Подойдя к дому Надежды Ивановны, я толкнула калитку, прошлак дому и нажала на дверной звонок;

Дверь распахнулась, и на пороге появилась хозяйка в домашнемхалате и с мобильным телефоном в руках.

Увидев мой расстроенный вид, она сразу спросила:

— Светлана, что случилось?

Казалось бы, обычный вопрос, но я ощутила, как мое лицозалилось краской и у меня слегка закололо в груди.

— Надежда Ивановна, у меня к вам дело…

— Ну говори, не тяни. Я же спрашиваю тебя, чтослучилось?

— Дело в том, что я приехала на дачу не одна, а сосвоим другом.

— Ему плохо?

— Да, — тут же вырвалось у меня, и я опустилаглаза.

— А где он?

— На моей даче.

— Так, может, «Скорую»? У тебя мобильный не работает?Давай вызовем с моего.

— Он сам сказал, что не нужно «Скорую». Вы бы егопосмотрели. Может, ничего страшного.

— Хорошо. Посмотрю, конечно. А что с ним?

— На него машина наехала.

— Что? — Надежда Ивановна посмотрела на меняиспуганными глазами и повторила вопрос:

— Что ты сказала?

— Я говорю, что на него машина наехала. Ну, в общем-то,ничего страшного. Мне кажется, у него сотрясение мозга и сильный ушибпредплечья.

— А вот мне кажется, что, когда на человека наезжаетмашина, всегда вызывают «Скорую помощь» и милицию, а не бегут к врачу, живущемупо соседству и к тому же давно не практикующему, — в словах НадеждыИвановны появилась некая жесткость.

— Я пришла за вами, чтобы вы его посмотрели.

Если вы скажете, что у него что-то серьезное, то яобязательно вызову неотложку. Поймите, он не в критическом состоянии и отказ отбольницы — не что иное, как его личная просьба.

— А кто на него наехал-то? — женщина задалавопрос, который я совсем не ожидала услышать.

— Он и сам не знает, да не запомнил. Какой смыслбеспокоить милицию, если человек ничего не видел, ничего не слышал, ни цвет, нимарку машины не запомнил? Все равно никого не найдут.

— Не скажи, всякое бывает. Милицию нужно беспокоить полюбому поводу, на то она и милиция.

— Толку-то с нее…

— Иногда толк очень даже бывает…

Продолжая разговаривать. Надежда Ивановна взяла своюмедицинскую сумку, повесила ее на плечо, и мы с ней вышли из дома.

— Как зовут твоего друга? — вдруг спросила меняона.

— Что? — я опешила от вопроса. И правда, я ведьдаже не спросила имя у «своего» незнакомца, и это упущение ставило меня сейчасв крайне неловкое положение.

— Я говорю, как твоего друга зовут? Я же должна к немукак-то обращаться… — еще раз спросила женщина, закрывая калитку.

— Его зовут… Игорь, — выпалила я первое мужскоеимя, пришедшее мне на ум.

— А где его сбили? — вновь задала бестактныйвопрос чересчур любопытная женщина.

Я помолчала и уже мысленно пожалела о том, что обратилась запомощью к такой болтливой женщине, как Надежда Ивановна, которая задает слишкоммного ненужных вопросов и загоняет меня ими в настоящий тупик.

— Да тут.., недалеко…

— Рядом с дачным поселком?

— Неподалеку.

— Значит, кто-то из дачников и сбил.

— Да разве теперь докажешь… Может, дачники, а может,деревенские. А может, вообще кто-то случайный. Какое это имеет значение?

— Да уж. Развелось автомобилей как собак нерезаных.Гоняют и даже не смотрят, что здесь населенный пункт. Ведь табличка висит сограничением скорости. Никакой водительской этики.

— Да о чем вы говорите! Когда она была? Сейчас такоесплошь и рядом, — поддержала я женщину крайне возмущенным голосом иоткрыла калитку к своему дому. — Надежда Ивановна, проходите. Вы тольковнимательно его посмотрите. Я вам за осмотр заплачу. Как-никак, вы свое личноевремя теряете.

— Да подожди ты со своими деньгами! Давай сначалапосмотрим, что с твоим Игорем случилось, Пройдя в комнату, женщинапоздоровалась с незнакомцем и приступила к осмотру. Я встала рядом с окном ипринялась внимательно наблюдать за всем, что она делает.

— Игорь, внимательно следите глазами за движениямимоего указательного пальца, — обеспокоенным голосом произнесла женщина инаклонилась над лежавшим на кровати мужчиной.

— Вообще-то меня зовут Илья.

— А Светочка сказала, что Игорь… — В голосе НадеждыИвановны зазвучало удивление.

— Она ошиблась.

— Ничего и не ошиблась, — попыталась я исправитьситуацию и отвести от себя подозрения. — Все окружающие действительнозовут его Ильей, а я всегда ласково Игорьком называю.

— Меня зовут Илья, — упрямым голосом повторилнезнакомец и принялся следить глазами за указательным пальцем Надежды Ивановны.

— Да мне разницы нет, как вас зовут, — тут жеответила женщина. — Если хотите, чтобы я называла вас Ильей, топожалуйста. Я ведь сюда только ради Светланы пришла. По ее личной просьбе.

Последние слова соседки немного меня успокоили и заставилиповерить в то, что Надежде Ивановне совершенно нет дела до личности лежащегоперед ней мужчины.

Проверив у незнакомца пульс и послушав сердце, НадеждаИвановна еще раз окинула его обеспокоенным взглядом и повернулась в моюсторону.

— Ну что? — заволновалась я. — Что-нибудьсерьезное?

— Конечно, было бы неплохо ему полежать в больнице.

— Значит, вы нашли что-то серьезное?

— Ничего критического я не нашла. Очевидно, сотрясениемозга и сильнейший ушиб предплечья. Кстати, Светлана, ты с первого взглядапоставила точный диагноз. Тебе можно давать диплом врача.

— Ну, до диплома врача мне, пожалуй, далеко.

— Сначала мне показалось, что с предплечьем что-топосерьезнее, чем ушиб, но после осмотра мои сомнения развеялись. Хотя длястраховки не мешало бы сделать снимок. Молодой человек очень сильно упал.Ссадины и царапины видны по всему телу. Сейчас я сделаю обезболивающий укол ивсе обработаю.

— Вы считаете, что госпитализация необходима?

— Желательна.