Перед зданием музея было посажено несколько розовых кустов. Я даже остановилась, споткнувшись взглядом о цветы и залюбовавшись ими. Особенно хороши были нежно-розовые розы, пышные, чувственные… Я смотрела на розы сквозь чугунную ограду. И вдруг меня как током ударило!

Я что, окончательно спятила?

Я ещё рассуждаю, соглашаться мне на работу у Глеба или нет?!

Я уже совершила один безрассудный поступок, импульсивно уволившись с работы. Осталась практически без средств к существованию.

Никита уже вышел на пару дополнительных смен на работе, м-да. Остаётся только надеяться, что мера эта временная, и что она не скажется на его занятиях в вузе…

А я гуляю здесь по Тверской и рассуждаю, работать мне или нет…

Я всерьёз рассчитываю, будто на меня свалится ворох предложений, как только я размещу своё резюме в интернете?

Вот готовое предложение. Где ещё мне предложат такую зарплату? С прошлой работы я уже уволилась, даже расчёт получила. И расчёт этот скоро испарится из моего кошелька, из карманов, из холодильника.

До работы можно добираться пешком. График гибкий. Условия обещают быть комфортными. И главное – здесь будет то развитие, которого мне так не хватало, когда я прозябала над накладными со счетами-фактурами. Новый опыт, новые люди, интересные проекты…

Над чем здесь думать?!

В моей ситуации выбирать не приходилось, а предложение ещё и было заманчивым само по себе.

Позвонить Глебу прямо сейчас?

Я вздрогнула: будто среагировав на мои размышления, в сумке раздалась громкая мелодия. Звонил телефон.

На дисплее высветилось: «Вадим».

Я невольно вздохнула.

– Привет, – нажав кнопку «принять вызов», я постаралась произнести это как можно бодрее.

– Привет, Вера.

– Как твои дела?

В трубке немного помолчали.

– Нормально. Никита передавал тебе, что я звонил?

– Разумеется, – торопливо подтвердила я. – Я ведь звонила тебе на домашний, но никто не брал трубку…

– Меня могло не быть дома. А мобильный, как видишь, я подключил только сейчас. Но что-то мне подсказывает – ты не слишком усердствовала, пытаясь до меня дозвониться.

– Вообще-то пыталась, – я начала злиться. – Твой мобильник отключен, тебя нет дома, либо ты спишь, твои соседи тоже не желают работать телефонистами. Мог бы ещё раз набрать мне на домашний.

– Ладно, неважно. Как твои дела, Вера?

Я выдохнула:

– Ой, знаешь, тут столько событий…

– Да? Например?

Я не подумала о том, что Вадиму может быть неприятна моя активность. Но кто виноват в том, что у меня вот так вот всё складывается?..

– Я уволилась с работы, – сообщила я.

– Вот как! Что же произошло?

– Просто поняла, что больше не могу там работать, – протянула я.

– Интересно. Когда мы общались с тобой в последний раз, я не заметил в тебе подобных настроений. И что же ты теперь намерена делать? Искать другую работу?

Я замялась.

Конечно, Вадим не мог видеть моих колебаний.

– Вера? – окликнул он меня.

– Я…

– Ты вообще где?

– На Тверской. То есть я уже успела уйти довольно далеко…

– Ты не хочешь ко мне приехать?

– М-м-м…

– Сколько мы уже не виделись? Мне кажется, нам надо поговорить.

Внезапно я почувствовала такую усталость, как будто не проснулась всего несколько часов назад, разбуженная эйчаром «Лидершип».

– К тебе? В Перово?

– Конечно, а куда же ещё?

У меня не было сил ехать в Перово…

Вновь смотреть на всю эту убогую обстановку, сталкиваться с соседями Вадима, которые были мне неприятны…

В кои-то веки моё молчание было верно истолковано Вадимом:

– У нас сейчас никого…

Можно подумать, мне от этого легче. Всё равно рано или поздно кто-нибудь да вернётся. И не получится толком побыть наедине: я буду вздрагивать от каждого скрипа в ожидании.

– Нет, – твёрдо сказала я, – сегодня точно не получится. Хочешь – приезжай сюда, в центр. Я подожду тебя где-нибудь.

– Вера, мы не виделись больше недели…

– Вот именно. Если ты действительно хочешь увидеться, то выберешься из дома.

– Только не думай, что важнее всего затащить тебя в постель…

– А что ещё я должна думать? – разозлилась я.

– Вера, у меня элементарно нет денег.

Просто прекрасно.

– Ничего. Как-нибудь я уж найду на две чашки кофе.

– Не хочу в очередной раз ставить тебя в неловкое положение.

Я всё понимала – и то, что Вадим остро переживает отсутствие денежной заначки, и то, что следовало бы уважать его нежелание повиснуть у девушки на шее, пусть и на короткое время. Но я разозлилась окончательно.

– Давай встретимся потом, – мой голос был сухим и сдержанным. – Когда ты сможешь найти для меня достаточное количество времени. Я тебя не тороплю.

– Вера…

– Нет, всё замечательно, Вадим. Всё в порядке. У тебя нет возможности ехать в центр. Я не желаю торчать в твоей коммуналке. Встретимся, когда будем располагать соответствующими возможностями.

– Хватит так со мной разговаривать! – вспылил он.

– Совершенно согласна. Хватит, – я аккуратно нажала кнопку отбоя.

Некоторое время я шла на автопилоте. Наткнувшись на парочку прохожих, я поняла, что неплохо бы включить голову обратно… Злость волшебным образом испарилась. Осталось сожаление.

За суматохой последних дней я почти не чувствовала, что соскучилась по Вадиму. Захотелось поехать к нему, наплевав на глупую и бессмысленную ссору.

Я ведь так и не рассказала ему историю своего скоропалительного увольнения с прежней работы. И мне не с кем было посоветоваться – соглашаться на заманчивое предложение Глеба Петелина или всё-таки осмотреться в поисках других вариантов?

Что с нами происходит? Почему вместо долгожданного разговора состоялся обмен колкостями и претензиями? Мне сейчас нужна поддержка… может быть, как никогда в жизни. Почему я должна постоянно входить в положение Вадима?

Мы могли бы сейчас сидеть в какой-нибудь кофейне. Цедили бы горячий шоколад маленькими глоточками. Вадим держал бы меня за руку… От тепла его прикосновений мне всегда становилось легче. Так было, когда я сходила с ума от волнения перед защитой диплома. Так было, когда я переживала и нервничала в поисках работы, отправляясь на собеседования…