чудом поглощён. А надо чтобы мной. Пойми, что рядом девушка. Фея. Мне же не нужны просто объятья. И тем более не нужны, как плата за чудеса. Ты сегодня утром захотел сделать мне приятное. Хотел одарить счастьем. И сам обнял. Вот там была магия. Зря я в чудеса пустилась. Ох зря. Моё могущество стало дальше от меня. Может намного. Ах, какая я неопытная. Ну и пусть. Хорошее делать тоже приятно.

– Прости! Это не специально, – Рун был озадачен и смущён. – Давай ещё раз попробуем. Я постараюсь.

Он протянул к ней руки, но она не далась:

– Нет. Грустно это. Разве тут в стараниях дело. Позже.

Вскоре Лала совсем пала духом. Так и не позволив себя ни разу обнять. Силы оставили её, и она измотанная и несчастная опустилась на колени и заплакала. Рун чувствовал себя очень виноватым. Пытался подойти к ней, но она не подпускала.

– Лала, ну что ты, – мягко уговаривал он.

– Нет, – горестно проговорила она. – Я не хочу. Я всё испортила. Не видать мне теперь моего могущества. Если ты сейчас обнимешь меня, я всё равно стану чуточку счастливой. А мне не хочется счастья, когда мне плачется.

– Я буду стараться полюбить тебя, если надо, – искренне пообещал Рун.

Лала улыбнулась сквозь слёзы:

– Ты очень милым. Иногда бываешь. Рун. Но это не то, где важны старания. Раньше ты видел во мне красивую фею, попавшую в беду. А теперь воспринимаешь могучей волшебницей, через объятья с которой можно получать чудеса. Всё изменилось. И я не знаю, как это исправить, Рун.

У неё снова полились водопады из глаз.

– Давай отменим то чудо. Глядишь, оно и перестанет на меня так влиять. Можно это сделать? – предложил Рун.

– Только заключила со зверями договор, и взять его назад? Это их обидит, – всхлипывая, покачала головой Лала. – И на отмену чуда надо ещё больше волшебства, чем на его создание. Тебе теперь год придётся меня обнимать, чтобы я столько накопила.

– А можем мы с тобой договор заключить? – поинтересовался вдруг Рун.

– Какой? – посмотрела на него Лала в печальном недоумении.

– Скажем, что ты ни при каких обстоятельствах ни по моей просьбе ни по своему желанию более не станешь сотворять для меня чары. Тогда я точно не смогу видеть в тебе источник чудес. У меня не будет иных причин обнимать тебя, кроме как из желания помочь.

Лала призадумалась, перестав плакать.

– А взамен что? – растерянно спросила она.

– Да всё что хочешь. Например, что обязан буду заботиться о тебе, пока не найдёшь способ вернуться, а иначе да падут на меня проклятья.

– Обе части договора в мою пользу? – удивилась Лала. – Как-то нечестно. Ты простак, я не стану этим пользоваться. Я же фея, а не ведьма какая тебе. Надо чтобы договор был обоюдовыгодным. И проклятиями я не занимаюсь. Когда не в гневе.

– Ну, давай без ничего взамен. Разве так нельзя? Мне там тоже выгода.

– Какая? – с искренним непониманием уставилась на него Лала.

– Ну, мне вообще-то нравится наблюдать счастливую фею, а вовсе не рыдающую. Вернётся к тебе счастье, и мне станет веселее. Хорошая выгода.

Лала углубилась в размышления.

– Боязно, – поведала она. – Договоры дело серьёзное. Особенно такие. Ты попадёшь в беду, а я и помочь ничем не смогу. Нам запрещают заключать договоры, если есть выбор. Никогда не знаешь, чем тебе аукнется. Предугадать нельзя. Это всё равно как душу продать нечистому. Будешь сожалеть потом. А сломать такой договор нужно много магии. Мне столько не накопить.

– Ну, давай без договора. Просто на обещании. Слово дадим. Пообещай, что не станешь творить для меня чудеса без прям крайней нужды. А я обещаю, что не буду просить тебя о чудесах, и не буду считать тебя обязанной делать их для меня.

– А кто нарушит обещание?

– Ну… пусть тому щелчок по носу, – полушутливо заметил Рун. – Не знаю, как у вас, а у нас обещание есть обещание. Кто нарушает слово, тот пустой человек. Никчёмный. Думаешь, хочется мне сделаться никчёмным? Понять, что я вот таков?

– Как-то всё равно. Нечестно и жестоко, – с сомнением сказала Лала. – Быть с феей, и не иметь даже надежды на чудеса. Какой в этом смысл?

– Ну ты хочешь своё могущество или нет? – озаботил её вопросом Рун настойчиво.

– Хочу! Всем сердцем! Я же фея.

– Ну так давай.

Лала задумалась.

– Вот что, Рун. Это большая жертва с твоей стороны. Я пойду на такую же. Равноценную. Тогда это будет честно. За то, что ты отказываешься от моих чудес, Рун, в момент прощанья, когда верну способность уйти домой, я подарю тебе один свой поцелуй. По-честному, без обмана, настоящий.

Она посмотрела на него очень серьёзно.

– Это жертва? – удивился Рун. – Я как-то не горю желанием целоваться. Обниматься это одно, но поцелуй… это уже перебор, знаешь ли. Слава богу, что ты не фея поцелуев.

Лала сделалась аж пунцовой, в её глазах сверкнул гнев. Но вдруг сразу угас.

– Меня ещё никто так не оскорблял, – печально промолвила она.

– Да в чём тут оскорбление? – озадачился Рун. – Прости, я правда не понимаю. Для девушек поцелуи, это наверное нормально, для меня как-то не очень. Не хочу я целоваться.

– Чего от тебя ещё ожидать, – вздохнула Лала. – Пойми, я фея. А ты кто? Если бы тебя поцеловала принцесса, дочь вашего короля? Насколько это было бы для тебя даром? Насколько честью? А для неё насколько жертвой? Ущербом чести? Это огромная жертва была бы для неё.

– Но мне это не надо, – проговорил Рун мягко. – Может лучше денег, например?

– Деньги для меня не жертва. Они ничего не значат. Другой жертвы, равноценной твоему отказу от чудес, я не знаю. Когда ты влюбишься в меня, ты будешь мечтать о моём поцелуе, чтоб ты знал. Давай так: когда нам придёт пора расставаться, в награду за отказ от чудес я тебя поцелую, если ты сам того захочешь. Устраивает это тебя?

– Так гораздо лучше, – кивнул Рун.

Лала вздохнула.

– Ты всё равно захочешь, я знаю. Это неизбежно. Но я пойду на эту жертву. Потому что твоя жертва столь же велика.

– Итак, обещание, – объявил Рун, взяв Лалу за руку. – Я, Рун, обещаю, что не буду просить тебя о чудесах, Лаланна, не буду ожидать от тебя чудес, не буду вынуждать тебя к чудесам, и не буду считать, что ты должна делать для меня чудеса. А если я нарушу обещание, позор мне, как никчёмному пустому человеку.

– Я, Лаланна, обещаю, что не буду совершать для тебя,