Мистер Брум медленно поднялся со стула и начал собирать со стола тарелки.

– Раз так, то мне, пожалуй, стоит завтра пойти на работу и уладить всё с мистером Неттлзом, – грустно пробормотал он.

Несколько секунд Джек смотрел на отца, чувствуя себя последним предателем.

– Прости, что я вот так убежал, папа, – попросил он. – Я больше не буду так делать.

Мистер Брум уже направлялся к двери, но, услышав это, обернулся.

– Всё в порядке, сынок, – ответил он. – Я просто рад, что с тобой ничего не случилось. Слушай, давай завтра нормально поужинаем, хорошо? Только мы с тобой, и никаких отговорок.

– Конечно, папа, замечательная идея, – сказал Джек с улыбкой.

Отец повеселел.

Джек понятия не имел, что принесёт ему завтрашний вечер, но прямо сейчас просто обязан был порадовать папу. Как только мистер Брум вышел из кухни, мальчик побежал наверх и лёг спать.

Джек проснулся от стука в окно. Наверное, по стёклам барабанит дождь, подумал мальчик, протирая сонные глаза. Кот Оззи лежал в изножье кровати и безмятежно храпел, равнодушный ко всему, что творится вокруг.

Стук в окно становился всё громче и громче, но когда Джек отодвинул занавеску и выглянул наружу, оказалось, что разбудил его вовсе не дождь, а Блоссом. Девочка сидела на подоконнике и пальцем стучала по стеклу. Джек ещё никогда не видел её такой счастливой: она улыбалась от уха до уха.

– Что ты здесь делаешь? – спросил мальчик, открывая окно и впуская Блоссом в комнату.

Дождь ещё не начался, но всё небо затянуло плотной пеленой облаков.

– Доброе утро, парень! – оживлённо прошептала Блоссом.

– Который час? – спросил Джек и так широко зевнул, что едва не вывихнул себе челюсть.

– Время одеваться, ты, ленивый медведь! – заявила девочка. – Давай, поторопись!

Оззи дёрнул длинными белыми усами и промяукал, не открывая глаз:

– Кто-нибудь, заставьте её замолчать.

– Я всё слышу! – возмутилась Блоссом, глядя на старого кота с сердитым прищуром.

– Не обращай на него внимания, – посоветовал Джек, пытаясь пригладить встрёпанные со сна волосы. – По утрам он становится этаким старым брюзгой.

– Как ты смеешь, – пробурчал Оззи, перевернулся на другой бок и снова заснул.

Джек поглядел на часы: половина десятого. Им уже давно следовало быть в старом доме. Мальчик принялся поспешно одеваться. Ему вдруг пришло в голову, что они с Блоссом впервые остались наедине с тех пор, как он узнал, кто она такая на самом деле. У Джека в голове не укладывалось, что стоявшая перед ним девочка – его мама (или была ею когда-то). Правда, какой бы невероятной и нелепой она ни была, вертелась у Джека на языке, и его внутренний голос требовал что-то сказать, открыть Блоссом правду. И всё же разве он мог это сделать? Блоссом сейчас просто ребёнок. Как и предсказывал дедушка, она не поймёт, зато их дружбе точно придёт конец. Нет, сказал себе Джек, придётся ещё какое-то время хранить этот секрет, пускай дедушка сам исправляет эту волшебную неразбериху. Другого пути нет. Сегодня Джек непременно выберет удобный момент и поговорит со стариком, попросит всё исправить.

Блоссом щёлкнула пальцами прямо у Джека перед носом.

– Не спи на ходу, малыш! – посоветовала она. – Нужно торопиться! Скорее хватай свою куртку!

– Мне надо попрощаться с папой, – спохватился Джек. Он взял куртку и замахал на Блоссом руками, призывая покинуть комнату через окно. – Встретимся в переулке.

– Ладно, только поторопись! – С этими словами девочка вылезла в окно и спустилась на землю по водосточной трубе.

Джек заглянул в отцовскую комнату, быстро попрощался и побежал вниз. Схватил кроссовки, надел их, выскочил из дома через заднюю дверь, промчался через двор, выбежал за калитку и полетел по переулку.

Возле калитки старого дома уже стояли Блоссом, Бруно и Рокко. Братья Бакли душераздирающе зевали, а крутившаяся у их ног Дотти весело помахивала хвостом. Когда Джек, задыхаясь, подбежал к ребятам, собачка пролаяла «С добрым утром».

– Доброе утро, Дотти! – выдохнул Джек и почесал собаку за ухом.

– Она к нам вломилась! – возмущённо пожаловался Бруно, указывая на Блоссом. – Она вломилась в наш дом, запрыгнула на мою кровать и била меня подушкой по голове, пока я не проснулся!

– По крайней мере, тебя она не вытащила из постели за ноги! – проворчал Рокко, потирая ушибленную пятую точку. – У меня там шишка размером с персик!

– Да будет вам, что вы как дети! – закричала Блоссом и, приоткрыв калитку, протиснулась во двор старого дома.

Дотти последовала за ней, оглашая окрестности громким лаем. Джек и братья Бакли потащились следом.

Поднимаясь по узкой лестнице, Джек удивлённо оглядывался по сторонам. Дом выглядел таким же, как прежде, и всё же у мальчика захватывало дух при виде зарослей плюща: извивающиеся лозы полностью затянули стены, потолок и пол. Зрелище получилось величественное и жутковатое.

– Где же он? – спросил Рокко, когда они поднялись наверх.

– Кто? – не поняла Блоссом.

– Твой папа! – пояснил Бруно. – Ты ведь не потеряла его во второй раз, правда?

– Ах да! – воскликнула девочка. – Я на минутку забыла… он вон там!

– Да уж, память у тебя как решето… – вздохнул Бруно, качая головой.

Мальчишки следом за Блоссом прошли по коридору к центральной лестнице, в комнату, которая всегда казалась Джеку накренившейся.

Палатка, рядом с которой они впервые нашли Блоссом, мирно стояла в углу комнаты, а в другом углу всё так же дымился на печке котелок. Перед печкой сидел прямо на полу дедушка и поил Дотти горячим молоком из старого кувшина с отколотым краем, благо собачка добралась сюда раньше ребят.

– Тебе глоточек, и мне глоточек! – хихикал дедушка.

– Никогда в жизни не пробовала такого вкусного молока! – пролаяла Дотти.

– Ну, весь секрет в правильной температуре! – ответил ей дедушка. – Молоко пьют либо холодным, либо горячим, а всё что посередине я не перевариваю! Просто выплёвываю!

– Они все здесь, папа! – вскричала Блоссом. – Пришлось вытаскивать их из кроватей!

Дедушка подскочил и широко развёл руки в стороны, приветствуя гостей.

– Добро пожаловать, мои маленькие друзья! – воскликнул он. – Надеюсь, вы как следует выспались! Сегодня важный день! А теперь, Блоссом, передай-ка мне ещё одну миску, пожалуйста, – попросил он.

Налив в миску молоко, он передал её мальчишкам. Все по очереди отхлебнули горячего молока. Когда подошла очередь Рокко, он расстегнул куртку, и у него из-за пазухи показалась голова малыша додо.