летом росла самая вкусная на свете малина. Не видит она ничего перед собой, и руки дрожат то ли от тяжкой ноши, то ли от страха.

— Эордан, — шепчет она, — Эорданн! — кричит громко, и ветер подхватывает ее крик и уносит далеко-далеко. — Я принесла тебе сердце… нашего ребенка.

Завывает ветер, бросает ей в лицо колкую ледяную крошку, но не чувствует этого Марика, потому что тот, кого она звала, выходит ей навстречу. И взгляд его сейчас страшнее смерти.

— Ну же, на! — протягивает она ему сверток, улыбаясь, вкладывая в эту улыбку все светлое, что в ней есть, и слезы ручейками стекают по щекам. — Я принесла тебе… Иллойэ… — «сердечко»..

Как зачарованный подходит к ней Хранитель, не веря, заглядывает в сверток и смотрит в детские глаза, так похожие на его собственные. На мгновение опускает он веки, и невозможная тяжесть спадает с плеч его, теплеют черты лица, словно река просыпается от многовекового сна и разбивает ледяные оковы. И когда он вновь поднимает глаза на Марику, она окунается в глубокое, темно-синее безудержное счастье.

Весна в этом году приходит неожиданно рано, пышная, буйная. Такого количества цветов, таких душистых трав и яркой зелени не припомнят даже старики. А из тростника, выросшего в эти дни, получаются флейты столь мелодичные, что способны развеселить даже самое печальное сердце. Бабушка Найя, лукаво прищурясь, говорит, что без колдовства здесь точно не обошлось.

Дикие сказки Королевства

Лучик утреннего осеннего солнышка весело пробежал по гладкой поверхности стола, по белому в цветочек одеялу, немного запутался в темно-русых прядях волос и, в конце-концов, довольный, уселся на чуть тронутую золотистым загаром щеку Айры. Девушка довольно улыбнулась, ресницы ее дрогнули, глаза сонно распахнулись. Так она лежала, разнеженная и безмятежная, слегка потягиваясь, ровно пять биений сердца. Именно столько потребовалось голове, чтобы подбросить в эту утреннюю благодать воспоминания о вчерашнем позорном проигрыше и предстоящем наказании, которое придется нести сегодня. Утро сразу же потеряло все свое очарование.

— Твою ж матушку, — простонала Айра, закрыв глаза ладонью. — Лучше б я сквозь землю провалилась.

Вылезать из-под одеяла никуда не хотелось, а хотелось свернуться клубочком и захныкать, кляня собственную глупость, а также всех чешуйчатых гадов вместе взятых. А еще лучше — снова уснуть. Просто спать и ни о чем не думать. Однако Айра была уже не столь наивна, чтобы не понимать, что это только усугубит ситуацию. Вот чтоб она хоть раз еще поспорила с Задавакой Глейдом! Да ни за какие коврижки! А ведь друзья ее предупреждали, но поди ж ты! Она ведь самая умная. Ага, на четвертом курсе, а Глейд-то с пятого.

Но, Пресветлая, она так была уверена в своем заклинании, она десять раз все проверила и перепроверила… Абсолютный, совершенный замкнутый контур. Он должен… просто обязан был выдержать. А Глейд снес его чуть ли ни одним щелчком пальцев. Если бы все происходило в реальных боевых условиях, Айра, вне всякого сомнения, потеряла бы пациента. Вообще без вариантов. А хуже всего, что дело происходило на полигоне и все, почти все (кроме отродья, конечно, ему на полигоне делать нечего) видели ее позор. И, конечно, Задавака Глейд не был бы собой, если бы не заставил ее испить до дна всю чашу унижения. Да еще и наказание придумал — хуже некуда. И вот сегодня в столовой, снова в присутствии целой толпы (кто же пропустит такое зрелище) ей опять придется унижаться, на сей раз перед отродьем.

Айра была близка к тому, чтобы расплакаться, остановила только злость. Видит Пресветлая, не дождутся они ее слез! Перенесет все, как полагается истинной Мортиэль — с гордо поднятой головой. Вот!

С этими мыслями Айра и собиралась. Платье выбрала строгое, без баловства, косы уложила в высокую прическу и вышла, расправив плечи, нацепив на лицо вежливую полуулыбку.

В столовой народу собралось куда как больше обычного. Почти все, кто видел девушку, ухмылялись, делали ей подбадривающие знаки, некоторые пихали в бок менее наблюдательных приятелей. Вира, Эльден и Дея стояли особняком, хмуро разглядывая остальных. Увидев подругу, они хотели было кинуться к ней, но Айра улыбнулась и покачала головой. Сейчас искренние слова поддержки только помешают ей, легко разрушив маску невозмутимости, которую девушка и так с трудом удерживала.

В глубине зала Айра заметила Глейда вместе с Лиррой — первой красавицей Университета. Глейд предвкушающе поиграл бровями и махнул рукой в сторону, мол, тебе туда, давай-давай. Айра посмотрела в указанном направлении и увидела отродье.

Издали его можно было принять за простого эльна. Правда, смуглого и не слишком высокого, но вполне симпатичного — стройного, гибкого, широкоплечего с темными волосами остриженными непривычно коротко — чуть выше плечей. Но все это впечатление улетучивалось как дым, стоило только увидеть его глаза — темные до черноты, в глубине которой, подсвеченный каким-то необъяснимым сумрачным пламенем, бился зрачок. Вертикальный, как у змеи. И сам взгляд этих страшных глаз — внимательный, тяжелый, холодный… звериный. И-Драйг Гох — искусственно выведенные твари, противные самой сути мироздания. Как только Воин допустил такое на своей земле? Пресветлая вот никогда бы подобного не потерпела.

Несколько веков назад среди Скалистых Гор горстка сумасшедших, возомнивших себя равным богам, начали чудовищный эксперимент. Они проводили кровавые обряды, с помощью магии сращивая тела и ауры подопытных эльнов с животными, наделенными магической сущностью. Хотели вывести идеальных бойцов, убийц, создать поистине непобедимую армию. И так как власти и возможностей у этих «творцов» было довольно, то и в «расходном материале» недостатка не было — сколько крови было пролито, сколько народа и зверья погибло в страшных муках, никто бы не взялся сказать. Но в итоге они достигли своего: создали тварей быстрых, смертоносных, выносливых, способных принимать звериных облик. Не учли одного — твари оказались очень хитры и злопамятны. Долго притворялись они послушными игрушками в руках своих создателей, а, дождавшись удачного момента, восстали против них, отомстив жестоко и страшно. После чего ушли высоко в горы и стали жить обособленно, люто расправляясь с теми, кто пытался посягнуть на их территории.

Опасные, дикие, но очень умные животные в обличии эльнов — так к ним всегда и относились. И только в последнее время И-Драйг Гох признали, пусть и искусственной, но полноценной расой. Начались дипломатические отношения между ими и эльнами, а теперь вот, впервые в истории, одно отродье было приглашено учиться в лучший университет Линтона — ближайшего к Скалистым горам крупного города Королевства.

Ойхо — он называл себя именно так. Ни