Слушая стенания Чейза и Генри, хотелось плюнуть на этих «прынцесс», отобрать корзину и тащить ее самой. Но я всегда молчала. Из принципа. Ну а что? Если страдать, то всем и сразу. Мне — от причитаний кузенов, им — от тяжести ноши.

Альв безропотно нес корзину, весившую изрядно, но по его виду было незаметно, чтобы он вообще напрягался. Мы вышли из торговых рядов с другой стороны рынка, как раз у фонтана «Последний дракон». Я заспешила к бортику, чтобы на нем передохнуть. Вылетевший шальным пульсаром из-за угла прохожий со всей дури врезался в меня, я взмахнула руками, теряя равновесие.

Мир крутанулся, колено впечаталось в брусчатку, и я, летя навстречу мостовой, уже приготовилась ощутить, как нос и щеку обожжет боль. Но нет. Мое лицо застыло в нескольких дюймах над грязным камнем.

Вир успел в последний момент схватить меня за платье. И только я выдохнула, как ткань затрещала.

Мостовую я все же поцеловала. Правда, падение вышло мягким. А страдания были преимущественно моральными: мое лучшее платье!

— Ты как? — участливо поинтересовались сверху.

— Жива, — предельно честно ответила я, одновременно пытаясь оценить, насколько невредима.

Я уперла руки в мостовую и обернулась. Снизу обзор получался так себе, но я все же узрела Вира, который в одной руке держал лоскут от моего платья, а в другой — корзину… Хозяйственный какой!

Альв тут же спрятал лоскут в карман и попытался сделать вид, что вовсе ничего и не было. То бишь нацепил на себя абсолютно невозмутимое выражение лица и галантно протянул руку, помогая подняться.

Я от помощи не отказалась. Впрочем, едва распрямилась, охнула от боли. К стертым ногам добавилась сбитая коленка, которая немилосердно саднила.

И тут я почувствовала, как сильные руки подхватили меня и пронесли злополучные, оставшиеся пару ярдов до бортика. Причем корзина легко болталась рядом со мной на сгибе локтя альва.

Меня посадили на мраморный край чаши фонтана, в которой лазурью переливалась вода, играя бликами на солнце. А по кругу, у самого подножия статуи крылатого ящера, плясали языки пламени. Красиво, величественно и, на мой взгляд, слишком монументально. Дракон был высотой с трехэтажный дом. Да и места сам фонтан занимал изрядно.

— Демоновы босоножки… — тихо буркнула я. — Еще и ноги стерла.

Но, как оказалось, недостаточно тихо. Вир услышал.

— Так зачем ты надела их? — удивился он и поспешно добавил: — Ты в них, конечно, красивая, и они тебе идут, но зачем так истязать себя?

«Красивая», «идут». Как альв, однако, тонко намекнул, что я недалекого ума. Вот только знал бы он, что это не ради красоты, а потому как банально другой пары не было.

Я секунду колебалась: сказать правду или сохранить гордость. Но… Если он еще не понял, то все равно скоро поймет, что с финансами у нас туговато. Несмотря на известную во всей империи фамилию. Посему не стала тянуть кота за подробности, а призналась.

— Сними их… — В голосе Вира прорезались требовательные нотки.

Разуваться сразу расхотелось. Вот прямо совсем.

— Зачем? — подозрительно уточнила я, на всякий случай поджимая ноги.

— Помогу, — как глупому ребенку пояснил альв.

— Ты лекарь? — насторожилась я. Для своих пациентов нерадивый адепт-лекарь порою опаснее некроманта.

— Нет, я алхимик. Но кое-что в лечении понимаю.

Своему собрату по цеху я доверяла еще меньше, чем недоучке-лекарю. Потому как точно знала: хороший алхимик-целитель — еще более редкое явление, чем невинная дева в портовом борделе.

Судя по всему, на моем лице крупными литерами было начертано решительное «нет», потому как Вир больше просить не стал. А перешел к шантажу.

— Нари! Или ты сейчас снимешь босоножки и дашь вылечить твое колено и ступни, или я понесу тебя обратно на руках.

Я представила, как лечу на брусчатку второй раз, уже с рук альва, а он падает сверху вместе с корзиной, и нервно икнула.

— А может, ты просто дашь мне немного посидеть, отдохнуть? И мы пойдем дальше.

— Идти и смотреть, как ты хромаешь, мне не позволит совесть.

У-у-у, совестливый какой! Тролля с дубиной на него нет.

— Смотри в другую строну! И не мешай мне страдать.

— Ну, если это твой окончательный ответ… — протянул альв.

Я поспешно кивнула. Дома меня ждала заживляющая настойка собственного приготовления, которая за какой-то час залечит и не такие ссадины. Так что…

Додумать я не успела. Меня подхватили под колени и попытались оторвать от бортика, в который я мгновенно вцепилась руками. Вместе с мраморной плитой поднять меня оказалось проблематично.

— Нари… — предостерегающе начал альв.

— Да? — невинно спросила я.

— Ты всегда в штыки воспринимаешь любую попытку тебе помочь?

— Нет, — честно призналась я. — Иногда штыков недостаточно. Приходится использовать пульсар.

После такого заявления меня вернули обратно на место.

Альв сел рядом. Поставил на мостовую корзину. И внимательно посмотрел на меня. Слишком внимательно. Настолько, что я почувствовала себя неуютно. Потом занервничала.

— Что? — не выдержала я спустя минуту.

— Ищу к тебе индивидуальный подход, — слишком серьезно, чтобы это было шуткой, заявил Вир.

— Лучше обойди сразу, — посоветовала я.

— Давай я все же помогу, — не отступал альв. — Чего ты теряешь?

— Разве что ноги, — парировала я.

— Мне поклясться, что этого не случится?

— Не мешало бы. — Если он думал, что я отмахнусь от такого предложения, то ошибся.

Но вот на что я никак не рассчитывала, так на то, что этот… «благороднутый» и вправду станет клясться.

Однако после такого поступка мне все же пришлось подставить коленку и ступни «лекарю».

Он прикасался осторожно, едва ощутимо. Из-под пальцев альва появилось свечение, и ссадину на колене окутало теплом. Пальцы Вира скользнули к пятке, и я почувствовала легкий зуд. Значит, ссадина затягивалась. А спустя минуту и этого не осталось. Вот только Вир не спешил убирать руку. Все так же сидел на корточках. А когда он вскинул голову… Это был странный взгляд. Задумчивый и печальный.

Альв чуть склонил голову. Его губы тронула улыбка, но не ослепительная, как прежде.

Я сглотнула, поерзала на бортике. Кожа на моем колене под пальцами альва будто обрела особую чувствительность, ощущая легчайшее дуновение ветра… Касание его пальцев…

Солнце отражалось от русой головы, целовало лицо Вира. И мне вдруг захотелось прикоснуться к нему. Узнать, жесткие или мягкие его волосы на ощупь.