Теперь она копировала обычную позу Тео.

– Как всегда, она на высоте, – сухо откликнулась она.

Неделя выдалась тяжелая.

Бекка актрисой не была и быть не пыталась. Поэтому ее удивило – а может, это просто часть актерской работы, о которой она никогда не задумывалась, – что Тео хочет, чтобы она изучила все аспекты жизни Лариссы, как будто кто-то мог устроить ей экзамен.

– Да я не помню даже, с кем дружила в шестом классе, – запротестовала она, сидя над кипами заметок, фотографий, газет и выпускных альбомов, которые собрал для нее Тео. Эти материалы были разложены на столе красного дерева в библиотеке.

Она взглянула на Тео, сидящего в одном из глубоких кожаных кресел у камина. Вид у него был безжалостный.

– А по-моему, ты помнила бы, – совершенно спокойно парировал он, – если бы в числе этих друзей были Рокфеллеры, кинозвезды и представители европейских королевских фамилий.

Ну и что на это можно ответить? Бекка стиснула зубы и начала читать все то, что он ей дал. Страница за страницей перед ней раскрывались подробности жизни Лариссы Уитни. При этом она старалась игнорировать тот факт, что вышеозначенные подробности казались ей недостижимой мечтой. Путешествия по Европе, отдых на Гавайских островах и в Скалистых горах. Мальдивы на Пасху, вечеринки в выходные под Нью-Йорком. Новогодние праздники в старинном особняке в Массачусетсе и отдых попроще – в семейном поместье в Ньюпорте. Верховая езда, уроки бальных танцев, частные уроки французского и итальянского. Всевозможные излишества Лариссе преподносили на блюдечке с голубой каемочкой.

Чем больше Бекка читала о том, как росла Ларисса, которая была всего на год старше ее, тем сложнее это было проглотить. Но она не отступала.

У них с Тео выработался определенный распорядок дня. Бекка вставала рано, завтракала с ним, а потом он начинал ее распекать почем зря, уверяя, что это конструктивная критика и советы, как ей лучше изобразить Лариссу. Потом следовал час занятий в спортзале, оборудованном по последнему слову техники. Спортзал находился рядом с кабинетом Тео на первом этаже пентхауса. А еще у нее был личный тренер – настоящий садист. Тео Марко Гарсиа собственной персоной.

– Я и так в форме, – процедила Бекка сквозь зубы, когда он заявил, что она должна поднять штангу еще тяжелее, а потом побегать на дорожке.

– Никто с этим не спорит, – буркнул Тео. А потом обвел ее взглядом, который словно огнем жег кожу, прикрытую лишь топом и шортами. И тело Бекки мгновенно отреагировало на этот взгляд. – Но мы не говорим о том, какая ты, мы говорим об эстетике, принятой в кругах, где вращалась Ларисса.