Эллиот опустил Прити на пол.

– У дядьки нет слуг. Только Хэмиш.

– О!

Она выросла в доме, где по крайней мере двадцать человек обслуживали двоих. Этот же дом был колоссальных размеров и сильно обветшавший, поэтому Махиндар со своей семьей не сможет управиться с ним собственными силами. Тому, что Джулиана видела перед собой, требовались умное планирование и огромный труд.

Эллиот повернулся и пошел прочь. Прити вырвалась от Нандиты, которая попыталась удержать ее в спальне, и помчалась вслед за ним.

– Кухня! – закричала она.

Эллиот снова взял ее на руки.

– Ладно, Прити, пойдем проверим, что там с кухнями.

Казалось, его совершенно не беспокоило то, что девочка висла у него на шее. Так, вдвоем, они и направились к лестнице.

Закрыв за ними дверь, Джулиана посмотрела на кровать – чудовищную штуку, расположившуюся в центре комнаты.

– Почему обязательно нужно было выставить ее сюда? – громко спросила она.

Нандита непонимающе глянула на нее. Вдруг она заметила что-то, что привлекло ее внимание. В следующее мгновение индианка завизжала и стала тыкать пальцем в ту сторону.

Джулиана проследила направление указательного пальца, а потом услышала легкое шуршание.

– Ага, – сказала она, – вот, оказывается, почему.

Выстроившись цепочкой, мыши бежали из одного угла комнаты в другой, чтобы скрыться за плинтусом панели. Когда Джулиана повернулась к Нандите, та уже сидела в центре кровати, обняв колени и целиком укрывшись под цветастым шарфом.

Одна из мышек набралась смелости и наискосок, через комнату, по голому полу бросилась прямиком к Джулиане. Джулиана завопила так же пронзительно, как и Нандита, взлетела на кровать и оказалась там же, в ее центре. Нандита потянулась к Джулиане, и они, обнявшись, прижались друг к другу. А потом Джулиану одолел смех. Она смеялась и смеялась и все никак не могла остановиться.

Эллиот довольно быстро нашел кухню в конце длинного коридора. Ее помещение, в котором гуляло эхо, содержалось в относительном порядке – плита блестела, в корзине полно угля, дверцы шкафов плотно подогнаны, чтобы мыши не смогли добраться до продуктов.

Здесь было сумрачно, солнце уже село за горы. Эллиот зажег свечи, отметив для себя, что нужно будет отправить Махиндара в деревню купить керосина и несколько ламп. Пройдет еще много времени, прежде чем в дом Макгрегора проведут газ.

Через всю огромную кухню протянулись два рабочих стола. Конец одного из них был отмыт и вычищен, и им можно было пользоваться. Эллиот усадил Прити на один из двух стульев, имевшихся здесь, а сам начал поиски еды. Если ничего не отыщется, он соорудит для Макгрегора пару тостов с сыром. А хорошая бутылка виски или пинта эля помогут смягчить дурной нрав старика.

Испуг в голосе Джулианы, когда он сказал ей, что в доме нет слуг, был очень заметным. Во время своего первого посещения этого дома Эллиот не обратил внимания на разруху, потому что увидел его потенциальное преимущество. Здесь, в этом месте, он сможет укрыться от остального мира и зализать раны.

Он восстановит дом своими руками, его не пугал тяжелый труд. Эллиот знал, что жители деревни с радостью помогут ему. У него было достаточно денег, чтобы нанять их всех с хорошей оплатой. Состояние, которое он скопил в Индии, продолжало расти даже в то время, когда он сидел в тюрьме.

Выбрав для себя этот дом, Эллиот представил, что поселится здесь с Джулианой – единственной женщиной, которую он видел своей женой, пусть даже она была помолвлена с другим.

«Я спросила, Эллиот, может, ты женишься на мне?» Вопрос возник перед ним, как спасательный канат. Он вцепился в него, повис на нем и не дал ему выскользнуть из рук.

И никогда не позволит этого.

Эллиот нарезал хлеб ножом, к которому пристало совсем немного крошек. Один кусок протянул Прити. Та взяла, откусила, пожевала и состроила гримасу. Ей не нравилась английская и шотландская еда, но она смирится с ней, когда Махиндар приготовит свое бесподобное масло наан или роскошный роти.

Махиндар со своей семьей не поехал вместе с Эллиотом сюда на оформление покупки, поэтому теперь, увидев, в каком состоянии находится кухня, будет в ужасе. Но он умеет творить чудеса.

Эллиот взял в руки другой нож и примерился к квадратному куску желтого сыра. Плита была холодной, так что Макгрегору придется съесть свой тост холодным.

Нож вошел в аппетитный кусок, и тут Эллиот услышал тихие шаги у себя за спиной. Кто-то шел крадучись, не желая, чтобы Эллиот обнаружил его присутствие. Это не могла быть Джулиана. От нее веяло запахом розовой воды. И не Махиндар, и никто из его семьи. Это не мог быть и Макгрегор, который ходил, топая, как рота солдат.

Все эти мысли вмиг пронеслись в голове Эллиота, а потом его сознание заполнила пустота. На него обрушился жар, ровный жар летней земли. Ни кусочка тени, никакого укрытия. Надо бежать, спасать жизнь. Но местность полностью открыта, бежать некуда.

А за спиной кто-то есть. И никаких путей отхода. Эллиот должен сражаться! Во рту накопился вкус желчи. Либо он будет убивать, либо умрет сам.

Оглушительно завопив, Эллиот резко развернулся и накинулся на незваного гостя, который оказался силен и мускулист. Эллиот швырнул его через кухню, навалился всем телом и приставил нож к горлу нападавшего.

Пленник Эллиота завизжал. Он визжал и визжал, не переставая. Сквозь его крик до Эллиота донесся знакомый голос Махиндара:

– Нет, нет, нет, сахиб[1]! Остановитесь!

Ни за что! Эллиот должен убить и избавиться…

На его плечо легла чья-то рука. Нож остановился.

– Нет, сахиб. Вам теперь ничего не грозит. Этот юноша – друг.

Эллиот захлопал глазами. Он потихоньку начал приходить в себя. Из сумрака выплыло темное лицо Махиндара, его добрые карие глаза смотрели страдальчески.

Под Эллиотом билось чье-то тело. Кто-то пытался вдохнуть воздуха. У Эллиота прояснилось в глазах, и стало понятно, что он прижимает к полу молодого Хэмиша, приставив ему к горлу кухонный нож.

Рядом стоял Махиндар, удерживая хозяина за руку. Позади Махиндара маячили его мать и жена. Еще чуть дальше – Прити, которая продолжала жевать хлеб, глядя на него круглыми глазами.

Потом в коридоре послышались шаги и раздался встревоженный голос Джулианы:

– У вас все в порядке? Я слышала, как кричал Эллиот.

Черт, черт, черт! Куда, к черту, Хэмиш так крался у него за спиной?

– Сахиб, вы и в самом деле можете отдать мне нож.

Эллиот зарычал. Он оттолкнул от себя Хэмиша, кинул нож на пустой стол и, широко шагая, выскочил через заднюю дверь из кухни в подступавшую темноту шотландской ночи.