взяла маленький медный колокольчик и грациозно потрясла им на расстоянии вытянутой руки.

Ну надо же! Эди это все напомнило серию «Аббатства Даунтон», а не реальную жизнь. Сейчас сюда войдет горничная, одетая в черное платье и белоснежный фартук, с чепчиком на голове. Но Белинда была в обычной плиссированной юбке и белой блузке, так что Эди осталась крайне разочарована.

– Можешь приступать, – рявкнула миссис Каррингтон, как только они с Эди сели в машину. – К четвергу нам уже нужно что-то показать ее светлости. Подготовь мудборд и эскиз.

– Да, конечно, – сказала Эди. Времени было мало, но составить мудборд она могла вечером, уложив Дэнни спать, а для эскиза требовалось лишь слегка доработать уже имеющийся у нее в запасе.

Однако Эди не покидало ощущение, что мисс Сондерс все-таки не собиралась позволять будущей свекрови вытирать о нее ноги. Очевидно, у нее был припрятан туз в рукаве…

Глава 5

Джеймс не решался зайти. Виной этому был не суровый вид Джулии или Тии и даже не пожилая незнакомая женщина. Его взгляд сразу упал на молодую девушку, стоящую рядом с будущей женой его друга. Его привлекли не столько тонкие черты ее лица и длинные, пшеничного цвета волосы, сколько ее поведение. Она напомнила ему олененка, так как ее поза выдавала ужасное напряжение. Создавалось впечатление, что она может убежать отсюда стремглав в любую секунду. Лицо и серые глаза девушки озарялись светом из окон, и она, казалось, абсолютно не сочеталась со всей этой солидностью и громоздкостью гостиной Джулии Феррис. Черт возьми, даже он почувствовал себя неловко в этой обстановке, хотя за столько лет вроде бы успел к ней привыкнуть.

Да, он привык, но не был ее частью. Он был здесь столь же неуместен, как и незнакомка.

Все же Джеймс проследовал за Уильямом и услышал, как Джулия воскликнула:

– Уильям! Мог бы и постучать. Мы тут вообще-то обсуждаем свадебные платья. Ты же знаешь, что жениху не положено видеть невесту в платье до свадьбы.

Уильяма же больше заинтересовала тарелка с печеньем, и он тут же схватил одно из них, пока мать представляла ему своих гостей.

Эта девушка занималась платьями? Джеймс продолжал гадать, пока Джулия их знакомила. Но леди Тонбридж в итоге представила всех, кроме нее, да и миссис Каррингтон, с которой та, похоже, приехала, не озаботилась этим вопросом.

Почему так? Был ли здесь какой-то подтекст? Почему ее так запросто проигнорировали?

Джеймс собирался сам подойти и представиться (так как Джулия, очевидно, не собиралась этого делать, хотя, если она хочет добиться успеха в бизнесе, ей следовало бы обзавестись хорошими манерами), но, прежде чем он успел сделать первый шаг, раздался голос Тии.

– А это, – сказала она, – Эди, которая, как я понимаю, и будет непосредственно шить само платье. Правильно, миссис Каррингтон?

Щеки девушки залились румянцем. Она почувствовала себя еще более неуютно и дискомфортно, чем раньше, и он всем сердцем ей посочувствовал.

– Да, все верно. Эди Адамс работает у меня дизайнером, – сказала миссис Каррингтон, но в ее голосе прозвучали недобрые нотки, которые не понравились Джеймсу. У него складывалось впечатление, что женщине хотелось, чтобы Джулия считала, что она сама создает все свои платья, и он задался вопросом, не подставила ли Тиа девушку, сама того не желая. Ему хотелось надеяться, что нет. Эди (какое милое, приятное, старинное имя) показалась Джеймсу слишком робкой и застенчивой, чтобы переносить нападки со стороны своей работодательницы.

Впрочем, рассуждал он, она взрослая девушка и, скорее всего, знает, что делает.

Он продолжал пялиться на нее, когда та подняла глаза и поймала его взгляд. Румянец на щеках усилился, но это придавало ей еще большую привлекательность. Она излучала свет, именно так охарактеризовал бы ее Джеймс.

– Ну так что, ты уже выбрала платье, дорогая? – Уильям был целиком и полностью сосредоточен на розовых вафлях. – Джеймс, ты просто обязан закупиться ими, они будут напоминать тебе о времени, проведенном в интернате.

– Фу, нет уж, спасибо. Мне бы не хотелось это вспоминать. – Школа хоть и не была сущим адом, но относилась к тому периоду его жизни, который он не особенно любил. Он был мальчиком из бедной семьи, который получил возможность посещать это дорогостоящее заведение лишь благодаря стипендии. Об этом никто не должен был знать, но одноклассники быстро все выяснили. Для этого им потребовалось лишь спросить, где живут его родители.

– Да, выбрала, – сказала Тиа. Что-то в ее голосе заставило Джеймса поднять на нее глаза. Он обнаружил, что девушка разговаривала совсем не с Уильямом. Он был почти уверен, что она смотрела на Эди.

– Ну вот и хорошо, – сказала Джулия, поворачиваясь к миссис Каррингтон. – Я попрошу Белинду проводить вас. Договоримся на это же время в четверг?

Затем она позвонила в свой дурацкий колокольчик.

Джеймс уже давно привык к этим странностям, но не смог сдержать улыбку при виде того, как на это отреагировала Эди. Стараясь не показывать, что он наблюдает за тем, как она покидает комнату, он отвернулся и заметил, что Тиа пытается ему что-то сказать.

Он уже хотел было открыть рот, чтобы спросить, чего она хочет, но девушка выразительно на него посмотрела и покачала головой, показывая на Джулию.

– Я заскочу на кухню, – сказал он. – Посмотрю, не осталось ли еще того прекрасного торта.

– Попроси заодно приготовить вам что-нибудь на обед, – предложила Джулия. – Вы, мальчики, должно быть, умираете с голода. Уильям, твой отец хотел обсудить с тобой, как продвигается дело с семинарами.

– Ну, пока вы все заняты, я поговорю с поваром, – сказала Тиа.

– Зачем? – Джулии нужно было знать все.

– Я обещала, что мы вместе пробежимся по меню. Он сориентирует по расходам.

Джулия пожала плечами и небрежно махнула рукой в сторону Тии.

Джеймс отправился за девушкой.

– Ты что-то хотела? – спросил он.

– Тихо! У этой женщины всегда ушки на макушке. Пошли на улицу.

Они прошли мимо кухни и вышли на улицу через дверь, которая раньше служила входом для прислуги. У Джеймса создавалось ощущение, что в Усадьбе до сих пор существует это негласное правило, так как ее светлость постоянно просила всех пользоваться именно им. Только Уильям намеренно входил и выходил через парадную дверь исключительно для того, чтобы позлить свою мать.

– Нужно пытаться ловить маленькие моменты радости, пока это возможно, – сказал он однажды Джеймсу. – А раздражать мать, когда она ведет себя глупо, доставляет мне огромное удовольствие.

– Итак, в чем дело? – спросил Джеймс, когда Тиа наконец остановилась.

Они были уже далеко от дома,