Здесь, в столице, коллеги организовали для Самойленко компьютерное обследование в Институте травматологии, и даже эта всевидящая машина не нашла у него сколько-нибудь серьезных отклонений в функционировании внутренних органов.

Словом, все бы было прекрасно, если бы не странные отношения, которые сложились у Самойленко во время лечения с местной милицией.

Николая все время не оставляло ощущение, что и инспектор ГАИ, проводивший расследование, и оперативники из районного отдела уголовного розыска, искавшие тот злополучный «КамАЗ», разговаривают с ним с нескрываемым злорадством.

Это чувство укрепил последний допрос, проведенный инспектором ГАИ прямо в больничной палате перед самой выпиской Николая.

— Следствие закончено, — сообщил ему тогда гаишник. — К сожалению, установить второго участника дорожно-транспортного происшествия, повлекшего последствия средней тяжести, ни нам, ни угрозыску так и не удалось…

— Что, так трудно было отыскать того алкоголика на «КамАЗе»? — удивленно перебил инспектора Николай. — Он же с проселочной выруливал, не иначе — местный. Неужели во всех колхозах в округе так много «КамАЗов», что вам трудно все их проверить? Неужели на сцепке той машины, даже если водитель и бросил полуприцеп, не осталось никаких следов после удара?

— Вы, гражданин Самойленко, будете нас учить, как проводить следственные действия?

— Нет, но…

— Мы тщательно проверили все, что могли. Отработали несколько версий. Но машины, участвовавшей в дорожно-транспортном происшествии, в котором вы пострадали, не обнаружили. Ни в нашем районе, ни во всей области. А мы, поверьте, работать умеем. Гораздо лучше, чем вы думаете.

— Я это вижу, — Самойленко только и осталось, что с сарказмом бросить эту фразу. Но и она здорово задела милиционера.

— Что ты видишь? — прошипел он, зло сверля Николая взглядом. — Что превысил скорость? Что носился на своей «БМВ» как угорелый?.. Думаешь, раз ты писака из Минска, то тебе все можно? Купил, видите ли, крутую тачку! А ведь нужно еще в налоговой спросить, за какие такие «бабки» тебе эта машина досталась.

— Кончай, лейтенант.

— Это ты кончай! Небось машину купил на денежки от рекламы, что в свои передачи насовывал. Думаешь, мы такие темные, что не знаем и не догадываемся, как вы, журналисты, «бабки» зарабатываете?

— Да заткнешься ты наконец когда-нибудь или нет?! — Николаю этот инспектор уже порядком надоел, и, разучившись за время болезни контролировать свои эмоции, он угрожающе стал приподниматься на кровати, сжимая кулаки.

— Что, может, ударить хочешь? Давай, бей, что же ты! — лейтенант тотчас вскочил, по-петушиному тряхнув смешной аккуратной челочкой, прижатой жестким козырьком милицейской фуражки.

— Да нужен ты мне! — успокоившись и снова устраиваясь на кровати, бросил Самойленко. — Ты анекдот про говно, которое по реке плыло, знаешь?

— Нет, — по своей простодушности невольно поддался на подколку инспектор, не врубившись сразу, при чем тут какой-то анекдот.

— Не знаешь?! Тогда слушай. Плывет как-то по реке говно, а по берегу идет милиционер — навроде тебя. «Привет, коллега!» — вдруг кричит ему говно. «Привет, конечно, — отвечает милиционер. — Только какой же я тебе коллега?» Удивилось говно: «Ну, как же! Ты же из органов?» — «Из органов». — «Из внутренних?» — «Из внутренних,» — отвечает милиционер. «Ну, вот видишь! Я же и говорю — привет, коллега!»

— Ну ты, козел! — завопил лейтенант, снова вскакивая с табуретки. Его лицо даже побагровело от ярости. — Да я тебя… За оскорбление при исполнении служебных обязанностей…

— Чего? На пятнадцать суток меня посадишь за мелкое хулиганство? И тебе не будет стыдно — больного человека прямо, можно сказать, с больничной койки — в вашу вонючую кутузку?!

— Ну, ты и гад, Самойленко!

— Ладно, лейтенант, не обижайся, — Николай, почувствовав, что морально вконец добил этого простофилю, окончательно успокоился. — Не кипятись. Поспорили мы с тобой немного — и хватит. Да и вообще, ты сам попросил анекдот рассказать, теперь сможешь всем своим коллегам пересказывать… Ну ты понял, конечно, что я имел в виду тех твоих коллег, что обычно по берегу ходят.

Коля не преминул подколоть мента еще разочек, но на этот раз тот среагировал почти мгновенно:

— Твою мать!

— Все, все, лейтенант. Спокойно. Что ты, в самом деле, шуток не понимаешь?

— Ладно, шутник, теперь моя очередь шутить. Посмотрим, как ты смеяться будешь.

— Ну и чем ты меня напугать собрался?

— Как я уже говорил, гражданин Самойленко, — снова резко перешел на официальный тон инспектор, — следствие по вашему делу закончено. И хотя второго участника дорожно-транспортного происшествия установить не удалось, следствие пришло к выводу, что в столкновении виноваты именно вы. Управляя вашей личной автомашиной «БМВ-318» белого цвета, государственный регистрационный номер…

— Ладно, хорош мне рассказывать, какой номер у моей тачки был, — мрачно перебил его Николай, закуривая прямо в палате, где проходил допрос. — Про номер я и без тебя все знаю, лейтенант.

— Так вот, управляя этой автомашиной, вы, гражданин Самойленко, не только не правильно выбрали скорость, потому что не учли наледи, покрывающей асфальт, которая удлинила тормозной путь автомобиля почти втрое…

— Ну-ну! — Коля с самого начала понял, к чему сведется вся тирада гаишника, — …но и вообще превысили установленную правилами скорость движения по загородным автодорогам. В результате вы, конечно же, не смогли вовремя затормозить, внезапно увидев на дороге препятствие.

— Ни черта себе препятствие! У нас что, повсюду на дорогах прицепы валяются?

— Следствием, между прочим, так и не установлено, был ли вообще второй участник дорожно-транспортного происшествия. Свидетельских показаний, кроме ваших, о каком-то «КамАЗе» в нашем распоряжении нет. А значит, нет и доказательств, что какой-то там «КамАЗ» вообще существует в природе. Вам это понятно, гражданин Самойленко?

— Вот те раз! А прицеп тогда откуда взялся? С неба свалился, что ли?

— Да он мог там до вас трое суток стоять, — развел руками милиционер. Жест, надо отдать ему должное, получился почти театральным. — И никому, кроме вас, особо не мешал. То есть мешал, конечно, но все его спокойно объезжали, потому что не летали как угорелые, не замечая никого вокруг, а спокойно ехали, строго соблюдая правила и выбирая скорость согласно условиям движения и состоянию дорожного полотна.

— Лейтенант, если честно, то на все то, что ты мне сейчас наговорил, я хрен положил. Ты только не обижайся, а скажи откровенно — ты хоть сам во всю эту галиматью веришь? Или тебе это для отписки нужно? Чтобы мое дело побыстрее закрыть — и с плеч долой.