не склонились перед ним и не признали его власть над собой. Он и она были связаны договором, и она не могла его ослушаться. Хотя она фея – существо, чуждое жестокости, страдающее от него. Он любил её, но не считал, что поступает с ней жестоко, а её муки совести осушал счастьем от своей безмерной любви. Мы – феи объятий, мы боимся, что нас будут использовать во зло, но мы хотим могущества и счастья, и не можем с этим ничего поделать. Мы всячески стараемся добиться, чтобы нас полюбили без памяти. Мы так устроены. И я, сама того не желая, стану пытаться сделать так, чтобы ты меня полюбил, чтоб ты с ума начал по мне сходить. Я чувствую, что стану. Ты должен знать об этом. Теперь, когда знаешь, можешь попытаться защитить от меня своё сердце. Если хочешь. Правда я думаю, у тебя всё равно ничего не выйдет. Очень скоро ты потеряешь от меня голову. Так будет. Неизбежно. Ты лишь пойми, с моей стороны нет никакого обмана. Да, я не способна полюбить тебя. Но я ведь и не буду притворяться, будто люблю. А от твоих чувств ко мне стану действительно очень счастлива. И буду и правда хотеть их. Это не игра. Для меня нет. Рун, я уже поняла, какой ты. Я не очень опытна в делах очарования мужчин, хоть и фея объятий, не увлечена была делами сердечными, мои сёстры вечно вздыхают по кому-то, страдают, переживают, мне было интересно другое – чтение, сад, пение, нравилось скакать на единороге, родители смеялись, как я галопом гарцевала в детстве, говорили, рыцарь растёт. Но думаю, я всё-таки сметлива. В любви. Ты добрый и немножко чувствительный, с тобой надо быть честной, доверчивой и искренней, и тогда твоё сердце обязательно растает. И я наверняка стану так себя вести. Но в этом не будет ни капельки лукавства. Я могу быть разной, такова моя природа. Не обижайся пожалуйста на меня и не думай обо мне плохо. Видишь, я уже искренна с тобой. Потому что это сильнее меня. Я просто следую своей природе.

Она замолчала, напряжённо ожидая его реакции. Рун сидел с озадаченным видом, стараясь переварить её повествование.

– Повезло мне всё же, – с трудом произнёс он наконец.

– Что встретил меня? – невинно осведомилась Лала.

– Что отпустил. Безумие какое-то. Не слышал я о феях объятий. И лучше б так и было дальше.

– Но если б оставил меня себе, ты мог бы обрести могущество, Рун.

– Я ж не король. К чему оно мне. Я не хочу испепелять армии. У меня дед служил в местном гарнизоне. Когда война была. Осады отбивал. Мы гордимся его подвигом. Его арбалет до сих пор у нас хранится. И что, таких как он испепелять? За то, что близких своих защищают?

– Магия разной бывает. Можно же и просто наколдовать удачу. Или сокровища несметные.

– Сокровища было бы неплохо, – согласился Рун. – А как же жениться? Жене не понравится наверное, что нужно прекрасную фею обнимать.

– Кто же женится, когда у него фея объятий? О женитьбе придётся забыть. Если хочешь могущества. И не хочешь сделать фею несчастной.

– А на фее можно жениться?

Лала засмеялась:

– Размечтался! Нет конечно. Какая ж фея захочет выйти за человека. Ну не можем мы вас, людей, любить, мы так устроены, а без этого зачем фее замуж? Не обижайся, но это всё равно как если бы принцесса вышла замуж за нищего. Реально у вас такое?

– Так не бывает. Даже в сказках, – отрицательно покачал головой Рун.

– Ну вот, и с феями так не бывает. Так что ты решил, Рун?

– В смысле? – не понял он.

– Ну, в смысле меня, Рун. Прогонишь или возьмёшь с собой, рассчитывать мне… на магию, или придётся страдать и мёрзнуть без неё?

– Как я могу тебя прогнать. По моей вине ты здесь.

– А магия?

Он вздохнул:

– Магия нам пригодится в пути. Мало ли что. Ну и раз тебе это так надо. Я уж потерплю.

– Как замечательно! – расцвела улыбкой Лала. – Спасибо, Рун!

Она встала и протянула к нему руки. Рун с недоумением уставился на неё.

– Ну же! – радостно позвала она. – Давай отметим наше примирение. Ты ведь знаешь, как мне это надо.

Она была абсолютно искренна. Словно ребёнок. Не было в ней ни фальши, ни притворства. Смотрела на него с надеждой и верой, сияя. Рун снова вздохнул, подошёл к ней и обхватил руками. Лала уютно прильнула к его груди и замерла.

– Давно бы так, – буркнула она.

– И долго нам так стоять? – спросил Рун тихо.

– Минутку. Хотя бы. Я не буду злоупотреблять. Правда.

Прошла минута, затем другая. Лес над ними жил своей жизнью, наполняя воздух весёлыми трелями пернатой братии.

– Ну что? Всё уже? – чуть смущённо скорее попросил, чем поторопил Рун.

Лала подняла на него глаза.

– Не сердце, а барабан, – с деланным укором посетовала она не без доли юмора. – Оглохнуть можно. Всё, бодра и полна сил! И магии как никогда. Знаешь, что теперь тебе не нужно зверей бояться? С магией я могу сделать смирной хоть рысь, хоть медведя. Никто тебя не тронет.

– Правда? – не поверил Рун.

– Правда, правда. На то я и фея. А ты обнять меня не хотел, – она отступила от него.

– Если ты серьёзно, мы сможем звериными тропами идти. Это сэкономит нам путь и время. Но если ошибаешься, меня могут сожрать.

– Верь мне! – мягким голоском заявила Лала. – Смотри.

Она вытянула вперёд ручку, махнула ей, и вдруг с вершины ближайшего дерева слетела маленькая лесная птичка и села к ней на ладонь.

– Как тебя зовут, милая? – приветливо обратилась Лала к пичужке.

– Меня зовут Чвик-чвик, – вдруг отчётливо прощебетала та.

Рун опешил от неожиданности.

– Милая Чвик-чвик, пожалуйста, расскажи тут всем в лесу, что фея Лала и её друг Рун будут проходить мимо. Пусть нас никто не обижает. Ладно?

– Я расскажу всем с радостью! – воодушевлённо прочирикала птичка.

– Ну, лети, хорошая моя, – ласково попрощалась с ней Лала. И птичка взмыла вверх.

– Ну как? – засмеялась Лала, глядя на изумление Руна. – Настоящая я фея?

– Чудеса! – поражённо ответил он. – Отродясь такого не видовал.

– И не такое ещё увидишь. Если магия будет. Если мне не придётся бояться её тратить.

– Буду обнимать сколько нужно, – серьёзно проговорил Рун.

– Тогда сейчас. Только минуточку. Я немножко потратилась, – просяще посмотрела на него Лала.

Рун опять удивился её абсолютной искренности. Шагнул к ней. Она снова прильнула к его груди.

– Так странно…