Раневской посчастливилось видеть Иллариона Николаевича и в пьесе Леонида Андреева «Тот, кто получает пощечины». Эта роль Певцова также запомнилась ей на всю жизнь.

Фаина Георгиевна вспоминала, что когда она узнала о своем участии в этом его спектакле, она, сильно волнуясь и крайне робея, подошла к Иллариону Николаевичу и попросила дать ей совет, касающийся того, что ей следует делать на сцене, если у нее нет ни одного слова в роли. «А ты крепко люби меня, и все, что со мной происходит, должно тебя волновать», — не раздумывая, ответил Певцов.

Раневская послушалась — она любила его так крепко, как он попросил.

И когда спектакль окончился, она продолжала громко плакать, мучаясь судьбой его героя, и никакие утешения подруг не могли ее утешить. Тогда кто-то из подруг побежал к Певцову за советом. Добрый Илларион Николаевич пришел в гримерную к Раневской и спросил ее: «Что с тобой, Фаина?» — «Я так вас любила, Илларион Николаевич, так крепко любила вас весь вечер», — всхлипнула Раневская. «Милые барышни, — сказал Певцов, обращаясь к девушкам из той же гримерной, собравшимся вокруг Фаины, — вспомните меня потом: она будет настоящей актрисой!»

Певцов не ошибся — Фанни Фельдман стала Настоящей Актрисой. Фаиной Раневской.

По поводу происхождения ее псевдонима существует несколько версий. «Раневской я стала прежде всего потому, что все роняла. У меня все валилось из рук. Так было всегда», — признавалась Фаина Георгиевна. Согласно второй версии ее спутник сравнил Фаину с героиней чеховской пьесы, увидев, как Фаина смеется над тем, что ветер вырвал у нее из рук деньги, и повторяет: «Как красиво они летят!» А может быть, причина кроется в том потрясении, которое испытала Фаина в 1913 году, увидев постановку «Вишневого сада» на сцене Московского Художественного театра…

Восхождению новой звезды российской сцены помешала Первая мировая война. Российская империя трещала по швам, жизнь день ото дня становилась все хуже и хуже, и вскоре москвичам стало не до театральных пиршеств в Малаховке. Их заботили более важные проблемы, в первую очередь — добыча хлеба насущного, ибо жизнь постепенно превращалась в выживание.

По возвращении из Малаховки в Москву Раневской долго пришлось обивать пороги театрального бюро, пока ей не удалось получить предложение попробовать себя в амплуа героини-кокет (проще говоря — обольстительницы с умением петь и танцевать) в Керчи в антрепризе Лавровской.

Выбирать не приходилось, раздумывать было нельзя — Раневская согласилась и уехала в Керчь. Впоследствии она вспоминала этот период своей жизни с присущей ей иронией. Вспоминала свой первый сезон в Крыму, вспоминала, как играла в пьесе Сумбатова-Южина прелестницу, соблазняющую юного красавца.

Действие пьесы происходило в горах Кавказа. Раневская стояла на бутафорской «горе» и говорила противно-нежным голосом: «Шаги мои легче пуха, я умею скользить, как змея…» Начав «скользить как змея» после этих слов, Раневская свалила декорацию, изображавшую гору, и больно ушибла своего партнера. Публика содрогалась от смеха, а стонущий от боли партнер пообещал оторвать своей неуклюжей партнерше голову.

Возвратившись домой, Фаина Раневская дала себе слово уйти со сцены.

На счастье будущих поклонников ее таланта, она своего слова не сдержала.

В кругу кровавом день и ночь

Долит жестокая истома…

Никто нам не хотел помочь

За то, что мы остались дома…

Анна Ахматова. «Петроград, 1919»

Антреприза Лавровской просуществовала недолго, причем актеров обманули и не заплатили им ни гроша.

С деньгами можно было бы вернуться в Москву, а без них оставалось лишь кочевать по Крыму в поисках работы. Актерской работы — больше ничего Фаина Раневская делать не умела и не желала.

Существовала альтернатива — плюнуть на старые обиды и добраться до родного Таганрога, который был совсем рядом, но Раневская о нем даже не думала. Во всяком случае, за всю свою долгую жизнь она никому и никогда не говорила о том, что была у нее такая вот идея — вернуться домой и зажить «по-человечески».

Лучше уж так — перебиваться случайными заработками, порой продавая что-то из своих вещей, а порой и голодая. По-настоящему.

В Петрограде из-за сбоя поставок в город продовольствия 23 февраля 1917 года начинаются стихийные митинги, демонстрации и забастовки. Большевики, меньшевики, эсеры, анархисты и почти все остальные партии призывают к революции и свержению монархии. 25 февраля выступления перерастают во всеобщую политическую стачку. 26 февраля была расстреляна крупная демонстрация на Невском проспекте, по столице прошли массовые аресты. Расстрел демонстрации вызвал недовольство в армии, почти сразу же перешедшее в мятежи. 27 февраля 1917 года началось вооруженное восстание в Петрограде, причем к революционным народным массам присоединилось солдаты. В течение дня толпы восставших захватили вокзалы, мосты и даже главный арсенал…

В ночь со 2 на 3 марта 1917 года Николай II подписал Манифест о своем отречении и отречении своего сына Алексея от престола в пользу своего родного брата Михаила Александровича. Михаил Романов, совершенно не обрадовавшийся так неожиданно свалившейся на его голову короне, подписал акт об отречении 4 марта, передав власть Временному правительству.

Мирная жизнь тихого, неторопливого, курортного Крыма осталась в прошлом. Городской гарнизон Евпатории присягнул Временному правительству… Прошли досрочные выборы новых гласных Евпаторийской думы, в результате которых был практически полностью обновлен ее состав… Формируются Советы рабочих, солдатских и матросских депутатов… Назначается губернский комиссар Временного правительства… Резко активизируется деятельность политических партий…

Это еще не свистопляска смерти, которая вскоре накроет Крым. Это только ее предвестие.

Какая сцена? Какой театр? Немного позже сам Крым станет сценой, на которой будет разыгрываться драматическая трагедия, именуемая Гражданской войной.

В конце сентября 1917 года Фаина Раневская добралась до Феодосии, бывшей в то время культурным центром юга России. Она даже получила роль в одном из спектаклей, но антрепренер Новожилов забрал все собранные деньги и сбежал…

Весть об очередной революции в Петрограде, которую впоследствии назовут Октябрьской, застает Раневскую в Ростове-на-Дону, совсем рядом с родным Таганрогом.

С приходом большевиков Гирш Фельдман, не имея никаких иллюзий относительно новых хозяев жизни, бежал на своем пароходе «Святой Николай» (все-таки как же хорошо и удобно иметь свой пароход!) в румынскую Констанцу. Вместе с ним уехали жена и сын Яков. Дочь Изабелла к тому времени уже несколько лет жила с мужем за границей.

Фаина осталась в России. Нельзя с уверенностью сказать, было ли это ее решением, ее выбором или же все случилось без ее участия. Встречался или обменивался письмами Гирш Фельдман со своей непутевой дочерью или же перед отъездом просто не смог послать ей весточку, потому что не знал, где можно ее найти?