— Вам не позволят, — говорит Реннар Роутен в какой-то момент.

— Вы из рода Левинарис. Брак с военным вам никто не разрешит.

— Леди не нужно ничье разрешение, — возразил Динар, — Она совершеннолетняя.

— Вам ведь уже подобрали мужей, — вмешался Маркес, повернувшись ко мне лицом.

Пока меня не было, еще что-то выяснил, судя по всему.

— Да. Но это был не мой выбор. И я отказалась. Да, меня могут лишить имени рода. Да, я понимаю, чем рискую. И да, свое будущее я буду выбирать сама.

— Вы хотите просто развлечься с нами. Или создать семью? — спрашивает Лысый.

Понятно их недоверие. Но неприятно.

— Маркес! — одернул Лысого адмирал.

— Все в порядке. Я отвечу. Да, я хочу семью. Только настоящую. Где заботятся друг о друге. Где все равны. Где царит мир и покой, а не постоянная война, пусть и холодная. И уж тем более не безразличие. Хочу ребенка. В будущем. Хочу любить и чтобы меня любили. Хочу, чтобы мы узнавали друг друга. Доверяли, хотя бы со временем.

Я думала, это будет момент понимания. Но ответы мужчин удивили. Начал Лысый.

— Мне сложно поверить, что такая, как вы, существует. Что вы реальная, а не плод моего воображения. Что это не шутка, не игра, не вызов роду. Что вы не исчезнете завтра или через несколько дней, наигравшись с нами. Заставив поверить в невозможное.

Неожиданно. Но… понятно. И про вызов роду. И о возможном исчезновении. И игра, которую я могу вести. Но очень и очень неприятно. Я поспешила? Решила быть откровенной в надежде, что поймут и оценят, и сделала только хуже?

Затем слово взял адмирал.

— Меня не раз таким вот образом пытались сломать. Такие игры для меня не в новинку.

Вот и все. Сухо. Четко. Откровенно. И понятно.

И даже думать страшно, что он имел в виду. Игры. Такие игры. Не раз. Сломать. Игры. Сломать. Такие игры.

Прокручиваю в голове. И понимаю. Осознаю. И мне становится больно. Словно это не его, а мое прошлое. Словно это меня не единожды обманывали, унижали, ранили сердце и душу. Каким бы спокойным не казался Реннар, но мне очевидно, что он спрятал свое сердце. Может быть, израненное и разбитое. Спрятал надежно. И те радужные перспективы, которые я себе успела нарисовать. Просто не будет.

Посмотрела в сторону Динара. Что он скажет?

Ждала всего. От обвинений во лжи до чего-то оскорбительного. Я теперь, казалось, ничему уже не удивлюсь.

Но пилот вдруг улыбнулся мне. И на его щеках появились ямочки. Лицо вдруг преобразилось до неузнаваемости. Взгляд такой шальной, словно мужчина решился на какую-то авантюру. И вот он произносит:

— Эссалия, выходите за меня замуж! Сейчас! Просто берем флай и летим регистрировать брак.

Не успела я осознать, что мне только что сделали предложение, как Динар прибавил:

— И тогда они тоже поверят вам, как я верю.

Удивление и шок, это первые мои эмоции.

— Динар! Тебе же уже объяснили, что нельзя пользоваться трудным положением, в которое попала леди! — тотчас отчитал пилота адмирал.

— Динар, леди может не понимать, что говорит. Она пережила горе и сейчас, — продолжил Маркес, повернувшись к пилоту лицом, а ко мне лысиной с татуировкой.

Они опять меня пытаются защитить. От меня же самой! Несмотря на все их недоверие и предубеждение. И это…

— Согласна! — отвечаю Динару.

Не буду я брать пример с капитана и адмирала. Пусть не доверяют и опасаются. У них есть причины для этого, не сомневаюсь.

А вот я рискну!

Мне нравится Динар. Его восхищение. То, как он на меня смотрит. Его неожиданное предложение. Его улыбка и задор.

И напряжение отпустило. Так легко на душе стало. Особенно порадовала реакция Реннара и Маркеса. Они уставились на меня, глядя во все глаза. И словно не могут найти слов.

— Вы можете присоединиться. Как свидетели. Или как женихи, если рискнете и получите согласие леди, — произнес мой теперь уже жених, глядя то на меня, то на мужчин уверенным взглядом.

— Эссалия. Не леди, Эссалия, — говорю Динару.

— Лия. Можно я так буду тебя называть? — спрашивает жених.

— Мне нравится, — отвечаю, одаривая его улыбкой.

А он уже рядом. Помогает подняться. Стаскивает с мизинца мужскую печатку и спрашивает:

— Позволишь?

Киваю, и у меня на пальце сверкает обручальное кольцо.

— Динар, оно мужское! — шипит нам в спину Лысый, который следом за другом поднялся.

— Женское выберем при зале регистрации брака, — ответил ему мой жених.

И взял меня за руку, решительно направившись к выходу. На нас начали оглядываться другие посетители. Многие обратили внимание на то, что Динар надевал на мой палец кольцо. Отовсюду посыпались поздравления.

Как-то все быстро и неожиданно, но мне, странное дело, все нравится. И этот, открывшийся с новой стороны решительный такой Динар.

Кажется, я лечу выходить замуж. Всего через два часа после того, как вышла из клиники.

Не хилый такой поворот в моей судьбе всего за каких-то два часа. От неуверенности в будущем до обретения первого жениха и понимания, что все получится.

И потом, я теперь уже не одна. И это только начало!

Обручальное кольцо мы выбирали вместе с Динаром. Я не знала, как много зарабатывают пилоты. Потому решила ограничиться простым ободком с маленькими крупинками камушка по всему кольцу.

— Но как же камень? — спросил мой будущий муж, — Ведь важно, чтобы он был большим и издалека бросался в глаза.

А-а-а-а-а? Да, я немного зависла от услышанного.

— Зачем? — спрашиваю.

Нет, ну правда. Зачем такой огромный? Услышав слова пилота, консультант показал нам образцы “издалека бросается в глаза”.

Ладно еще, камень размером перепелиное яйцо носить на пальце. Сверкает, цвета на любой вкус. Ладно, пару раз надеть на какое-то мероприятие еще можно. Но каждый день ходить с таким украшением? А размер куриного яйца, это тоже модно и статусно?! Еще бы гусиное показа…

И такое есть. Но не на мои тонкие пальчики, извините!

— Ты хочешь большой камень? — спрашиваю у Динара в надежде на отрицательный ответ.

И он довольный такой кивает. Кошу глаза в сторону адмирала и капитана. А эти с трудом скрывают улыбки, видя мой потерянный взгляд. Но глаза, глаза их выдают!

Могли бы и помочь, а не смеяться над нами!

И тут Динар берет в руки то самое куриное кольцо. Я сглатываю. И понимаю, что нет. Нет, нет и нет! Понимаю, жена на голову упала, когда уже не ждал. Но всему есть предел.