— Я не хочу еще раз видеть вас раздетым.

Ладин удивленно приподнял бровь, ту, что со шрамом.

— Я вас смущаю?

Ила вымучила улыбку.

— Скорее, я сама себя смущаю. До вас я никого из моих пациентов как мужчин не рассматривала…

— Так в чем дело? — Ладин подмигнул. — Я готов оказать вам посильную помощь, облегчить вашу участь, чего не сделаешь ради спасительницы.

Ила сурово посмотрела на него.

— Становитесь в очередь, будете тысячным желающим отблагодарить меня подобным образом. И прекратите паясничать, за все возможные рамки выходите.

Она уложила Ладина на диван и аккуратно намазала его раны. Затем заставила его натянуть рубашку и, стянув с него штаны, обработала бедро. Тело виленвийца вытеснило из головы все остальное, и тоска понемногу отступила. Оставаться в лаборатории, однако, по-прежнему не хотелось. Она посмотрела на подопечного. Интересно, а ему есть чем заняться?

— Ладин, — она произнесла его имя с едва заметным акцентом, эль звучало чуть мягче, чем требовалось. — Если вы пообещаете не отпускать солдафонских шуток, я смогу устроить вам экскурсию по городу.

Виленвиец оживился.

— Отлично! Клянусь, я буду как невинный ребенок.

Сестра конунга улыбнулась и кивнула.

Она повела его на набережную. Идти было далеко, но Ладину не терпелось испытать свое тело. Раны уже не беспокоили, и он предпочел скорее забыть о них. Они гуляли вдоль реки, хозяйка рассказывала о домах, стоящих у берега. В порту неподалеку столпились грузовые корабли, рыбацкие лодки, торговцы и рыбаки. Ила и подопечный посидели немного напротив навигационной школы, греясь на солнце и наблюдая за студентами. Заглянули на городской рынок, купили сушеной земляники и, будто в детстве, ели ее прямо из бумажного свертка. Земляника была терпкая с кислинкой, но пахла восхитительно. Иллария оказалась вовсе не такой букой, как думал Ладин, а он доказал свою способность общаться не только с вояками.

К вечеру забрели поужинать в странный трактир, на витрине которого красовались раки и пивная кружка. Хозяин радушно встретил Илу, рассыпался в любезностях и все норовил лишний раз подчеркнуть, как ей благодарен. Он усадил гостей за дальний стол в темном, но очень уютном уголке и исчез, пообещав принести все самое лучшее. В зале стоял полумрак, пахло жаренной рыбой, народу вокруг было достаточно, на Илу со спутником никто не обращал внимания. Она откинула голову на спинку стула и прикрыла глаза. Ладин аккуратно положил свою руку на стол, рядом с ее рукой. Стол был деревянный, теплый и приятный на ощупь.

— Устали? — виленвиец, будто невзначай, накрыл своей ладонью руку женщины, лежащую на столе. Ее ладонь была жесткой и горячей.

— Немного, — Ила высвободила руку, царапнув ладонь спутника камнем перстня — А вы нет? С вашими-то ранами… Прямо чудо какое-то…

Он посмотрел на нее: в полумраке зала она казалась немного надменной, чужой и холодной. Интересно, а после любви у нее такой же вид?

— На мне все заживает как на кошке, — Ладин пожал плечами, — и лекарь у меня просто божественный.

— Это вы про моего прежнего помощника? — в глазах Илы сверкнула лукавая искорка с налетом легкомыслия. — Он действительно неплох. Только уж больно самодоволен. Я в его возрасте предпочитала слушать и учиться, а он все норовит отчебучить что-нибудь. У него и отец такой же был… Все суетился, то с нами был, то против нас…

Принесли еду: запеченную щуку с тушеной морковкой, свежие овощи и вареный картофель. Запахло специями. Ила положила немного в свою тарелку и принялась есть. Она ела как все кранцы, быстро и четко орудуя вилкой. Ладин никак не мог привыкнуть к подобному, в Виленвии едой наслаждались, смаковали, есть быстро можно было только в случае чего-нибудь срочного. Она заметила его взгляд и истолковала его по-своему.

— Когда нам досталась власть, не все нас поддерживали.

Ладин улыбнулся.

— Ила сколько вам лет? Тридцать?

— Двадцать шесть, — ухмыльнулась Ила. — Я выгляжу старше?

— Вы прекрасны, — Ладин покачал головой. — Скажите, а каково получить власть в четырнадцать?

— Мы справились, — сестра конунга опустила глаза в тарелку, и начала сосредоточенно ковырять морковку.

Сын Хозяев Еруды мысленно укорил себя за длинный язык, с такой тактикой он ее точно не очарует. Ила, однако, быстро успокоилась, к концу ужина она улыбалась и шутила над виленвийской неспешностью собеседника. Когда они вышли из трактира, солнце практически село. Людей вокруг не было, лишь изредка им попадались одинокие прохожие. До холма, на котором стоял замок клана Рассвирепевшего вепря, оставалось полчаса спокойным шагом. Дорога уже начала подниматься в гору, когда Ила заметила, что никого рядом нет. Она испуганно огляделась вокруг. В кустах послышался шорох и Ладин вывалился на дорогу. Он держал скрученным мужчину с изображением белки на правой руке. Мужчина попытался ударить Ладина, но виленвиец ушел от удара и еще сильнее скрутил противника. Пойманный фыркнул и взмолился.

— Госпожа, скажите ему, пусть отпустит.

Ила вопросительно посмотрела на подопечного. Тот пожал плечами.

— Шляется за нами целый день. Я сначала думал, мне кажется, но сейчас сомнений не осталось.

Женщина захихикала. Даже в сумраке были видны, веселые огоньки в ее глазах.

— Отпустите его. Это соглядатай Лари. Я про него забыла, так бы предупредила.

Сын Хозяев Еруды ослабил хватку.

— Если у вас такая бездарная охрана, то с вами случиться может что угодно.

Ила махнула рукой. Мужчина удалился. Она совершенно по-виленвийски взяла Ладина под руку.

— Я терпеть не могу охрану, но брат считает, оставлять меня одну опасно. Этот малый — наша договоренность. Он, поверьте, не так уж плох. Я видела его в деле. А много охраны — глупости, в Усе меня охраняли двенадцать человек, мне не помогло.

— Как скажите, — Ладин вдохнул запах фиалок и украдкой прижался к Иле, он бы обнял ее, но побоялся спугнуть. Она или притворилась, или действительно ничего не заметила.

Оставшийся путь прошел без приключений. Ладин проводил Илу до ее комнаты и, заручившись обещанием встретиться с ней завтра после вечернего чая, удалился к себе. В его комнате, на столе лежали два письма, видимо, секретарь приходил, пока виленвиец был в городе. Одно от отца — больше обеспокоенное, чем гневное: он интересовался здоровьем сына и сроками его возращения домой. Второе — от Лари, с просьбой задержаться до праздника урожая, он как раз собирается в Анак и с удовольствием подписал бы с гостем важные бумаги. Ладин прикинул, до праздника урожая оставалось восемь дней, можно и погостить немного. Он ответил Лари согласием. Отписал отцу длинный подробный отчет о своих делах с обещанием вернуться в середине осени. Засыпая, он подумал: семь дней — достаточный срок, чтобы заполучить в свою коллекцию Илу, женщину с внешностью покровительницы домашнего очага.