два. Там до метро «Площадь Революции» с километр. Утром пробежаться. Вы же спортсмены. Приехали.

Вовка генерала слушал, но сам в окно уставился. Да, еще разрушенные здания есть, не все разобрали и отстроили заново. В основном маленькие коробочки двухэтажных домов, только в самом центре дома повыше. Машин почти нет. Автобусов тоже, зато маленькие неказистые трамваи в огромном количестве. И людей в них битком. Ну, конечно, сейчас-то уже люди с работы с ночной смены едут и те, кто на работу к девяти. Бурлит жизнь в столице. Вон и детишки с красными флажками улицу переходят, не иначе в музей идут.

Вылезли из «Победы» на мороз. В ней тоже не жара, ну, хоть ветра нет. А тут ветер вдоль улицы промозглый. Улицы? Со всех сторон церкви да соборы. А надпись «Общежитие № 3», надо понимать, на входе в бывший монастырь. Ого. В келье будут жить.

Так и оказалось. Однорукий мужчина с буденновскими усами в офицерском кителе с несколькими орденами и медалями, и тремя нашивками за ранение, желтой, красной и черной, проводил их на второй этаж и открыл своим ключом келью-комнату. Малюсенькую с двухэтажными нарами и письменным столом с настольной лампой под зеленым абажуром. Штор и занавесок нет. Есть стул со сломанной ножкой.

– Починим, – буркнул комендант и, осмотрев Вовок, пробухтел: – Всяких тут постояльцев видел, но таких молодых в первый раз. Да еще и зам министра привез. Вы кто, ребята?

Глава четвертая

Мой конек скок-поскок,

Режет лед, словно масло.

Верный знак: будет синяк,

Значит, жизнь не напрасна.

Я скольжу и твержу

Про себя, как заклятье:

«Помни: шайба – не игрушка,

Это маленькая мушка

На суровой ледяной щеке».

«Смешарики»

Вся команда «Динамо» стояла и смотрела раскрыв рты, как облачается в свои самодельные доспехи Фомин. Вовка попросил специально Третьякова облачиться после того, как сам закончит. Тут вообще челюсти у некоторых, и сломанные, и не сломанные, попадали на холодный бетон раздевалки. Подобрали их чемпионы страны, вставили на место и осмотрели себя критически. Спортивные штаны с отвисшими коленками, рубашки шерстяные тоненькие, у некоторых вязаные спортивные шапочки, вот и вся защита от ударов клюшек и попадания мороженой шайбы на скорости в семьдесят километров в час. Нет, еще есть защита у некоторых, у вратаря обычная шапка-ушанка. У второго Михаила Степанова обычная кепка. Ну, как у Хомича или Яшина будет.

– Мешать будет, – высказал свое мнение основной в этом году вратарь, Павел Забелин, и ткнул пальцем в маску вратарскую.

– Посмотрим, – менее категорично прокомментировал действо Чернышев. – Всё, мужики, курните и на лед, разминаться будем.

«Курните?!» – и это тренер команде перед тренировкой. Полный кирдык. И все ведь взрослые дядьки, уже не переделать их. Вовка с тоской посмотрел на стопроцентный исход команды. А нет, один вот остался. Сергей Соловьев – один из знаменитой команды лейтенантов.

– Пойдем, Артист, дорогу покажу.

Поцокали по бетону, нет еще чехлов для лезвий. Ну, вот и первое «прогрессорство» можно внедрить, про пластмассовые не стоит и думать, а вот сшить из брезента и пары резинок даже на руках можно. Да и нужно.

Зато сразу рухнуло другое усовершенствование, что хотел внедрить. Оказывается, матчи по «хоккею с шайбой», как велено в этом году называть канадский хоккей, проходят не на основном стадионе «Динамо», а на боковой пристройке. Получается, что зря инженерил, решая, как борта закреплять так, чтобы их можно было снимать перед матчами в русский хоккей. Даже до закладных элементов, в лед вмурованных, додумался с резьбой и вворачиванием труб в эти закладные. Выкрутил после матча трубы и опять большое поле, только пару ведер воды в дырки залил. Зря, в общем, мозги напрягал. «Все украдено до нас». Боковое поле было летом, скорее всего, полем для тренировок. Поставили деревянные борта и завалили их с той стороны снегом, для надежности. Трибуна только одна, небольшая, стоят в пять рядов скамейки, к стене стадиона прилепленные. Есть еще одна трибуна! Голь на выдумки хитра. Нагородили с противоположной стороны огромную кучу снега, и в ней энтузиасты вырубили уступы и ступеньки. Амфитеатр, мать его! Колизей из снега. С боков поля стоят лавочки для команд и тренеров, и с правой стороны еще одна калитка есть. Н-да. Жаль, фотоаппарата нет, и нельзя эти кадры в будущее себе отправить. Из решеток и заграждений, которыми рассекают толпу болельщиков на входе в стадион, сделана самая настоящая клетка. Как в зверинце каком. И табличка. «Скамья для штрафников». А чего? Страна должна знать своих «героев»! Нарушил правила и сиди в клетке. Шутка вспомнилась из тех времен: «Нравится мне хоккей, долбанул человеку по голове клюшкой от души, и все наказание за это – две минуты отдохнуть на скамейке».

Проехался Вовка по льду. Вечером заливали, не искромсан еще. Заливал конченый дебил. Холодной водой. Потому сплошные наплывы и ступеньки. Или все еще хуже, и на стадион не заведена горячая вода? Проехал по этим ступенькам. Непросто будет. Как-то к такому льду привыкать придется. Запнуться не «можно», а определенно запнешься, и не раз за игру.

Потрогал надежность бортов. Как каменные. Только сделаны из неструганых досок, и нахватать заноз в тоненьких штанишках можно без проблем, а если незащищенной физиономией тебя по этим занозам шаркнут… Так можно и уродом на всю жизнь остаться. Слава богу, на нем такая же сетка, как и на вратаре. Доехал до ворот, ну, хоть не закреплены. А то в Куйбышеве додумались их вморозить в лед. Чтобы переломать игроков, не иначе.

– Тут у нас проводятся все матчи московских команд. И между собой, и с приезжими, – подкатил к нему Чернышев. Тоже, блин, в кепке.

– То есть это главная площадка страны, отсюда Синявский комментирует?

– Точно. Вон, видишь, у него будочка рядом со столбом электрическим.

И правда. Скворечник в прямом смысле этого слова, прилепленный к столбу. И столб стоит не просто так. Над всем стадионом поперек поля протянуты около десятка проводов, и там видны патроны и лампочки, сейчас не горят, но зима ведь, темнеет рано, и матчи, значит, если не в воскресенье проводятся, то при искусственном освещении. Всё для болельщиков. Один стадион на всю Москву. Значит, соперники тренируются на больших площадках, все еще скамейками ограниченных, а потому играть в борт не умеют. Запомнить это надо. Вот завтра и посмотрим.

– Давайте на разминку со всеми вместе, – поманил