Я сажусь на матрас, на котором спит дядя Мусорщик. Когда ему в ящик бросают письмо, оно падает прямо ему на голову. Если вы соберетесь ему написать, пишите в любой другой день, кроме пятницы, потому что пятничное письмо придет утром в субботу и упадет ему на голову и разбудит. А он очень не любит, если его разбудить утром в субботу. Он говорит, что ему надо выспаться.

— А я вот киношку смотрю. У меня теперь новый видак.

— Что у вас новое?

— Видеомагнитофон. На самом деле он старый. Антикварная вещь. Теперь таких больше не делают. А я вот разжился по случаю. Смотри сюда. — Дядя Мусорщик показывает мне какую-то штуку. Я таких раньше не видел. — Это видеокассета. Для записи фильмов. Теперь таких больше не делают. Видишь? В окошке? Две круглые штуки. — Да, там есть окошко. И в окошке — какие-то штуки. — Они называются катушки. На них намотана пленка. Она такая… ну, в общем, пленка. Похожа на липкую ленту, только не липкая. Потому что на ней нет клея.

— А что тогда на ней есть?

— Там записана киношка.

Я смотрю на видеокассету. Смотрю очень внимательно. Но никакого кино на ней нет. Дядя Мусорщик смеется.

— Так ничего не увидишь. Нужен специальный видеомагнитофон. Вот смотри. — Дядя Мусорщик пинает какую-то штуку, похожую на коробку, которая стоит на ковре рядом с теликом, который тоже стоит на ковре. — Это видеомагнитофон. Его кто-то выкинул, а я взял. Очень даже хороший видак, рабочий. Кассету надо вставлять сюда, в эту прорезь. — Дядя Мусорщик вставляет кассету в прорезь на видаке, как почтальон, когда он опускает в дядин почтовый ящик какое-нибудь письмо, которое потом падает дяде на голову. Видак как будто глотает кассету. Как будто он ее съел. На передней панельке зажигается лампочка.

А потом — все. Ничего не происходит.

— А что он делает, этот видеомагнитофон?

— Он показывает кино.

— А где тогда это кино? Ну, которое он показывает.

— Надо нажать вот на эту кнопку. — Дядя Мусорщик говорит: — Только ты еще маловат для такого кино, дружище. Оно для взрослых. У меня сейчас только одна кассета, но я потом поищу тебе мультики. Думаю, что-нибудь найдется. Ты пока посиди, дружище, а я отскочу в переулок. Прогуляю лошадку. — И дядя Мусорщик идет в переулок. Я знаю. Он идет какать. Он, когда собирается какать, всегда говорит, что идет прогулять лошадку. Он выходит из задней двери, даже не надевая ботинок. Потому что ботинки уже на нем. Он же мусорщик и никогда не снимает ботинок.

Он уходит, а я сижу, жду. Смотрю на телик, который сейчас ничего не показывает.

Я смотрю на него и думаю: а если нажать эту кнопку? Интересно, что будет?

И когда я уже собираюсь нажать на кнопку, задняя дверь открывается, и входит дядя Мусорщик.

Я сижу на полу, на ковре, и вообще ничего не делаю.

— А вы что, — говорю, — уже прогуляли лошадку? Уже покакали?

— Нет, потом выйду. Попозже. Там какой-то приятель гуляет с собакой. — Дядя Мусорщик нажимает на кнопку, которая на видаке, только это другая кнопка, которая вытаскивает кассету. Дядя Мусорщик убирает кассету в карман своей куртки, которую он называет «куртец». — Это кино только для взрослых.

— Я уже взрослый.

— Ты еще маленький, Том, дружище. Если я покажу тебе эту киношку, твоя мама меня убьет.

— Не убьет. Она вообще ничего вам не сделает, потому что она занята.

— Да? И чем же она занята?

— Она занимается сексом. — Я говорю это шепотом. — С тем дяденькой.

— С каким дяденькой?

— Который молочник. Только он не настоящий молочник, а такой, понарошку. Это было по телику.

— По вашему новому телику, который весь навороченный?

Я киваю.

— Зря он тебе говорит о таких вещах. Это не для детей. — Дядя Мусорщик стучит пальцем по кассете, которая у него в кармане. — Это только для взрослых.

— Просто я его ночью включил, когда было совсем-совсем поздно. А днем я смотрю детские передачи. Днем он Терик, для маленьких. А ночью — Терренс. Для взрослых.

— Она меня все равно убьет. Когда закончит, ну, с тем, чем она занимается.

— Наверное, она никогда не закончит. — Я тихо качаю головой. — Потому что она забрала свои платья.

— Какие платья?

— Все, которые были.

— Том, дружище, я что-то не понимаю.

— Они были в шкафу, — говорю. — Ее платья. А теперь их там нет.

— И куда они делись?

Я достаю из кармана конверт.

Но дядя Мусорщик даже не смотрит на то, что я там достаю. Он идет к задней двери, открывает ее и выглядывает наружу.

— Похоже, этот приятель с собакой ушел.

Дядя выходит на улицу, в переулок за домом. Ему надо скорее прогулять лошадку.

Я смотрю на конверт. Там написано: «Терпение кончается. Просьба выслать еще терпения». Я уже собираюсь открыть конверт, посмотреть, что там внутри, но тут задняя дверь открывается, и заходит дядя Мусорщик.

— Чертова псина. И как человеку в таких условиях прогуливать лошадку?!

— А вы что, стеснялись собаки? Это же собака, она животное. Ее не надо стесняться.

— Собака здесь ни при чем. Я говорю про ее хозяина.

— А он что, тоже прогуливает лошадку?

Дядя Мусорщик смеется.

— Нет, он выгуливает собаку. Которая можно сказать что прогуливает лошадку. А человеку потом по-человечески не присесть.

Я киваю. Теперь мне все понятно. Он так хорошо все объясняет. Он вообще очень умный, мой дядя Мусорщик. Пусть он и мусорщик, но он очень умный. Я поэтому к нему и пришел. Чтобы показать ему этот конверт. Я говорю ему:

— Посмотрите, что у меня есть.

— Это что, Том, дружище?

— Конверт.

— Откуда он у тебя?

— Он был на кухне, лежал на столе. Это от мамы письмо. Она потому что его написала. И оставила на кухне. Когда уходила.

— Свалила, значит, мамашка.

Я киваю.

— И когда это случилось?

— Вчера. Был понедельник, который в субботу. Я пошел в школу. А потом, когда я пришел домой, она свалилась… нет, не свалилась. Свалила.

— В субботу в школу не ходят, Том. В субботу все отдыхают. Это выходной день. И сегодня тоже выходной. А завтра будет рабочий. Завтра мне на работу. Если она заработает, эта дура. Ну, в смысле, машина. Там есть такой механизм, в кузове. Сзади. Называется уплотнитель. Только он что-то не уплотняет. Открывать будешь?

Я смотрю на конверт у себя в руках. Качаю головой.

Дядя Мусорщик на меня даже не смотрит. Он снимает ботинки. Не те, которые на нем, а которые лежат в куче в углу. Он их снимает с какой-то штуки, которая под ними.