башен, которые должны заставить шагоходы врага держаться подальше, стояли бетонные и каменные надолбы, пара десятков рядов. Между ними натянуты ряды колючей проволоки.

Часть укреплений — это совсем старые, их ставили ещё инженеры Великого Дома Накамура, когда заморские захватчики оккупировали Мардаград лет семьдесят назад.

Ещё часть — ставили уже Варга во время войны между Великими Домами. За двадцать лет мира про них подзабыли, но сейчас спешно и очень быстро восстанавливали.

Но основа укреплений — пушки. Против Исполинов бесполезны, но обычным шагоходам могут прописать по первое число.

Дороги пока не перекрыты укреплениями. Захваченное оружие не стали доставлять в город, оставили на первой линии обороны.

Здесь же собрались генералы, которые на морозе сбились в кучку. По разговорам слышно, что они вспоминают старые времена своей молодости, и как велись войны тогда.

Рядом с ними стоял обычный гусеничный панцирник с грубой восьмиугольной башней. Корпус — уродливая бронированная коробка, разве что лобовая броня установлена под уголом. Машина выкрашена в чёрный с красными полосами. Номер 112 тоже красный.

В такие цвета красят технику Мидлии. И зря, для панцирников, учитывая их малые размеры, не помешал бы белый маскировочный камуфляж. Но нам же проще, пусть сверкают всеми цветами радуги на снегу.

— Что вы там захватили? — спросил я, вылезая из машины, и захлопывая дверь.

Из кучи генералов вышел маршал Юрий Дерайга, с трудом опирающийся на клюку. На него была надета толстая и лохматая чёрная шуба, на которую была нашита эмблема в виде копья его старинного рода.

— Вот это опасное оружие, — проговорил он. — И подлое.

Он показал на панцирник. Туда уже забрался один из стрелков в белом маскировочном халате и копался рядом с пушкой. Судя по виду, это 75 миллиметров, не больше, хотя какая-то странная форма. Для ригги пушка не опасна, разве что попадёт в открытый смотровой лючок. Но это почти нереально.

Только я ошибся. Эта штука оказалась очень смертоносна.

Стрелок взялся за дуло и без труда его сдёрнул. Это была толстая картонная трубка, выкрашенная в чёрный, а не ствол орудия. А под ним совсем другая пушка.

Она стеклянная и прозрачная, с обмотанными проволокой стержнями внутри. Я видел такую в том бою в порту, когда познакомился с Марком и Яном. И подобная пушка была на Паладине, который обстрелял нас после отступления из Академии. Игниумовое Копьё.

— Видите? Они поставили Копья на танки! — маршал Дерайга сжал кулак.

Он использовал слово танк, как называли панцирники за морем. Я подошёл к бронированной машине и начал забираться наверх, ставя ноги на катки. Стрелок подал мне руку, затаскивая наверх.

Осмотрел эту опасную пушку ближе. На первый взгляд кажется, что это простое стекло. Но помню его принцип, Артур объяснял на уроках, а Марк дополнял. Копьё нагревалось и бросало вперёд раскалённый кусочек игниума.

С такой высокой скоростью и температурой оно прожигало лобовую броню шагохода навылет. Помню, что тогда стало с пилотами, которые оказались на пути. Валентин тогда остался без ног, а вот друга Яна сожгло выше пояса.

И теперь такие пушки ставят на обычные панцирники, которые раньше даже не считались серьёзной угрозой для ригг.

Я сел на холодную башню. До этого тактический принцип был прост. Ригги уничтожали панцирники, панцирники истребляли пехоту, а подобравшаяся к риггам пехота могла повредить или захватить шагающую машину.

А теперь всё может круто измениться.

Генералы смотрели на меня. Сильный хиус, холодный ветер с севера, трепал полы пальто и едва не сдувал с них фуражки. Мою куртку он продувал насквозь, но я сидел, раздумывая над увиденным.

— Как вы её захватили? — спросил я.

— Рота бронетехники хотела обойти укрепления через лес, — проскрипел старый генерал Шевцов. — И нарвались на засаду наших гранатомётчиков. Три машины сожгли, две бежали, а вот эта заглохла, — он постучал по броне панцирника. — Потом разведчики завели и привезли сюда.

— Сколько было Копий? — спросил я.

— Только одно. Сгоревшие осмотрели, там стандартные орудия. Те, которые ушли, стреляли из обычных пушек.

Я заглянул в лючок на башне. Внутри пахло горелым и кровью, ею же было забрызгано всё. Похоже, солдаты перестреляли экипаж и пригнали машину сюда. Вместо казённой части орудия сложный механизм Копья.

— Значит, не каждый танк вооружён таким Копьём, — сказал я.

Генералы закивали.

— Это делают за морем, в Дискреме, — проговорил маршал Дерайга. — У нас такого не производят нигде. Несколько лет назад они поставили большую партию сюда, которая разошлась по всей империи.

— Сколько их у нас армии? — спросил я.

— Они запрещены, — маршал нахмурился. — Их запретили указом императора сразу, как они появились у нас.

— Так сколько?

— Осталось пять штук, — с неохотой сказал он. — Они недолговечные, хватает едва на десять выстрелов, потом сильно падает точность. Но зато ей легко обучить, и несложно менять.

— Прикажите поставить одну штуку на мой шагоход, — я спрыгнул с брони в снег. — Всем уже плевать на запреты. Остальные расставьте по другим риггам. Надо скорректировать тактику, учитывая эти Копья у врага. И раз уж я выбрался к вам, сразу проведём собрание. У меня важные новости.

Генералы не спеша побрели по машинам. Ян, всё это время молчавший, достал свою записную книжку. Я же остался на ветру, глядя на юг. Скоро будет метель, зима усиливалась. Когда же они нападут?

Собрание проводили в одном из бункеров, оставшихся со времён прежней войны. Холодная комната глубоко под землёй, на потолке грубо развешана проводка. На столе расстелена карта, которая освещалась тусклой лампочкой. Пахло чаем, молодые адъютанты разносили кружки своим генералам.

Я встал у карты, опираясь на стол руками, и посмотрел на значки, обозначающие разные войска.

— Какие свежие данные? — спросил я. — Вижу, Печать Огня не продвигается.

Для Исполинов использовали грубоватые маленькие модели, больше похожие на детские игрушки. Но пропорции точные. Массивная Печать стояла там же, где была несколько часов назад.

— Мы знаем точное местоположение четырёх Исполинов, — сказал полковник Горностаев, начальник разведки Дома Варга, седеющий мужик в круглых очках. — Пожиратель Скал, Марионетка и Левиафан находятся здесь, — он постучал деревянной указкой по карте, где стояли игрушечные копии Исполинов. — Печать Огня всё ещё на старом месте.

— Где ещё один Исполин? — спросил я.

— Никаких следов Красного Дракона, — Горностаев поправил очки.

— Дом Алькарас никак не объявлял свои намерения, — добавил маршал Дерайга. — Ни они, ни дом Чен из Бинхая официально не вступили в войну против нас.

У Бинхая своего Исполина не было. Бинхай, лежащий от нас к юго-востоку, вообще хранил молчание. Дом Алькарас из Калуросы, что лежала далеко на юге, тоже. Но наследники этих государств не пострадали во время заговора. Может быть, они и не присоединятся. Было бы хорошо.

— Мидлия тоже не объявляла войну, — сказал генерал Климов суровым голосом. — Но её шагоходы, Исполин и панцирники собрались на границе. И они спокойно пропускают войска других Домов.

— Другой вопрос, — прохрипел ещё один генерал. — Как мы будем обороняться от панцирников с Копьями?

Генералы начали спорить.

— Хотите что-то сказать, Артур? — я посмотрел на бывшего преподавателя, который уже давно расхаживал в военном мундире генерала императорской армии. Он и Кобаяши давно посещали все военные советы.

— Да. Эти Копья, конечно, неприятная новость, но тактику нужно только немного скорректировать, чтобы…

Обсуждение шло ещё долго. Из-за вечной темноты сложно было понять, какое сейчас время. Я уже давно спал урывками по полтора часа, и часто терялся, ночь сейчас или день.

Пока они обсуждали тактику, что вполне могли сделать и без меня, я сел в сторону, на старый стул с железной спинкой. Какой-то высоченный парень с тёмно-русыми волосами, которого я помнил очень смутно, подал мне горячую металлическую кружку с чёрным чаем.

— Благодарю, — сказал я, продолжая размышлять над всем одновременно.

Долго подумать не дали. Ко мне подковылял маршал Дерайга.

— Пока они думают, — он плюхнулся на стоящий рядом стул. — Хочу кое-кого вам порекомендовать.

— Ну давайте, маршал.

Юрий Дерайга — один из немногих живых людей, которых я знал во время той жизни, когда был Молотом империи. Он уже совсем не похож на того парня. А вот этот дылда… А, теперь я понял.