Маргарита Николаевна тут же заняла спальню покойных супругов, а детей расселила по разным комнатам.

– Успеешь еще насладиться ее титьками! – почти брезгливо молвила она в ответ на нытье сыночка. – Пусть все приличия будут соблюдены…

О последних она имела весьма и весьма смутные представления, но тем не менее за эту небольшую, но все же отсрочку Настя была ей отчасти благодарна. Выносить ласки шумно сопящего во время соития Андрея было равносильно прыжку в кишащий жабами бассейн…

День свадьбы между тем приближался. По квартире сновали какие-то шумные люди, голосящие о килограммах мяса, требующихся на определенное количество персон, о бутылках шампанского и фужерах, которые было необходимо взять напрокат. И много еще всякой предпраздничной суеты, в которой Настя наотрез отказалась принимать участие.

Лишь один-единственный раз ее потухший взгляд обрел некую осмысленность. Это случилось, когда в квартиру величественно вплыла Нинка Калачева. В дорогущем льняном костюме от кутюр, царица ферм и конюшен мгновенно дала прочувствовать присутствующим, кто на этой свадьбе главный.

– Это все дрянь! – скептически скривила она тонкие губы, разглядывая взятое напрокат белое платье для невесты. – В этом она под венец не пойдет!!!

Безапелляционность ее тона проняла даже непробиваемую Маргариту Николаевну. На фоне Нинки она стала как бы даже меньше ростом. И хотя и сипела себе что-то под нос, возмущаясь указаниям свалившейся ей на голову подруги невесты, но выполняла все пожелания и рекомендации, высказанные той почти что в приказном порядке…

В результате ее распоряжений свадьбу было решено играть не дома, а в ресторане. Платье для Настены, диадема и фата на голову были приобретены в престижном салоне для новобрачных. И по городу их раскатывал кортеж пристойных автомобилей, заказанных предприимчивой подругой в фирме «Аист», а не латаные дымящие машиненки приглашенных по такому случаю знакомых…

Закончилось празднество далеко за полночь.

– Нечего строить из себя несчастную, – расцеловала Нинка Настю на прощание. – Вот увидишь, все еще устроится. Мужик у тебя явный подкаблучник. Все, что тебе нужно, так это извлечь его из-под ига маменьки, и все у вас получится.

– Что?! Что может получиться?! – посмотрела Настя на нее полными слез глазами. – Меня же мутит от его поцелуев!!!

– Хватит!!! – вдруг рявкнула Нинка и широко зевнула. – Какого х…ра тогда таскалась с ним целых три месяца?!

Возразить было нечего, и Настя прикусила язык.

– Чем тебе Андрюха плох? Не красавец, конечно, но и не урод. К тому же фигура атлета… Характер ты ему поставишь… Ну а кого ты найдешь-то сейчас? Посмотри вокруг широко открытыми глазами – пьянь же одна да уголовники. С зарплатой в тысячу рэ… Андрюха твой зарабатывает, я слышала, неплохо.

– Ага, а мама в день зарплаты его у двери поджидает, слюни слизывая. Тьфу! – В сердцах Настя сорвала с головы диадему из маленьких розоватых цветов. – Фарс же один! Да, я встречалась с ним. Даже интересно, помнится, было. Но потом!!! После всего, что произошло… Я не могу видеть его, понимаешь?!

– Хватит целку из себя корчить! – Нинка почти зло оборвала причитания подруги. – Тебе лет сколько? Двадцать два. Не за горами двадцатипятилетие. И за все это время я что-то вокруг тебя своры богатых, красивых и преуспевающих не заметила. Пользуйся тем, что даровала тебе судьба. И помни, самое главное – оторвать его от матери. Пожить бы вам отдельно…

Настя тяжело вздохнула: она и мечтать не могла о том, что Маргарита Николаевна куда-нибудь исчезнет из ее жизни. И каково же было ее удивление, когда свекровь, отозвав ее в сторонку на стоянке такси, доверительно зашептала:

– Знаю, знаю, что злишься на меня… Понимаю тебя, сама была молодой…

Последнее заявление вызывало у Насти серьезные сомнения, но она нашла в себе силы промолчать. А та, достав откуда-то из складок платья лягушачьего цвета большой резной ключ, протянула его Настене со словами:

– На вот, возьми.

– Что это? – Настена с сомнением повертела ключ в руках.

– Знаю, как молодым хочется побыть одним, – продолжила сладкоречивая Маргарита Николаевна.

«Не одним, а одной…» – вновь захотелось ей возразить свекрови, но заинтригованная Настя промолчала.

– Вот решила пока дать вам пожить вдвоем… – Свекровь радостно сверкала глазами. – Живите там, пока не надоест…

Уточнять, где и как долго, Маргарита Николаевна не удосужилась, а может быть, не снизошла. Настена, вновь не почувствовавшая подвоха, несказанно обрадовалась. Перспектива не видеть глыбообразной фигуры новоиспеченной мамочки окрылила ее до такой степени, что она даже благосклонно позволила Андрею обнять себя за талию, когда они ехали в такси.

– Здесь затормози, – вяло попросил молодой супруг водителя.

Молодожены вышли из машины, и та укатила прочь.

«Улица Фестивальная» – значилось на указателе невзрачной многоэтажки за номером семь.

– Где мы? – Настя подобрала подол дорогого подвенечного платья и смело ступила с тротуара на пыльную тропинку, ведущую во двор. – Что это за место?

Лишенный поддержки в лице мамаши-гренадера, Андрей мгновенно стушевался и залопотал что-то нечленораздельное.

– Отвечай по-человечески! – памятуя о наставлениях подруги, прикрикнула на него Настя. – Хватит мямлить, в конце концов!

– Мы с мамой жили здесь раньше… – вякнул он и потрусил следом за Настей. – Средний подъезд, седьмой этаж, семьдесят седьмая квартира…

– Ишь ты, – хмыкнула она, держа курс на средний подъезд. – Сплошные семерки. Так с чего это мамаша так расщедрилась, не можешь знать? С чего это позволила нам обходиться без ее общества?

Андрей молчал, сосредоточенно разглядывая что-то у себя под ногами. Он следовал за ней к подъезду, не произнося ни слова. Вот тут-то его отчаянное сопение за ее спиной и зародило в ней подозрение.

Не иначе как в этом жесте доброй воли свекровушки содержалась опять какая-нибудь пакость. Не могла она вот так вот соблаговолить сделать что-то хорошее и достойное. Или решила сбагрить молодых до поры, чтобы остаться в четырехкомнатных хоромах в одиночестве. Или предоставленная им квартира доброго слова не стоила. То ли соседи – сплошь алкоголики, то ли, возможно, имелось еще что-нибудь такое, от чего нормальному человеку ничего не стоило съехать с катушек…

Пребывать долго в неведении Настене не пришлось. Гипотезы подтвердились, как только они вошли в подъезд: сломанный лифт, в стельку пьяный сосед, возлежавший поперек лестничной клетки, а затем и квартирные условия…

– Что это? – указала брезгливо Настя пальчиком на почти бездыханное тело в джинсовом наряде, упиравшееся головой в дверь за номером семьдесят семь.

– Это? – Андрей едва не застонал, подрагивая и голосом, и всем телом одновременно. – Это Антоха… Сосед… Антон Атаманов…