лет, как я претерпеваю мучения в темнице“. Еще один сказал: „Я — воин. Много лет я служил отцу царя, вместе с ним бывал в походах, много лет, как служу царю; от дивана я имею небольшое содержание. В прошлом году я ничего не получил, в этом году я обратился к вазиру и сказал: „У меня семья, в прошлом году содержание не дошло до меня. Отпусти в этом году, часть я отдам тебе, другую часть потрачу на необходимые расходы“. Сказал: „Царю не предстоит ничего важного, чтобы ему нуждаться в войске. Все одно, будут ли состоять на службе или не будут такие, как ты и тебе подобные; если тебе нужен хлеб, займись „глиняным делом“.[55] Я сказал: „Мне, у которого |24| столько заслуг перед этой державой, не надлежит заниматься „глиняным делом“. А тебе следует понять в качестве кадхуда государя, что в битвах я жертвую жизнью за государя, послушен его приказу, а ты жалеешь для нас прокормления, не исполняешь приказа государя. Разве не понимаешь, что мое и твое услужение одинаковы перед государем? тебе он поручил этакое дело, а мне этакое; мы отличаемся с тобой только в одном: я подчиняюсь приказу, а ты — нет. Если такой, как я, не нужен государю, то и ты также не нужен. Если ты имеешь указ о том, что государь вычеркнул мое имя из дивана, — покажи, а не то доставь нам то, что государь нам пожаловал“. Сказал: „Уходи, я охраняю и вас и государя, не будь меня, уже давно ястреба сожрали бы ваши мозги“. Прошло два дня, и он послал меня в тюрьму. Теперь вот уже четыре месяца, как я нахожусь в темнице“. Из более чем семисот узников оказалось менее двадцати кровников, воров и преступников; все остальные были из числа тех, кого утеснил вазир по своему корыстолюбию и бросил в темницу. Когда люди города и округи услыхали публичное объявление, которое приказал государь, на другой день ко двору пришло столько челобитчиков, что им не было предела и числа. Когда Бахрам Гур узнал таким путем о делах людей, о беззаконии и несправедливостях, чинимых вазиром, он сказал самому себе: „Я вижу, что разруха в государстве от этого человека более, чем можно то выразить словами. Наглость, которую он проявил по отношению к богу, божьему люду и ко мне более того, что можно помыслить. Надо вникнуть глубже в это дело“. Он приказал, чтобы отправились во дворец Раст Равиша, принесли бы его свитки бумаг, опечатали все двери помещения. Доверенные отправились, все сделали согласно указанному, принесли свитки; их просмотрели, среди них нашли один с дружескими письмами к Раст Равишу от того государя, который восстал и намеревался напасть[56] на царство Бахрам Гура; |25| нашли письмо Расг Равиша, где он писал „Чего вы медлите? Мудрецы говорят, что беспечность может погубить удачу. В благожелании и стремлении услужить я сделал все, что возможно: я совратил несколько войсковых начальников, привел их к присяге, оставил большую часть войска без средств к существованию и без снаряжения, полностью послал все то, что приобрел во все время, сделал народ немощным, слабым, разоренным, собрал для тебя такое казнохранилище, которого нет сейчас ни у одного царя, приготовил тебе корону, пояс и маджлис,[57] украшенный драгоценными камнями, подобных которым никто не видел. Я спокоен относительно этого человека и поприще — свободно, противник беспечен; спешите, как можно скорее, прежде чем этот человек проснется от сна беспечности“. Увидав эти писания, Бахрам Гур сказал: „Славно! он направил на меня врага; тот идет в своей гордыне. У меня нет никакого сомнения в его гнусности и измене“. Он приказал, чтобы доставили в казнохранилище все, что у него было, раздобыли его рабов и животных, все, что он получал от людей в качестве взятки и насилием. Бахрам распорядился, чтобы продали его имения и поместья, роздали бы людям, сравняли бы с землей его дворец и все его обзаведение. Затем он приказал воздвигнуть у дверей дворца высокую виселицу, перед которой поставить тридцать других дерев; первым повесили Раст Равиша, подобно тому, как ту собаку, затем его сообщников и тех, кто подчинился ему, всех их также повесили. Также Бахрам Гур приказал, чтобы объявляли в течение семи дней: „Такое наказание постигнет всякого, кто злоумышляет против царя, входит в соглашение с его врагами, измену предпочитает верности, притесняет людей, оказывает непослушание богу и своему господину“.[58] Когда Бахрам Гур совершил это наказание, устрашились все смутьяны перед царем. Бахрам Гур сместил всех, кого Раст Равиш приставил к делу; он заменил всех дабиров и всех мутасаррифов.[59] Когда об этом узнал тот государь, что намеревался напасть на государство Бахрам Гура, он возвратился, устыдился содеянного, послал много имущества, редкостных |26| вещей, попросил прощения, заявил о покорности, сказал: „Никогда я не буду замышлять мятеж против царя, вазир толкнул меня на этот путь многими своими письмами и посланиями, мое же раздумье мне подсказывало, что он преступник и ищет спасения“. Царь Бахрам принял его извинение, простил его. Затем он вручил должность вазира одному мужу доброго поведения, богобоязненному; дела войска и народа пришли в порядок, мир обратился к преуспеянию; людей он освободил от насилий и притеснений. А тому человеку, что повесил собаку, царь Бахрам Гур, когда выходил из его палатки, собираясь возвращаться, бросил стрелу, вытащив из колчана, и сказал: „Я ел твой хлеб-соль, а мне стало известно о твоих невзгодах и убытках, что тебя постигли, и я обязан тебе воздать должным. Знай, что я хаджиб хаджибов[60] царя Бахрам Гура, со мною дружат, хорошо меня знают все вельможи и хаджибы его двора. Надлежит тебе собраться и отправиться с этой стрелой ко двору царя Бахрама, всякий, кто увидит тебя с ней, приведет тебя ко мне, дабы я мог воздать тебе должное за кое-какие твои убытки“. Он уехал. Несколько дней спустя жена сказала тому человеку: „Собирайся и ступай в город, возьми с собой стрелу, так как тот разукрашенный всадник несомненно должен быть могущественным и влиятельным человеком. Если даже он окажет тебе небольшую милость, для нас сейчас и этого будет много. Не ленись, — слова такого человека не могут быть пустыми“. Человек собрался и отправился в город. Ночь он переспал, а на другой день отправился ко двору царя Бахрама. А Бахрам Гур предупредил хаджибов и людей двора: „если придет такой-то человек и вы увидите