– Не скачивала? – грустно уточнил Степка.

– Нет. – Маша вдруг затряслась, и Степка понял, что ее глаза снова наполнились слезами. – Я не хотела путать файлы. Знаешь, как нам трудно отслеживать изменения. Вот я и хранила все на серверах фирмы. Думала, так будет проще. И документы в порядке.

– Ну тише, тише, тише, – только и придумал что сказать Степа. Маша уселась на его стул и уронила лицо в ладони. Она замолчала, и это молчание было хуже, чем ее плач. Степа аккуратненько взял Машу за плечи и откатил от компьютера в сторону вместе со стулом. Затем он принялся колдовать над техникой. Когда Степа работал за компьютером, он был похож на сумасшедшего пианиста, увлеченного музой. Его руки взлетали и опускались, он то бросался вперед, то отскакивал назад и кривился, словно от боли.

– Ты вчера тут была? – спросил он.

– Конечно, была. Я работала почти до ночи. Мама мне потом знаешь какую истерику устроила! Последний вечер, я остаюсь одна, мне нужно дать миллион инструкций, а меня нет. Я еле отбилась…

– Маш, ты не могла сама случайно стереть файлы с сервера? – аккуратно спросил Степа. Реакция была ожидаемой: ядерный взрыв. Маша встала со стула, отряхнула платье, подняла заплаканные глаза на Степу и просто несколько мгновений помолчала. Степка знал – лучше бы она орала. А так еще секунда, и она развернется, уйдет и обидится навечно.

– Ничего не нашел? – спросила она, приложив все усилия, чтобы сдержать эмоции. Степа посерьезнел и мотнул головой. Он потер подбородок.

– Я еще не все посмотрел. Но есть хорошая новость и плохая. С какой начать?

– Думаешь, это смешно? – едва проронила Маша ледяным тоном. Степа откашлялся и снова уставился в компьютерный экран.

– Просто в журнале действий…

– Что в журнале действий?

– Вот запись. Написано, что вчера в восемь вечера с небольшим… папка была стерта.

– Что? – ахнула Маша, вглядываясь в меленькие строчки на экране, словно надеясь найти там ответы. – Не может быть. Я ничего не стирала.

– В восемь вечера ты же была тут? – спросил Степа осторожненько. И на всякий случай отставил подальше чашку с чаем.

– Да, я была тут, и что? Ты во мне сомневаешься, Степочка? – пробормотала Маша мертвенно-тихим голосом.

– Нет-нет, что ты! – Степа поднял руки вверх. – Просто мне кажется это довольно важным – что ты была тут.

– И что, там написано, что я сама стерла файл?

– Там написано, что файл стерт, – грустно кивнул Степа. – Конечно, это не обязательно значит, что это была именно ты. Это даже не обязательно означает, что файл был стерт именно тут, в офисе. С другой стороны, у тебя ведь доступ под паролем, верно? Может быть… а твой брат не знает пароль доступа к твоему пользователю?

– Нет, не знает. Я его даже к компьютеру не подпускаю. А уж чтобы он зашел на сервер фирмы, да через специальную программу, да ввел пароль и стер все мои файлы…

– Не все. Только одну папку.

– Все нужные файлы. – В голосе Маши зазвучал металл. – Знаешь, сколько у меня папок в компьютере? Миллион и маленькая тележка. Они в разных каталогах, у них – своя структура, свои обозначения, которые знаю только я. Не кажется тебе, что это слишком невероятно?

– Но если ты их не стерла, тогда что? Кара божья?

– Ага, карма. А что, если это вообще был ты?

– Я?

– Ты, Степа, – кивнула Маша. – У тебя-то ко всему доступ есть. Вот ты чай тут пьешь, я видела, как ты бутерброд на клавиатуру клал.

– Ты считаешь, что я бутербродом стер все твои файлы? – возмущенно воскликнул Степан.

– Не все, а только «Русское раздолье» чертово, над которым я три месяца работала! – взвыла Маша. – Я не знаю! Просто не знаю, что и думать! И знаешь, что самое обидное? Что времени думать у меня вообще почти не осталось.

– Только не паникуй, Машка. Что-нибудь придумаем.

– Если ты не придумаешь сейчас с десяток гигабайтов графических файлов с картинками и чертежами, то мне останется только собирать вещи. Щучка выкинет меня в три счета. Думаешь, он станет слушать весь этот бред про карму?

– Да уж, Хьюстон, у тебя проблемы, – согласился наконец Степа. И повисла тяжелая, как топор, пауза.

– Слушай, а восстановить файлы нельзя? – прошептала Маша, глядя на круглые часы на стене. – Ведь ты ж программист, ты все можешь. Может быть, они не до конца удалились, а? Может, там где-то они еще лежат в какой-нибудь корзинке? Я не знаю, вот я когда в телефоне фотки удаляю, они все равно какое-то время торчат среди «недавно удаленных». Ведь ты говоришь, все случилось только вчера?

– Ты понимаешь, что это не могло произойти случайно? Не бывает таких случайностей. И вирусы такие еще не написали, чтобы именно твой последний проект слопать.

– Ты к чему клонишь, подлец? Что я сама их постирала?

– Ну… самое рациональное объяснение обычно и есть правда. Ты вчера не пила, а? У тебя вроде родаки уехали?

– Я ничего не удаляла! – чуть ли не взвизгнула Маша, с трудом подавив желание стукнуть Степу его же чашкой. Тот вздохнул и покачал головой.

– Хорошо, но кто-то же удалил файлы, а затем удалил их из корзины. И та же история с почтой. Ты никогда не видела надписи, когда удаляла файлы, «файлы будут удалены без возможности восстановления»? – язвительно переспросил Степа. – Может, не стоит нажимать на кнопочку «о’кей», пока не прочитала всех предупреждений? Может, их не просто так люди писали?

– Ну тебя, Степка.

– Дай мне хоть какое-то время, – пробормотал он. Но время текло неумолимо.

– Что мне делать, Степа? До совещания осталось, я не знаю… – Маша не сводила взгляда с часов. – Пятнадцать минут?

– Может, позвонить Щучке, перенести совещание? Объяснить ситуацию? – предложил Степа, хотя по его лицу было видно, что он и сам не верит в то, что этот поворот действительно возможен. Объяснить что-то Щучке, а тем более попросить его о чем-нибудь…

– С таким же успехом можно идти и копать себе могилу, – бросила Маша. – А я ведь так много сделала для этого чертового проекта! Это так несправедливо! Я совсем не хочу быть похоронена под табличкой «Она не умела нажимать кнопку сохранения».

– Я буду приносить тебе цветы, – пообещал Степа с сочувствием, за что тут же получил подзатыльник. Не слишком сильный, но все же «огреб», как говорится.

– Не приноси мне мертвые цветы, лучше посади их на моей могилке. Полукругом – синие васильки, желтые нарциссы. А лучше – сделай альпийскую горку.

– Сделаю, – кивнул Степа. Маша огляделась, скользнула взглядом по комнате, где они со Степкой столько раз прятались от начальства, лазили в сети, играли в «ГТА»[1]… Хорошо, когда у тебя на работе друг – системный администратор.