Значит такие, как я, всегда хотят выбраться. Но вот значит “стертый”? И почему я заперт на куске земли, ограниченном стенами?

Покосившись на тяжело дышащую девушку, которая похоже пытается справиться с обуревающими её эмоциями, уточняю.

— Насколько большая площадь у изолированного участка? Почему ты называешь себя стёртым? Как сам здесь появился?

Несколько раз моргает, смотря на меня. И снова извергает поток слов.

— Здесь много места. Очень много. Толб не знает, как посчитать точно. Он мог раньше, когда-то давно. Но сейчас не может. Потому что он стёртый. Вы отбракованы, а мы стёрты. Вот и вся разница, мясо. Другой нет. А появился Толб так же. Р-раз и очнулся на земле. Только не здесь, а в Серых скалах. Там появляются такие, как я. А вы в Тёмном лесу. Несправедливо.

В чём именно заключается несправедливость, уточнить не успеваю — откуда-то из леса доносится громкий крик. На этот раз орёт мужчина. И как мне кажется, причина для такого безумного вопля может быть только одна — дикая, непереносимая боль.

Сразу же приставляю тесак к горлу карлика. Тихо шиплю.

— Попробуешь закричать, прикончу.

Поворачиваю голову к блондинке.

— Найди чем заткнуть ему рот.

Чуть замешкавшись, та перемещается к сумке, тоже сделанной из какой-то шкуры, и с усилием тянет завязки, распутывая узел. Через несколько секунд возвращается обратно, неся в руке кусок грубой ткани, испачканный кровью. Если не ошибаюсь, отрезан он от такого же комбинезона, как тот, что сейчас на мне.

Забив импровизированный кляп в глотку карлика, переворачиваю его, утыкая лицом в землю. Снова бросаю взгляд на девушку.

— Ты забираешь его, а я сумку и топор. Бежим вон к тем деревьям.

На всякий случай указываю рукой направление, а сам бегу к сумке. Подхватив её, тихо матерюсь про себя из-за веса и направляюсь к топору. По пути вижу, как девушка быстро шагает к противоположному краю поляны, таща с собой карлика.

Через несколько секунд уже направляюсь следом. Нести одновременно и сумку, и топор тяжело, но бросать трофеи не хочется. По-хорошему, сейчас бы снять с трупа Брена самодельные ножны под тесак, но боюсь, на это уже нет времени.

Укрывшись за стволом дерева, ставлю сумку рядом на землю. Топор укладываю на неё, а тесак оставляю в правой руке. Покосившись на блондинку, которая вопросительно поднимает брови, шёпотом объясняю.

— Подождём и посмотрим, кто там.

Судя по выражению лица, девушка считает идею не слишком удачной, но, по крайней мере, не спорит и не пытается немедленно свалить. Я же отталкиваюсь от очень простой мысли — если к поляне приближаются новые охотники, то они в любом случае обнаружат наши следы и двинут в погоню. И тогда лучше будет встретить их прямо здесь, использовав эффект неожиданности. Вряд ли кто-то из них решит, что объекты охоты станут сидеть в засаде, вместо того, чтобы попробовать сбежать.

Ждать приходится недолго — всего пара минут и на поляне появляются новые действующие лица. Что интересно, на этот раз все они люди. Только вот форма одежды отличается — если пятеро одеты в такие же комбинезоны, как у нас, то ещё трое щеголяют в чём-то вроде штанов и курток. Плюс, вооружены — у каждого имеется по луку и топору.

Идущий первым бритый мужчина, который держит стрелу на тетиве, останавливается около трупа Брена. Обернувшись, что-то тихо говорит и один из оставшейся пары вооружённых местных сразу же отправляется вперёд.

Что интересно, на тело мертвеца, которого притащил Брет, они даже не смотрят. Вместо этого обшаривают взглядам поляну, пытаясь понять, кто убил каннибала.

Пытаюсь понять, как быть дальше? С одной стороны, вооружённые люди могут быть признаком цивилизации. Ну а с другой, кто сказал, что основой их рациона не является человечина?

Определившись, поворачиваю голову к “напарнице”, чтобы сообщать о своём решении, но тут сзади раздаётся хриплый мужской голос.

— А чего это мы тут прячемся? Да ещё и с оружием. Давайте-ка, поднимайтесь. Только медленно и без фокусов.

Глава III

Оглядываюсь назад. Мужчина лет сорока с копьём в руках. Наконечник оружия смотрит в землю, но поднять его — дело одной секунды.

Его слова слышат и на поляне — один из оставшихся лучников быстро шагает в нашу сторону, держа стрелу на тетиве. Так себе расклад. Быстро справиться с копейщиком, скорее всего, не выйдет. А если прикинуть, что потом я столкнусь сразу с тремя вооружёнными противниками, у которых есть дальнобойное оружие, то шансы на победу вовсе стремятся к нулю.

Медленно выпрямляюсь, сжимая в руке тесак. Копейщик же бросает быстрый взгляд на связанного карлика. Кивает в сторону поляны.

— Это вы того урода уложили?

Не успеваю прогнать в голове варианты ответов, как рядом звучит голос девушки.

— Да, мы. Объясните, что здесь происходит? Куда мы попали?

Тот коротко кивает.

— Конечно, красавица. Только сначала соберём всех кого найдём и отведём в безопасное место. А потом вам всё расскажут.

Слова, вроде, звучат правильные. Но вот взгляд обшаривает блондинку с ног до головы, становясь маслянистым. Мне кажется, в процессе этот мужик представляет себе, как должно выглядеть её тело, если снять с него комбинезон.

Коротко оглядываюсь назад. Лучник уже совсем близко, метрах в пяти от нас.

— Ну так что? Если в мозгах не клинит и кидаться на нас не собираетесь, то давайте к остальным.

Возвращаю взгляд на копейщика. Снова правильные слова. Именно те, что должен говорить человек, который ищет выживших в лесу, чтобы увести их отсюда. Или те, которых эти самые выжившие будут от него ждать.

Недавняя пленница уже начинает разворачиваться, чтобы двинуться на поляну, но я останавливаю её голосом и киваю на связанного карлика.

— Его тоже захвати. Пусть пока побудет под рукой.

Копейщик прищуривается, глядя на зелёного уродца с длинными ушами. Вижу, как в его глазах мелькает лёгкое сомнение.

— Вы успели с ним пообщаться?

Прежде чем спутница опять ляпнула что-то не то, отрицательно качаю головой.

— Нет. Он только в себя пришёл, как в лесу кто-то закричал и мы решили укрыться.

Тот сразу же расплывается в усмешке.

— Да это один из свежих споткнулся и со всего размаху на бревно яйцами